Тайны старого дома - Ульяна Каршева
— Уходите… — прошептала она, а почудилось — прошипела. — Уходите!.. Ненавижу… Ненавижу!.. Детей я вам не отдам — и не надейтесь…
А потом вдруг решила: если они сейчас не уйдут, она выбежит на улицу — естественно, предварительно закрыв за собой дверь комнаты. И она кинется на них — и… Что будет дальше, кроме этого броска, как-то не придумывалось. Но она раз за разом представляла себе по движению и по жесту, как она это сделает. Будто оттачивала будущий бросок… И смутные тени неприятного призрачно-серого свечения будто считали с неё эту глупую, но решительную репетицию атаки на них…
Не веря глазам, Нина следила, как одна за другой смутно светлые тени постепенно, одна за другой, отплывали назад, исчезая в ночной мгле, и их скопище постепенно редело. Заворожённая зрелищем пропадающих теней, она осторожно, не сразу, а мелким, насторожённым шагом стала подходить к окну.
Исчезли почти все.
Долго ждала, пока пропадёт последняя тень, но та упрямо висела перед окном.
Нина убрала табурет, мешавший подойти ближе к окну, и встала вплотную к нему.
— Что ты такое?.. — прошептала она. — И что тебе от нас надо?
И отшатнулась, ахнув от неожиданности и чуть не упав.
Тень резко бросилась вперёд и впечатала в оконное стекло… призрачные ладони! А мгновением позже чуть не впечаталась в то же стекло головой — нет, лицом! Широколицая, страшно худая, словно давно голодавшая, старуха распялила рот в беззвучном бешеном крике — и выпученными глазами впилась в потрясённые глаза Нины. Растрёпанные седые космы мотались в воздухе — с трудом угадываемо, что не отдельно от неё. И старуха плакала — разъярённо, будто злясь, что не может добраться до живых!
Не шелохнувшись, Нина смотрела, не смея отвести взгляда.
Призрачные ладони проехались по стеклу, постепенно исчезая из виду, старухино лицо угрюмо отплыло от окна.
Нина, напротив, заморгала сухими и уставшими от столбняка глазами. Секундой позже она прильнула к стеклу, сама себе поражаясь, но не отлипая от него, потому что хотелось рассмотреть, что случится далее.
Но призрачная старуха чем далее, тем отчётливее превращалась в тот же смутно светящийся столб, пропадая в ночной темноте.
…Стоять перед стеклом, неизвестно чего ожидая… Но глаза будто приморозило к невидимой тьме за окном. И не могла отойти…
А потом услышала мерное тиканье старенького будильника, шум ветра в голых ветвях сирени… И вот тогда-то перепугалась до ужаса: форточка открыта настежь! Вскинула руку — закрыть на всякий случай, хотя подсознательно понимала, что этой ночью ничего уже не случится. Темно же — врезалась краем ладони в угол форточки, зашипела-застонала от боли. Суматошно дёргая рукой, нашла-таки шпингалет и торопливо закрыла окно. Постояла ещё немного, механически дуя на ушибленное место, а потом шагнула и села на стул, за стол.
Безотчётно вспоминала какое-то слово, раз проскользнувшее в мыслях с момента, как она проснулась, и по сейчас. Что-то такое нереальное, но единственно правильно оценивавшее те тени… Инстинктивно потянулась к будильнику. Время — второй час ночи.
Они приходят с полуночью. Но придут ли ещё после сегодняшнего посещения?
Вспомнила. Она охарактеризовала их призрачно-серыми. Вот то нереальное, но правильное. Так значит эти столбы — призраки?
Почему-то внезапно вспомнился старенький священник, который наблюдал за детьми, игравшими в группе няни Галюшки.
Почему он вспомнился? Может, стоит освятить комнату?
И почему никто не говорит о… ну, хотя бы о столбах? Ведь наверняка жильцы барака не раз видели их, пока бегали, искали своих детей… Да и стариков — снова вспомнилось… Нет, всё правильно. Если уж они побоялись с самого начала рассказать Нине о том, что здесь может быть, неудивительно, что и меж собой помалкивают о виденном. Если они… видели то, что видела она.
Знает ли соседка Тоня о нарисованных её сыном призраках?
Нина встала. Когда укрепилась на дрожащих ногах, застыла. Зачем она встала? И заторопилась сначала к Анюте. Спит. Потом — к Санечке. Спит. И махонькие, меньше ладошки, котята спят на них…
А ведь те дети, Денис и Лена, говорили: если нарисовать эти столбы, больше они не будут… Нет, они не так сказали. Ни Анюта, ни Санечка не кричали. Но поднялись с постелей, чтобы снова пойти — на зов? Призраки… заманивают? Но зачем? Зачем старухе и другим призракам дети и старики? Они, призраки, ведь не убивают вызванных. Те только слабеют. Но и эта слабость понятна: пока маленькие и старые добегут до лесопарка, невозможно как устанут… Почему старуха злится? Нет, опять-таки её злоба понятна. На этот раз не сумели выманить новичков.
Сна ни в одном глазу. Слишком взбудоражена…
А старуха-то главная среди этих, смутных, получается. До упора не уходила.
Может, и впрямь освятить комнату?..
Она очнулась от мыслей о происшествии. Вспомнила, что и прошлой ночью не выспалась. Приблизилась к дивану, затаив дыхание. Не разбудить бы Саньку и его необычного защитника — махонького котёныша. Она оглянулась на Анюту. И на её защитника. Почему кошки, коты и котята?.. Присела на край дивана. И поняла, что не может посмотреть в тёмное окно. Что-то давит. Страх снова увидеть призраков?
Посидела немного, а потом испугалась — и снова встала, чтобы добраться до ночника-кувшинки. Только протянула руку взять его, как в очередной раз сердце больно ахнуло от испуга: ночник чуть не выскользнул из ладони! Его будто слегка выдвинули из розетки. Не совсем. Самую малость — чтобы свет погас.
Нина ошеломлённо огляделась. Кто?! Кто был в комнате, чтобы потушить ночник?!
Она сильно всунула его назад и тут же огляделась уже в привычном розовом свете. А потом ещё и поспешила в кухоньку — убедиться, что там никого. Нашарила выключатель, щёлкнула, чтобы засветилась тусклая лампочка, от полусонного света которой сейчас стало гораздо легче.
— А я ещё ругалась на неё… — прошептала она.
А в кухоньке и впрямь — никого.
И дверь — заперта на все три запора: на два замка и на одну щеколду.
Или отключение ночника — дело «рук» тех призраков?
Выключила свет в прихожей и вернулась в комнату. Дочь спала, лёжа ровно, словно знала, что на ней котёнок, который может свалиться, если она повернётся.
И Санечка — тоже.
Лечь на пол между ними? Нет, лучше на тот же край дивана. И Санька за спиной, не перелезет без того, чтобы её не разбудить, и дочь под контролем… Не доверяла Нина ещё слишком беспомощным котятам. Они остановили
