Ардмир Мари - Профессорская дружка
– Всевышний, когда же ты женишься? – прошептала я, приводя себя в сознание. Потерла руки, а затем и мочки ушей, но легкий озноб все еще скользил вдоль шеи.
– А что не так? – Он расплылся в совсем уж соблазнительной улыбке и подмигнул: – Проблемы?
– Да, – подмигнула я и со всей серьезностью заявила: – Теряю свою дефектность. Так что… сдерживай эмоции хоть чуть-чуть.
– Зачем?
– В противном случае у тебя появится отчаянная поклонница.
– Под кодовым именем «Стихийное бедствие», – ухмыльнулся огневик.
– Именно!
– Что?! – Следящий за нашим диалогом Дейр неожиданно закашлялся и захрипел.
– Воды? – Я схватилась за стакан и графин с водой, потянулась к девятому.
– Постучать? – Ганс подскочил к стихийнику с другой стороны.
Не добившись от него ответа, мы сделали все только что озвученное, а неблагодарный Лесски, откашлявшись, вдруг резко нам заявил:
– Ты проваливай, куда хотел, а ты – ешь! – Гневный взгляд пригвоздил меня к месту и отбил всякое желание ужинать.
– В такой компании? Нет, спасибо!
– Ир-р-рэна… – произнес стихийник, темнея в лице.
– Что? – не менее зло вопросила я, готовая дать любой отпор от словесного до магического. Ведь подобное обращение я терпеть не намерена, хватило папеньки.
И неизвестно, чем бы закончилась эта сцена, не вмешайся Ганс.
– Не надо. – Он заставил меня сесть обратно и со словами: «Кажется, у меня газон не стрижен» – растворился в воздухе.
Минуту Дейр молчал, глядя на меня, а я не отрывала взгляда от скатерти. Красивая она, с ручной вышивкой желтых азалий и тигровых лилий, кружевная и идеально отутюженная. Посуда из тонкого белого фарфора также украшена нежным рисунком цветов азалии, столовые приборы из серебра тонкие, с гравировкой, бокалы хрустальные… Вид за окном сумрачный, отражение девятого в стекле мутное, а настроение у него…
Я отвела глаза, а когда он поймал мой взгляд, тяжело вздохнула.
– Ирэн, прости, мне не следовало кричать. Просто я… – Стихийник замялся, не зная, что ответить.
– Подавился, испугался, что вот-вот умрешь, да?
– Нет.
– Тогда что? – спросила, наблюдая за ним через отражение.
Нахмурился, поджал губы:
– Не скажу.
– В таком случае не прощу. – Я поднялась и развернулась, чтобы уйти, как неожиданно была схвачена им за руку. – Дейр, пусти.
– Не пущу. – Стоя рядом и заграждая мне путь, он менторским тоном заявил: – Тебе нужно поесть.
Ах, вот так, да? Ну, погоди! Я тоже могу быть непримиримо жесткой.
– Благодарю. Ваша забота мне чрезвычайно льстит. Но хочу заметить, что я прекрасно могу поесть и на кухне. А теперь отпустите меня.
Скорбный вздох и наигранно печальное:
– А как же я? Ты оставишь меня без совместного ужина?
– А вы моей компании не заслужили, – и ни ноты теплоты в звенящем голосе. Повисло молчание, а затем…
– Хорошо, что ты просишь взамен? – спросил безразлично, глядя в глаза, но выдал свое смятение неосознанным прикосновением руки к затылку.
Неужели одиночество столь ему претит? Так-так-так! Это нужно запомнить. Мысленно я коварно улыбнулась и ехидно заметила вслух:
– Когда выдвигают требования – не просят.
– Ладно, – невесело усмехнулся стихийник. – Твои условия?
– Откроете секрет привязки заклинания к прикосновению рук, и, может быть…
– Всенижний! – Он поднял голову вверх и вот в таком положении простоял с минуту.
Хотелось сообщить, что там никого нет, даже горничных-вампирш, но я стоически промолчала. Дейр вздохнул печально и голосом, полным скорби, произнес:
– Хорошо. Но учти, расскажу все завтра. – Я медленно и словно бы нехотя кивнула под его выжидательным взглядом, и он, едва удерживая вздох облегчения, отодвинул мой стул и помог сесть. А затем со словами «Эх, остыло!» быстро подогрел чай и блюда.
* * *Проснувшись поутру, первым делом отыскала Кишмиша и устроила допрос с пристрастием. И все потому, что я не помнила окончание вечера, начиная с того момента, как девятый протянул мне стакан с прозрачной, чуть вязкой жидкостью и настоятельно «попросил» выпить. При этом он не забыл с улыбкой добавить: «Рэш, пожалей окружающих, пей до дна».
Я и выпила залпом, глядя в его удивленные глаза, а дальше…
Кажется, опять была матросская ругань, мое падение в его объятия, его тяжелые вздохи, пока он поднимал меня в спальню, и мой лепет относительно того, чтобы он не смел меня раздевать и целовать. С первым Дейр не спорил, а насчет второго хитро улыбнулся и произнес у самых моих губ:
– Что ж, подожду, пока сама попросишь.
А мне придется просить, потому что заказ Дениэ Гову предполагает опыты с близким человеком. И на ком еще мне их ставить, как не на псевдоженихе?
И, услышав отчет взбрыка, подтверждающий джентльменское поведение девятого, горестно вздохнула. Поймать его на невыполнении требований не получится.
– Всевышний, как не вовремя я вспомнила о скромности! – прошептала расстроенно, а взбрык лишь развел лапками, как бы говоря: «Бывает».
Однако долго сокрушаться смысла не было. Во-первых, еще не завершен заказ для замдекана, во-вторых, вопрос с девятым решаемый, в-третьих, у меня еще три недели впереди, и, в-четвертых, если хорошо все просчитать, то Дейра об опытах можно не информировать.
Заклинания Ирибитонаш и Карагуз с эффектом преломления, которые были мной подмечены еще на выступлении в театре, я по книгам стихийника соединила с формулой Людонии заклинанием древянистов. И теперь золотистый дождь, огненные капли которого зависают над зрителями, завершится не кругами на воде, а формированием невидимого пшеничного поля. То есть сотни капелек будут разбиваться над поверхностью площадки о несуществующие листья и, стекая, проявлять их форму. Потирая руки, я уже приступила к записи второго этапа для сюрприза Алтае Турмалинской, как вдруг в кабинет влетел девятый. Пышущий возмущением и праведным гневом, он в очередной раз менее чем за сутки без спроса выдернул меня из пучины идей и увлек за собой в столовую.
– Дейр, что происходит?
А он идет дальше и рычит что-то о глухости, крайней увлеченности работой и глупости. Последнее прозвучало обидно, а потому я дернула руку на себя и заставила его остановиться.
– Что ты сказал? – В голосе не то чтобы холод – металл.
– Я сказал, что поведение одной особы крайне глупо для ее возраста. Тебе двадцать, а ты ведешь себя… – Стихийник искал подходящее сравнение, но я перебила его, чтобы от темы увести:
– Мне двадцать один.
– Что?
– Мне двадцать один исполнится на этой неделе, – повторила медленно, разделяя каждый слог.
– Когда?
Он перестал хмуриться, и я, радуясь результату своей уловки, с улыбкой сообщила:
– В эту среду.
– Прекрасно, я запомню, – подвел черту девятый и продолжил тем же назидательным тоном: – Значит, ты в свои двадцать с лишним лет уже должна понимать, что голодание сказывается не только на тебе, но и на твоем окружении. Я же четко сказал, не пропускать прием пищи и за ужином выпить еще один состав.
– Да, говорил совсем недавно, когда мы столкнулись у кабинета, – вспомнила я и запальчиво заявила: – Но я еще ничего не пропустила!
– Да неужели? – Дейр развернул меня к окнам и с ехидцей спросил: – С каким временем суток у тебя ассоциируется звездное небо? А словосочетание «воскресный ужин» ни о чем не говорит? А выражение «Если нас не навестите вы, то к вам приедем мы» что-нибудь напоминает?
Отойдя от первого удивления, я сопоставила все вышесказанное и тихо произнесла:
– Ты хочешь сказать, что родители приехали к тебе…
– К нам, дорогая. К нам! И не только родители, но еще дядя, тетя, кузен! – И тоном, не терпящим возражения: – Ты должна присутствовать на вечере.
– Но я не одета и не причесана, – оглянулась на ближайшее зеркало и с ужасом отметила, в каком неприглядном виде он тянул меня в столовую. – Всевышний! Дейр… неужели тебе будет приятно, если я в таком виде предстану перед семьей?
– Более чем, – охотно заявил стихийник и прошипел: – И Уиград не позарится…
Услышав имя земляника, который встретился мне день назад, я решительно вырвала руку из цепких пальцев профессора, но он не дал мне уйти, схватил за плечи.
– На переодевание нет времени… – От него последовал тихий хмык и легкий поцелуй в висок, после чего, оторопевшей, мне заявили: – Но так и быть, я тебе помогу.
Дейр не обманул – помог, и в столовую я вошла с великолепно уложенной прической, в вычищенном и идеально отутюженном платье, румяная от смущения, с искусанными губами и подкашивающимися ногами, потому что он опять облапал меня маг-потоками! И, судя по довольству на его лице, процесс девятого порадовал не меньше, чем результат. Бесстыдник!
