Ольга Романовская - Лед и пламень
– Вижу, ты хорошо устроился. – Навсей обратил внимание на Филиппа и обвел рукой комнату. Вернее, как бы обвел: Геральт не присутствовал в замке.
Удивительно, конечно: я не могу рассмотреть ничего, кроме поясной объемной иллюзии, а собеседники способны разглядеть корешки книг на полке. Сколько веков Знающие изобретали такую совершенную связь?
– Издеваешься? – угрюмо отозвался Филипп. – Сам бы тут пожил!
– Так дай координаты. Или раздумал?
– А ты?
Мужчины говорили загадками.
– Если не убил тебя тогда, а помог уйти, не брошу и теперь. Ну, – Геральт поставил бокал куда-то ниже границы изображения, – как понимаю, Дария в обмен на жизнь?
Филипп кивнул и, облизав губы, хрипло спросил:
– Они там, да? Ответь честно, Геральт, я пойму.
– Дурак! – Любимый в сердцах ударил кулаком по невидимому столу. – Талию и Элизу схватили, твой след оборвался в лесу. Даже Соланж ничего не смог. Хижину нашел, но потом долго матерился, в бешенстве бросался на сестричек. Сущий оборотень! Природный портал идеально замел следы. Ничего, проведем обряд очищения, и некроманту его величества придется со злости скрежетать зубами. Диктуй координаты, Филипп, – потребовал Геральт.
Брюнет не стал юлить и начал писать в воздухе цифры.
– Хорошо, – сказал любимый, – скоро буду.
Помолчав, он покосился на меня, а затем перевел взгляд на Филиппа.
– Надеюсь, ты хорошо обращался с Дарией? – В голосе сквозила угроза.
Брюнет растянул губы в улыбке.
– Более чем.
– Тогда, полагаю, она согласится.
На что соглашусь? Я уже открыла рот, чтобы спросить, но Филипп приложил палец к губам.
– Тебя встретить? – Брюнет обращался к Геральту.
– Если не боишься, – согласился он.
– Обычно боятся одержимых, а не наоборот, – осклабился Филипп. – Жду. Но не обессудь, Геральт, если придешь не один или выкинешь какой-нибудь фокус…
Любимый осушил бокал с вином. Нервное напряжение сковало лицо, судорогой свело челюсти. Казалось, еще немного, и начнут крошиться зубы. Интересно, это просто волнение или ярость? Слишком уж спокойно под конец беседовал Геральт с одержимым другом.
Столб света погас, в руках Филиппа лежала обычная матовая пирамидка. Брюнет убрал ее в карман и искоса, будто опасаясь подвоха, глянул на меня.
– Я ухожу. Без глупостей, Дария, – счел нужным предупредить он.
Можно подумать, я сбегу! Теперь-то, когда сюда скоро придет Геральт! Но гораздо больше меня волновало, на что я должна согласиться. Ждать не стану, узнаю прямо сейчас, чтобы продумать пути к отступлению. Любые предложения темных неприемлемы.
– Спасти меня, – коротко ответил на прямой вопрос Филипп и ушел.
Знакомый голос я услышала издали. Вопреки ожиданиям, Геральт не кричал, а тихо выговаривал Филиппу. До меня долетели лишь обрывки беседы.
– …дурак, пришел бы ко мне!
– И что? – огрызнулся Филипп. – Ничего бы не изменилось.
Геральт немного помолчал и со вздохом протянул:
– Даже не знаю, как с тобой поступить. Сам понимаешь, палачу не отдам, а вот ответить придется.
– Поединок?
Я сидела на кухне, а они беседовали во дворе. Через пару минут войдут, и все, замкнутся в себе. Даже не сомневалась, в тайну не посвятят.
– Ты посягнул на королеву. Пусть и не сам, лишь предоставив тело, но все же.
– О да, ты обожаешь ее величество Евгению! – Филипп хорохорился, но по голосу я поняла, что брюнету страшно. Слишком много бравады, слишком торопливая речь. – Никогда не понимал твоей трепетной заботы. Неужели приятно, когда тянут энергию? Мне после процедуры хотелось умереть.
– Она у тебя тоже брала? – удивился Геральт.
Похоже, между друзьями завелись секреты.
– Она и меня брала, – фыркнул Филипп. – Так вернее. Сам понимаешь, королеве не откажешь. Поэтому-то…
Он не договорил.
– Давно? – сдавленно спросил Геральт.
Судя по всему, он напряженно обдумывал услышанное, и оно любимому очень не нравилось.
– После предыдущей военной кампании. Раз в месяц по ее желанию. О, желания у нее обширные, Геральт! – хрипло рассмеялся брюнет. Голоса звучали уже у самой двери. – Зато сама королева! Она разборчивая, сам знаешь. Завязывала глаза, чтобы ее не видел, стягивала руки и развлекалась. Полагаю, ее величество тебя тоже получила.
– Получила, разумеется.
Вот так открытие! А как же заверения, будто между ними ничего нет?
– Всех мужчин при дворе перепробовала, хоть бы любовника выбрала! А то попользуется и выгонит, – зло пробормотал Филипп.
– Она бережет место для Соланжа. А мы не заслужили, плохо старались.
Дверь скрипнула, впустив двух мужчин. Они не ожидали застать меня на кухне и замерли соляными столпами. По лицу Геральта мелькнула тень, Филипп подобрался. Всего лишь на миг, уже через минуту я оказалась в объятиях любимого, а брюнет насмешливо скалился из угла.
– Ты ведь все слышала? – шепотом спросил Геральт, касаясь мочки уха.
Хотя нет, он не спрашивал, а утверждал. Не видя поводов лгать, я кивнула и решила задать пару вопросов. Отношения между мужчинами и женщинами в Веосе по-прежнему оставляли богатую пищу для размышлений.
– Ее величество не может лгать, но ты сказал…
– Она и не солгала, – не дослушав, оборвал Геральт. – На одном из балов ее величество недвусмысленно намекнула на желание, я его удовлетворил. Все. Не понравился я ей как мужчина, Дария, раз даже до спальни не добрался.
От откровенности навсея у меня горели уши.
– Ты все никак не привыкнешь, – ласково прошептал Геральт, поглаживая меня по волосам. – Это нормально для женщины-аристократки. Чтобы стать любовником, нужно сильно постараться. Большая часть мужчин остается одноразовым развлечением. Я, в отличие от Филиппа, не жалею, и так знаю больше тайн ее величества, чем любой фаворит.
Значит, постараться? Я искоса глянула на Филиппа, взявшего особую плату за спасение. Тот пожал плечами. Наверное, рассчитывал, что промолчу, но просчитался. Хватит, пора узнать о своих правах! Пусть я сгорю от стыда, зато пойму, как себя вести.
– Геральт, – начала я издалека, – я ведь теперь леди?
Любимый кивнул.
– Ее величество на ближайшем приеме присвоит тебе фамилию, а его величество подарит землю. Не можешь же ты стать личной дворянкой.
– Ты говорил, Соланж ей дом обещал, – напомнил Филипп. – Да и сам теперь дешево не отделаешься, придется открыть кошелек.
– А вот это твоя забота, – возразил Геральт. – Дари подарки, лей в уши комплименты, осыпай драгоценностями – в твоих же интересах.
Брюнет помрачнел и, закусив губу, отвернулся. Ну да, жестоко напоминать, что Филипп со дня на день лишится всего. С другой стороны, сам заслужил, решил, будто вытащу из петли за красивые глаза. Какая дворянка, я для него так и осталась безродной девицей, которая обязана радоваться высочайшему вниманию.
Геральт все узнает: и о лохани, и о долге, и о шаловливых руках. Я собралась с духом и продолжила расспросы. Лучше горькая правда, чем пустые ожидания.
– Значит, как леди, я отныне тоже выбираю мужчин? Никто не может меня принудить?
Теперь пришло время Геральта помрачнеть. Он не торопился с ответом, вместо него ситуацию прояснил Филипп.
– Да, Дария, – с вызовом, зло проговорил он, – Геральт теперь может только просить, а на меня и вовсе можно в суд подать. Или с чистой совестью велеть продырявить.
Любимый бросил на друга быстрый взгляд. Похоже, он догадался и не одобрил выходки Филиппа. Весь вопрос: до крови или до смерти.
– Ладно, хватит пустых разговоров! – Геральт отстранил меня и встал. – Дария, – его тон не допускал возражений, – осмотри Филиппа. Дернется – убью, – жестко добавил он.
От неожиданности я икнула. Ведь только что…
– Филипп, посох, оружие. – Геральт требовательно протянул руку, и брюнет, помявшись, выполнил приказ. – Без глупостей! Ты жив только из-за нашей дружбы.
– Да знаю я! – огрызнулся Филипп и, сложив руки на груди, остановился перед Геральтом. – Помню, как во время облавы пощадил. А ведь бил наверняка, даже юнец не промахнулся бы, а ты чары у самой груди развеял.
Лицо брюнета передернула судорога. Глубоко вздохнув, он взял себя в руки и сел.
– Пусть трудится, не рыпнусь, – глухо пробормотал Филипп и закрыл глаза.
Я ахнула, когда Геральт приставил к горлу друга нож. Тот, похоже, не считал происходящее чем-то из ряда вон. Любимый велел Филиппу положить руки на стол ладонями вверх и не двигаться, затем обернулся ко мне:
– Предупреждай о любой боли. Это важно, Дария, иначе я его убью.
– З-з-зачем? – запинаясь, спросила я.
Подобная жестокость казалась излишней. Ну, ударил бы пару раз кулаком в лицо, и хватит. Геральт прижимал нож к сонной артерии Филиппа. Шелохнется – выступит кровь.
