Башня Богов III - Антон Александрович Карелин
— А зачем? Пусть будет, ведь это ещё один слой испытания. Башне только на руку, когда восходящие оказываются в нестандартных условиях и вынуждены приспосабливаться, находить нестандартные решения. Выживают сильнейшие.
— Ну ладно, — не стала спорить джарра. — Всё, ты очнулся, давайте валить!
Она вскочила на утлой конструкции, и та закачалась так сильно, что нам пришлось хвататься за корни, чтобы не свалиться в чёрную жижу вокруг.
— Да уймись ты! — всплеснул руками Шисс. — Хочешь создать волну, которая нас потопит⁈
— Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу, — внезапно вспомнил я и рассмеялся.
— Строго говоря, три с половиной, — крыс указал назад, я обернулся и увидел посиневший труп Уилла, лежавший в изогнутых корнях.
— И что с ним делать? — спросила Орчана. — Чего Горми вообще поднял его на поверхность, он же сдох.
— Потому что это этаж Башни, — сказал я тихо. — Он умер впервые на этаже. Когда система вернётся, он оживёт.
— Блин, и правда. А ты серьёзно хочешь дать этой крысе второй шанс? — скривилась джарра. — Без обид, Шисс.
— Крысизм — это форма расизма, — философски заметил ядомант. — Не удивляйся, если завтра проснёшься отравленной. Не от меня, разумеется, а от собственной бездуховности.
Он захихикал.
— Конечно хочу, — ответил я после паузы. — Мы победили, пусть живёт и делает выводы. Стоп, ведь мы победили? Да?
— Ух ты! — вместо ответа воскликнула Орчана и указала рукой.
Рядом с нашим плотом открылось три портала: чёрный в Изнанку, прозрачный домой и золотой — обратно в Базарат. И это знаменовало возвращение системы, я почувствовал, как вернулся интерфейс и в глазах зарябило от системных сообщений. Чёрт возьми, сколько их!
Над Уиллом воссияла метка оживления, он изогнулся и, всхлипнув, задышал:
— Что за?.. Чёрт!
Я взял его за грудки и медленно поднял над чёрным океаном.
— Слушай, предатель. Мы могли оставить тебя мёртвым, но решили дать второй шанс. Не упусти его, Уилл, третьего не будет.
Он молча кивнул, но так и не нашёл силы посмотреть мне в глаза. Я швырнул канадца в чёрный портал Изнанки, светлые волосы мелькнули и исчезли.
— Я тоже в Изнаночку, — потирая лапы, сказал Шисс. — Получать уровни и пачку уникальных достижений, ух, прокачаюсь! Не поминайте лихом, голокожие. Вот вам сильнейшее противоядие, которое я мог сварить. Жизнь полна токсичности, рано или поздно пригодится!
Я принял маленький пузырёк и обнял крысолюда, несмотря на исходящую от него странную вонь. В конце концов, мы тоже не розами пахли, особенно после суток постоянных сражений без душа.
— Я домой, — сказала Орчана, когда мы остались вдвоём. — А ты, Яр?
Она надеялась, что мы вернёмся вместе.
— Мне нужно сдать квесты мастеру Онгару и Магуре. Потом провернуть сделку с одним легендарным посохом и продать кое-что из ненужного лута. Так что я по-любому в Базарат. Да и посмотреть на рожу твоей бабуси не помешает.
Всё время, пока мы тут дрейфовали, в разных местах чёрного океана всплывали и лопались крупные чёрные пузыри. Химические процессы шли по всем слоям планеты, и часть выделявшихся газов достигала поверхности. Однако последний пузырь, надувшийся в метре от нашего плетёного острова, был странным: там копошилось какое-то залитое скверной существо. Шарик лопнул, и создание медленно, с трудом выползло на поверхность, отряхнулось мохнатыми лапками и повернулось к нам а затем поползло в нашу сторону. Оно было лёгкое и почти не проваливалось сквозь густую плёнку.
— Это что за мелкий монстрюк? — напряглась Орчана, достав Палыча.
— Мой монстрюк! — с внезапной гордостью заявил я, глядя на то, как ободранный, израненный паук-немезис ковыляет в нашу сторону.
Гурии садов вселенской благодати, демоны лакун бездны и хранители двенадцати райских врат, чего только ни пережил этот несчастный калека! Пять лап из восьми были повреждены разным способом: оторваны, сожжены, расплавлены кислотой, покрылись кристаллическим наростом… Половина фасеточных глаз выжжены радиацией, пробоины покрывали хитиновую броню, а педипальпы были грубо свёрнуты набок. Израненное брюшко покрывала корка из крошечных паразитов, копошившихся в плоти паука.
Никакое нормальное существо не смогло выдержать все испытания, выпавшие на долю этого маленького и упорного существа, которое должно было внушать ужас и нести смерть отдельно взятому Яру. Неустанный, несгибаемый, несломленный паук прошёл огонь, воду, лаву, плазму, кислотные залежи и токсичные выбросы, остатки тоннелей подземки и кластеры промышленных керамических труб — он преодолел полмира, отражал бесчисленные атаки агрессивной фауны, спустился на самое дно расколотой планеты… только чтобы получить приказ ползти назад. Наверх. Ведь добрая медуза Гормингара читерски телепортировала нас на поверхность.
И бедный паук пополз, как Сизиф и Орфей сразу, а может, как Бильбо, совершая путешествие туда и обратно. К счастью, в начале подъёма моему немезису наконец повезло! Его проглотила могучая птица тверди, владевшая сильной магией. Она долго сопротивлялась творившейся вокруг вакханалии скверны, захлестнувшей мир. Птица со всех крыльев рвалась на поверхность, пытаясь спастись, и под конец была сожрана чёрной жижей — но успела донести свой ужин до поверхности.
А паучка скверна не тронула, ибо он был родственным ей порождением сил тьмы.
И вот он полз ко мне, переваливаясь на остатках лапок, такой жалкий, отвратительный и вместе с тем… смертоносный. Наконец-то его предназначение должно было исполниться, а долгий и полный страданий путь — завершиться.
— Ах ты мой хороший, — сказал я, поднимая руку, чтобы погладить страдальца. — Фак ю!
Мы с Орчаной ухмыльнулись, как два бандита, и вместе вошли в золотой портал.
Глава 21
Плюшки наносят ответный удар
Возвращение в Думрок получилось красочным.
Нас встретили мрачные зеленеющие дубравы и еловые леса, алый рассвет заливал холмы и поляны. Стояла утренняя тишина, повсюду блестела роса, голубели и белели россыпи мелких цветков, прикрытых завитками стелящегося тумана. Насекомые нехотя зудели в кронах, и со всех сторон доносилась пёстрая перекличка просыпающихся птиц.
Пейзаж был просто волшебный, всё дышало жизнью, куда более привычной для нас. И после холодных и тёмных бездн Расколотой планеты нам с Орчаной стало так привольно и хорошо, что мы, не сговариваясь, раскинули руки и начали… кричать.
— Эй, эй, эге-гей!
— Медведь, выходи драться!
— Мы тебя порвём!!! — Орчана сделала реально страшную боевую рожу.
— В лесу родилась
