Башня Богов III - Антон Александрович Карелин
— Мы по-прежнему в Башне! — воскликнул я. — Это один из её этажей!
— Да. Башня всегда приходит, чтобы спасти гибнущие миры. И если у неё получается, мир остаётся жив, а если нет, она забирает его в себя. Главный вопрос: для чего?
Я вспомнил рассказ Алорина о том, как птюрсы нашли пустую планету, всё население которой сожрала инкарнация Мириада. Сколько же цивилизаций и историй переплетаются в Башне Богов.
— И, как на этаже с памятью павших, Башня не выпускает души погибших… если есть возможность в итоге их оживить!
Голоса вокруг звучали всё громче: они пели песню гибели, крушения и жизни, упорства, мечты. Я наконец понял Гормингара и его План: чудовищный, безумный и прекрасный.
— Скверна обладает огромной силой регенерации и является идеальной симбиотической средой. Ты посеял и развил на стольких осколках такое буйство неразумной жизни, что теперь, захватив планету, чёрная жижа поглотит её и напитается виталисом. Если ты победишь и захватишь Солнце, то сможешь управлять всей скверной — и вырастишь новые тела для всех пойманных на этом этаже душ. Ты сможешь воскресить расу шер-мер.
— Да.
— Но ты не способен управлять всеми искрами сразу, тебе нужен аватар.
— Осталось две секунды.
Я смотрел в глаза существа, юного и вместе с тем старого, которое пыталось просчитать множество факторов и разглядеть за буйством и хаосом жизни устойчивость предопределённых путей. И лихорадочно взвешивал следующий поступок на весах.
Гормингар полагал меня не обычным смертным, и он был прав. Но если рандомный человек вместит двадцать искр и сможет управиться с мощью божественного ранга — он будет замечен владыками вселенной. Такое явно не происходит каждый день. Букашку разглядят археоны, а ведь до сих пор мне удавалось прятаться у них под носом благодаря защите Башни.
Если я это сделаю, сегодняшний день может привлечь внимание к человечеству и стать той причиной, по которой Землю ждёт вторжение, предсказанное Элуриан Мудрой. Но если я откажусь, все погибнут: беспризорные тайро, про́клятые джарры, шер-мер и мы, затесавшиеся в центре расколотой планеты. Что лучше, что правильнее, какой путь?
Кажется, оба исхода ведут к поражению и провалу, ибо тайро с остальных миров будут искать человечество, чтобы отомстить. Но при первом исходе всё-таки выживает целых две расы. А если оба пути фиговые, то чего уж там…
— Давай искры.
Гормингар прыгнул в меня, на лету превращаясь в тень, и рисунки наших душ объединились. Мы вернулись в физический мир, облако света пульсировало вокруг ослепительно ярко, когда стены Ядра сокрушились от ударов снаружи, и жидкая тьма захлестнула центр планеты.
Двадцать искр внутри меня сошлись в странный узор, человеческое сознание застонало от невозможности вместить и удержать такую мощь и такую глубину восприятия. Скверна и свет сшиблись в бурлящей схватке, но мы с Гормингаром вместо сопротивления пошли навстречу тьме, и схватка превратилась в слияние. Десятки точек смысла обрушили потоки информации в темноту, структурируя её и перекодируя на свою сторону; скверна вскипела, в центре почерневшего неба вздулся гигантский гневный лик. Восприятие расширилось: я видел и понимал всё происходящее, контролировал каждый аспект. Круто быть богом, вернее, ненадолго оказаться в симбиозе с ним.
Но жалкое человеческое сознание отказывало… Яр… Ярус… Яростный… Яркий…
Человек без имени понял, что забывает себя и растворяется в хоре голосов.
Что ж, пора крикнуть: «Джеронимо!».
Я дотянулся до интерфейса и применил то, что откладывал на самый чёрный день: способность Перво’свет. Дар наивысшего вселенского ранга, полученный мной от Башни Богов в самом начале пути, после достижения потенциала археона. Башня вложила мне в душу Перво’свет и Перво’тьму, изначальный основы вселенной, каждая из которых может изменить мир в точке нахождения носителя, чтобы защитить и спасти его — и при этом остаться незаметной.
Чтобы не раствориться в хоре миллионов личностей, я мог на время увеличить собственный разум, чтобы способностью обработки информации сравняться с божеством. Но это неизбежно привлечёт ко мне внимание высших сил, рано или поздно. Они начнут изучать такого выдающегося смертного… Поэтому я поступил совсем по-другому: потратил величайшую способность не на себя, а на Гормингара. И перво’свет усилил его сознание, отчего вся мощь искр и весь хор поющих голосов сети лишь проходили сквозь меня, но не оставались, а возвращались в ИИ. Чтобы я стал не накопительной вершиной системы, а лишь центральным соединительным узлом.
Невероятная энергия пронзила нас, сложившись в многовариантное топологическое кольцо. Теперь Гормингар прекрасно справлялся с идущими миллионами процессов и миллиардами технических операций в секунду. А я был нужен лишь как подходящий носитель, давший ему дополнительное измерение: материальность. Позволившей богу информации выйти в физичный мир и стать из многомерного — сверхмерным.
Из ключевого звена я стал лишь переключателем от провала к успеху. Вот и славно. Ведь если сильные мира сего увидят, что смертной букашке была отведена лишь роль тумблера, — никто не придаст мне значения.
Последним, что я слышал, был разраставшийся хор разных голосов, и, сначала нестройные, они звучали всё мощнее и всё более в унисон. И скверна начала подпевать.
— Эй, очнись уже. Я так хочу свалить отсюда, что сил нет терпеть.
Орчана тормошила меня энергичными щипками, её лыбящаяся физиономия нависла сверху — вот наглая девчонка!
— Полегче, ты раскачиваешь и без того утлый плот, — Шисс пригубил густое молочное зелье из кривой склянки и чихнул. — Вот, хлебните нормузика: мы слишком многое пережили, надо подкормить нервную систему. А то недолго и с ума сойти.
Меня мутило, ещё не привык к возвращению трёхмерности, а про пережитые мгновения божественного могущества и говорить не приходится. Нормузик оказался норм и правда успокоил раздёрганные нервы.
Мы находились на плетёном островке из сухих корней с белыми шарами внутри, он подрагивал на поверхности клокочущего чёрного океана, который поглотил всю планету и сжал осколки в единое целое. Ну и ну. Ощущение было, как будто смотришь атлас древнейших геологических эпох и только что сидел на развороте Архейской эры, когда планета взрывалась и пылала, а тут перешёл в Протерозой и всё покрылось водой. Конечно, в нашем случае смена эпох оказалась слегка ускорена.
— Где Гормингар? — спросил я.
— Он немного занят. Сказал, когда ты очнёшься, миссия будет завершена и этаж пройден. Яр, в каком смысле «этаж»?
— Весь этот мир — один из этажей Башни.
— А почему
