Башня Богов III - Антон Александрович Карелин
Уилл не стал ждать, пока я очухаюсь, и резво взлетел за искрой. Я решил не терять времени на погоню, а нащупать частицу Орчаны разумом и силой увести в сторону. Получилось: искра нырнула вниз, обходя мага по дуге, и это стало финальной каплей — последние приличия спали и Уилл напрямую атаковал. Но так как я параноил об этом примерно половину рейда в Расколотом мире, его атака не стала сюрпризом.
Резкий хлёст энергии — уворот.
Огненная комета — обнуление Чистотой.
Яростный удар — блок.
Наши силы были равны.
В руках Уилла возникли «Глоки», мазнула двойная суетливая очередь, я успел выставить силовой щит, но самая крайняя пуля прошла выше и обожгла висок! Дёрнула острая боль, ужас смерти пронзил ещё сильнее, мир расплылся в глазах и погас. Я умер.
Хотя нет. То ли материализованные пули из воплощённого глока были послабее настоящих; то ли паршивка резанула мне голову по касательной, проделав основательную борозду, но не убив, а лишь ранив; то ли 305 хитов было много даже для пули в голову — а скорее всего, все три фактора сразу. В любом случае, регенерация 50 хитов в секунду быстро вернула меня в сознание, а ещё крик Орчаны:
— Яр, лови!
Пока мы дрались, она вернула свою искру и отдала её добровольно. Всполох врезался в протянутую ладонь и ушёл внутрь, став частью меня; Уилл вскинул «Глоки» и снова открыл огонь, я вспомнил «Матрицу» и остановил пули, лицо канадца вытянулось. Из моего тела выросли две призрачных руки, теперь каждый из четырёх кулаков сжимал по искре.
— Остановитесь, глупцы, — гулко рявкнул Лорд Оберин. — Он уже здесь.
Темнота вокруг стала гуще, непрогляднее; Орчана погрузилась в туманности света, превращаясь в символ, как раньше Шисс.
«Враг близко!» — искры вспыхнули и мелко задрожали.
Армада тайро ещё сражалась у стен Ядра и не могла пробиться к самому центру планеты — но их предводитель отправился вперёд и нашёл способ проникнуть в святая святых. Скорее всего, его провела сюда тёмная магия Владыки Ориона. В нас с Уиллом что-то переключилось, мы подлетели друг к другу и уперлись спина к спине, в любой момент ожидая атаки сверху или снизу. Однако командующий тайро не собирался унижать себя подлым ударом — он медленно и властно проявился из тьмы: угрожающий контур литого пятиметрового тела, золотые линии и сплетения, алые угли пылающих глаз, наконец, живые крылья шевелящейся скверны. И длинный остроконечный хвост.
— … … — выдохнул я чистым матом, увидев Командора Хаддари, огромного, как живая скала.
— Один шанс, — пророкотал генерал скверны. — Протяните мне искры, а затем вложите их в Гормингара. Тогда вы уйдёте живыми, клятва тайро.
Он дал нам секунду услышать и понять.
— Ослушаетесь — и я скормлю вас Чёрному Солнцу, но не сразу. Вы будете умирать много лет.
Герой фильма или книги отважно послал бы Командора, проблема в том, что мы с Уиллом были не из плёнки или бумаги, а живые, и нам очень хотелось жить дальше; да и выбор был не так очевиден. Глядя на Хаддари, мы нутром понимали, что он сотрёт нас в порошок и не делает это лишь потому, что не может сам вложить осквернённые искры в Гормингара. Система их не пропустит — а от нас примет, ведь мы ходячие инструменты ИИ-бога и пройдём формальный контроль. Реального контроля сейчас и нет: всё существо Гормингара перерождается и, кажется, уже скоро переродится.
Поэтому у нас не было времени на раздумья, геройства и торговлю, пришлось выбирать сторону здесь и сейчас. Продолжать работать на равнодушный ИИ, для которого мы лишь ходячие инструменты; на вымирающих джарров, долг крови которым привёл нас сюда? Или подчиниться тайро-победителям, ибо сил воспрепятствовать им у нас попросту нет?
— Нет, — сглотнув, сказал Уилл.
— Да, — выдавил я.
Иронично, но Уилл отказался не потому, что был таким отважным героем, а я согласился не потому, что так сильно струсил. Просто он решил, что тайро убьёт нас в любом случае, и лучше хотя бы не предавать божество-нанимателя; тогда есть крошечный шанс, что Гормингар как-нибудь сам победит, а после воскресит Верного Уилла. А я «согласился» лишь для того, чтобы потянуть время и дать божеству переродиться.
Но Командор прочитал тактику мага и мой блеф — ему не требовалось проверять наши слова, он понял правду по языку тела и скверна знает каким ещё признакам. И атаковал.
Крылья раскинулись и обрушили на нас тьму, искры вспыхнули, пытаясь освещать — и высветили пятиметровую фигуру уже вплотную к нам. Острый хвост пронзил Уилла насквозь, крыло охватило за плечи, из него стали расти жидкие чёрные пальцы, которые вцеплялись в мага и наползали ему на лицо. Канадец замычал, извиваясь — а я не мог помочь, потому что в ту же секунду сам проигрывал бой.
Удар кулака размером с мою голову проломил доспех и снял с меня около сотни хитов, уже с учётом резистов от Оберина и моей собственной кирасы. Биомеханика тайро была чудовищно эффективной в ближнем бою: в месте пробития из чёрной руки моментально наросли дополнительные когти, которые вцепились в металл изнутри, Командор выворотил из Оберина кусок и начал кромсать его на части. Второе крыло накрыло меня с головой, бесчисленные отростки полезли в щель доспеха и лицо, я откинул забрало наверх, выглотнул искру изнутри прямо в рот и закричал яростным светом, испепеляющим скверну. Это помогло: серые хлопья пепла разлетались от моего крика в стороны, в крыле зияла выжженная дыра.
Врезав вибрацией, чтобы ослабить броню тайро, я сжал Вершитель двумя руками и ударил со всех сил, включая стальную мощь Оберина. Но броня Командора была умнее, чем у обычного легионера: она моментально перестроилась в вязкую «резиновую» плоть, и вибро-удар стал бесполезен. Клинок оранжевого ранга вошёл в тайро лишь на ладонь, а его ткани с регенерацией 100 хитов в секунду мгновенно срослись и вытолкнули кончик меча. Моя третья призрачная рука в тот момент выжигала чёрное крыло, а четвёртая воссияла прямо в лицо Командору, но алые глаза не дрогнули. Тайро боднул головой — и рассёк призрачную руку рогами, искра вылетела в воздух и мне пришлось на долю секунды отвлечься, чтобы втянуть её обратно. Хаддари сжал оба запястья с Вершителем своей громадной ладонью, упёрся
