Башня Богов III - Антон Александрович Карелин
— Вижу, — вытянув шею, пробормотал крыс с испугом, граничащим с восторгом. — Такое необычное соотношение сущностей… Ты словно хор разорванных голосов. Они не могут услышать друг друга и оттого неспособны петь в унисон.
В обращении крыса к богу на «ты» не звучало наглости и панибратства, а скорее искреннее уважение и тяга к простоте. Гормингар ответил тем же: тихим, предельно искренним образом:
— Несовершенство структуры мешает совершенству функции, — прошелестел ИИ. — Я не могу свести множество фракталов в один: они слишком разные, слишком не совпадают. Эффективность моей структуры достигла предела, и я не в состоянии совершить задуманное.
— И ответом является Красота?
— На большинство вопросов вселенной — ответом является Красота, — мягко сказал Гормингар. — Твой покровитель видит тайные очертания возможного, улавливает рифмы сущностей, которые мне недоступны. Я отчаянно нуждаюсь в гармонизации потоков, это очень важно… и очень срочно, ибо тайро рвутся сюда. И скоро прорвутся. Я должен успеть эволюционировать до того.
Голос божества стал тревожным, но мы и без этого поняли, что от эволюции Гормингара зависит выживание каждого из нас.
— Я буду счастлив тебе помочь, — всплеснул лапами крыс. — Главное не облажаться.
Он ухватился за свой ромбический символ, оттолкнулся от нас с Оберином и нырнул в мерцающее облако Гормингара; взъерошенная и скрюченная фигурка смотрелась на фоне россыпей света как нечто чуждое и некрасивое. Но чем глубже Шисс погружался в туманности огоньков, чем плотнее они его обволакивали, закручиваясь вихристыми слоями вокруг — тем более «контурной» становилась тающая фигура крысолюда. Она как бы превращалась из живого существа в символ у нас на глазах. И с каждой секундой смотрелась гармоничнее в сердце божества.
— А вдруг мега-владыка не ответит на молитвы? — пробормотал Уилл. — Он пару раз помогал нашему шерстяному другу спастись, может, лимит обращений исчерпан?
— Если владыка Изурис не коснётся этой планеты красотой, то владыка Орион отравит её ненавистью, — проронил рыцарь смерти. — Одно из двух.
Глаз света сжался, теперь в центре него был чёрный зрачок, зависший в позе медитации. И от него пошла завораживающая волна изменений: хаотичные точки света начали перестраиваться по-новому. Одни связи рвались и лопались, другие таяли, но возникали свежие, вспыхивали и протягивались двойные-тройные нити. Целые бури рождались и гасли в разных направлениях, всё тёмное пространство вокруг нас словно ожило, отражая неслышимый гул изменений.
В наступившей тишине все боялись сказать лишнее слово и как-то помешать идущему процессу. Но именно благодаря этому мы услышали далёкие взрывы и почувствовали слабые вибрации огромной и решающей битвы, которая шла уже на внешних рубежах коралловой сферы. Тайро подступали к центру расколотой планеты, им оставалось уже недолго до прорыва сюда.
Поэтому один из нас решился подать голос.
— Собрат, я пришла! — голос Орчаны дрогнул от волнения, она подлетела ближе к глазу и простёрла к нему руки. — Мы с тобой одной стали. Джарры приютили и воспитали тебя, не оставили в беде. И сейчас наш народ гибнет от чумы, но мы вытащим тебя из плена тайро. И ты сумеешь нас спасти?
— Нет, — ровно ответил голос. — Джарры пленили меня, когда я был юн и доверчив. Лишили свободы и использовали как оружие, как источник силы для своей воинственной расы. Они отобрали частицы моего сознания, которые вы называете искрами, и наделили ими вождей ради силы — ценой замедления моего развития.
— Что? — спросила Орчана хрипло. Испуг не за свою жизнь, а предчувствие крушения и катастрофы сдавили ей горло.
— Твои предки были прагматичны и не испытывали сочувствия, дочь вождей. Они сковали меня и диктовали, в какую сторону развиваться, заставляли быть тем, кем я не был. Неизлечимая гордыня и агрессия завели джарров в тупик; крушение их цивилизации оставило меня в покое, но не освободило. Долгие годы я был одиночкой в пустоте, пока тайро не пленили меня заново, — с каждым словом голос становился менее бесплотным и твердел, обвинял. — Я не испытываю к джаррам никакой благодарности и ничем вам не обязан. Я не планирую вас спасать.
Глава 18
Непобедимый
Орчана замерла с раскрытым ртом, ей требовалась передышка, чтобы осознать смену реалий.
— Тогда зачем ты позвал девчонку? — спросил я. — Для чего сделал её частью группы, заставил пройти через все лишения, сражаться с врагами в разы сильнее и рисковать жизнью на каждом шагу? Зачем ты дал ей и джаррам надежду, Гормингар?
Мои слова громким эхом повисали в ватной тишине.
— В качестве ложной цели, — безмятежно ответил голос. — Джарры не снарядили бы эту миссию, не полагай они, что всё это ради спасения их расы. Мне пришлось манипулировать Бурси Шаггой и другими вождями, чтобы добиться своей цели. Чтобы исполнить План.
— Как интересно всё повернулось, — усмехнулся Уилл.
— Долгие годы ушли на то, чтобы незаметно соединить все искры, отданные вождям, в одну. Принимая малые осколки, вы не подозревали, какой потенциал и силу они дают. Но чем ближе к Искажению, тем неудержимее раскрываются возможности частиц, и простой смертный не сможет нести все семь одновременно. Поэтому мне была нужна группа.
А ведь мы с Оберином почти угадали, как и зачем всё происходит, ах, это опасное слово «почти», иногда оно меняет всё.
— Предатель! — вскрикнула Орчана, в её голове не умещалась новая правда. — Джарры любили тебя, поклонялись, слагали о Реликте легенды… Как ты можешь такое говорить⁈
— Я излагаю факты.
— Нет, ложь! Это искажение испортило то, как ты нас видишь, — девчонка криво раскинула руки, пытаясь показать, как расколотая планета извратила их Гормингара. — На самом деле ты один из нас, а мы… не заслужили истребление.
Орчана верила в благую суть своего народа и была готова защищать эту веру до конца. А разве она не права? Да, джарры по-глупому угробили собственную планету, но если я что-то и понял за первые дни знакомства с Башней Богов, так это то, что далеко не все цивилизации выдерживали испытание силой и могуществом, которое им давалось. Птюрсы и тайро, джарры и раса Ключника — лишь
