Русь. Строительство империи 5 - Виктор Гросов
Впереди врагов все больше. Они теснятся на узкой стене, орут, машут оружием. Я врываюсь в эту толпу, топоры работают без остановки. Удар — грудь одного разрублена, он валится в ров. Еще удар — рука второго отсечена, кровь хлещет фонтаном, он воет, падая на колени. Третий лезет с копьем, но я бью по древку, ломаю его, а вторым топором вгоняю лезвие ему в живот. Кишки вываливаются на камни, запах железа и фекалий бьет в нос, но я не останавливаюсь. Шаг, удар, шаг, удар — тела падают, кровь течет под ногами, смешиваясь с грязью.
Где-то позади Веслава и Ратибор. Они остались у основания стены, раненые, слабые. Веслава стиснула зубы, прижимая тряпку к боку, кровь сочится сквозь пальцы. Ратибор лежит. Они не могут драться, но я чувствую их взгляды. Это подстегивает. Каждый удар — за них, за будущее моего государства, которое я вырву из лап Сфендослава. Да, я решился. Я хочу создать свою империю, которая будет греметь в веках — Русь!
Враги не кончаются. Один бросается с мечом — я уворачиваюсь, топор в правой руке идет вниз, рубит ему ногу. Он падает, орет, я добиваю вторым ударом в затылок. Другой лезет с тяжелой дубиной. Удар сносит воздух рядом с моей головой, но я ныряю под руку, вгоняю оба топора ему под ребра. Он хрипит, кровь пузырится на губах, тело оседает. Я с трудом выдергиваю оружие, иду дальше. Стена узкая, места мало, но мне это на руку — они мешают друг другу, толкаются, падают.
Алеша за спиной не отстает. Слышу, как он крушит варягов. Один из них пробует зайти с длинным копьем с зазубренным наконечником. Алеша хватает древко, рвет на себя, а топором бьет сверху. Копейщик падает, череп расколот, мозги текут по камням. Алеша шагает через него, рычит что-то неразборчивое.
Впереди мелькают новые фигуры. Варяги, человек десять, выстраиваются поперек стены, щиты сомкнуты, мечи наготове. Я не торможу. Топоры в руках звенят, будто живые. Первый удар — щит трещит, рука за ним ломается, варяг валится. Второй удар — лезвие входит в щель между щитами, попадает в горло, кровь брызжет мне в лицо. Я моргаю, стряхиваю ее, иду дальше. Они теснятся, орут, но я бью снова и снова. Один падает в ров, другой спотыкается о тело, третий получает топором в грудь. Щиты рушатся, строй ломается, я прохожу сквозь них, оставляя за собой мясо и кости.
Перед глазами мигнуло уведомление:
'Вами открыт естественный навык: Берсеркер. 1 ранг.
Сила и выносливость увеличены вдвое на 30 минут'.
Я даже не вникая, смахнул надпись.
Кровь стекает по рукам, сапоги скользят, но я не чувствую усталости. Глаза горят, грудь ходит ходуном. Впереди стена тянется дальше, врагов еще полно, но я вижу цель. Где-то там Сфендослав. Он думает, что сломал меня, но я иду за ним.
Топоры в руках. Я не остановлюсь.
Шаг, удар, шаг, удар. Еще один варяг падает, топор застревает в его плече, я рву его обратно, иду дальше. Крики врагов тонут в гуле битвы, кровь заливает камни, но я вижу только путь вперед. Они лезут, орут, машут оружием, но я быстрее, сильнее, злее. Каждый удар — ближе к Сфендославу. Каждый шаг — ближе к победе. Стена дрожит под ногами, ветер несет запах дыма.
Я несусь по стене, кровь врагов стекает по лезвиям, капает на камни. Впереди еще варяги — человек семь, щиты подняты, копья торчат, как иглы. Не останавливаюсь. Прыгаю зигзагом, потом резко вперед, правый топор врезается в щит первого, дерево трещит, он отшатывается.
Они пытаются насадить меня на копья, но уже поздно, я успел сблизиться на близкую дистанцию.
Левый топор идет следом — в бок, под ребра, кольчуга рвется, кровь хлещет. Он падает, я шагаю через него. Остальные лезут, орут, тычут копьями. Уворачиваюсь, одно острие царапает плечо, жжет, но не до того. Бью снова — копейщик получает по шее, голова откидывается, тело рушится в ров. Другой замахивается мечом, я ныряю под удар, вгоняю топор ему в бедро, рву вниз. Он воет, падает, я добиваю вторым ударом в грудь.
Камни под ногами скользкие, кровь мешается с грязью, а я иду дальше. Алеша за спиной крушит тех, кто пытается зайти с тыла. Слышу, как его топор ломает щиты, как хрипят варяги под его ударами. Один из них — здоровый, с бородой до груди — пробует достать меня саблей. Алеша перехватывает: удар, сабля отлетает, а следом рука врага падает на стену, кровь брызжет фонтаном. Алеша шагает дальше.
Впереди тянется стена, врагов меньше, но они злее. Один бросается с дубиной. Удар идет в голову, я пригибаюсь, бью топором снизу, в живот. Его кишки лезут наружу, запах бьет в нос. Он падает, я шагаю через тело. Другой лезет с факелом, огонь трещит, дым ест глаза. Хватаю канат, висящий у стены, рву на себя, обматываю его руку. Факел падает, я бью топором по груди — ребра ломаются, он валится, дым идет от его одежды. Подхватываю факел, швыряю в следующего — огонь цепляет его щит, дерево вспыхивает, он орет, машет руками. Удар топором в шею — и он замолкает, падает в ров.
Стена дрожит, крики врагов тонут в гуле битвы. Я иду, рублю, каждый шаг — ближе к цели. Впереди мелькают обломки — копья, щиты, бочки. Хватаю сломанное древко, тычу в грудь очередного варяга, он хрипит, я добиваю топором. Другой лезет с мечом, я бью по клинку, выбиваю его, вторым топором рублю по плечу — кровь течет, он валится. Оглядываюсь — Алеша держит тыл, его топор в деле, варяги падают, как колосья под косой. Я шагаю дальше.
Вдруг дым впереди расступается, и из тени выходит Сфендослав.
Ха! Добрался!
Высокий, плечи широкие, в руках меч и щит, глаза злые, как у волка. Доспехи его потрепаны, но крепки, на щите вмятины, меч блестит, будто только что выкован. Он шагает ко мне, молча. Варяги за его спиной расступаются, кто-то орет команды, но он не смотрит на них. Я стою, топоры в руках дрожат от напряжения, воздух режет легкие. Он останавливается в пяти шагах, щит поднят, меч наготове.
— Далеко забрался, Антон, — произнес он хрипло, с насмешкой. — Думал, меня возьмешь?
Я не отвечаю. Шаг вперед, топоры идут в дело. Удар справа
