Игра II - Павел Михайлович Пуничев
Ничего, никакого движения, только трава едва колышется на слабом ветру.
Ладно, будем всё ощупывать ручками и испытывать на своей шкуре. Я опять поднял пластинку очков на лоб и скомандовал:
— Ладно, двигаем.
И тут же Фракир дёрнулся, на миг полыхнув рубиновым огнём. Навершие его уставилось в ближайшие заросли травы, и я успел выставить в ту сторону свой щит, когда болотная кочка, поросшая осокой, прыгнула в мою сторону, на лету превращаясь в весьма упитанную и злобную жабу.
Чертовски хорошая маскировка, нам бы такая явно не помешала. Или лучше сразу прокачивать невидимость? Интересно, сколько это будет стоить, и вообще возможно ли это? Я слышал, что человек-невидимка был бы слепым, так как свет с Венеры отразившись от верхних слоёв атмосферы, может вызвать взрыв болотного газа… тьфу ты… вернее, проходящий сквозь его глаза свет не преломляется и не отражается, а проходит насквозь, не оставляя в мозгу невидимки никакого следа. Впрочем, если он не виден только в видимом диапазоне, а виден, например, в ультрафиолетовом, то и ультрафиолетовое излучение он должен воспринимать, а у меня как раз есть артефакт, который не только усиливает зрение в ультрафиолетовом диапазоне, но ещё может служить неким биноклем. В общем, разбираться со всем этим нужно не один месяц, а у нас и так полно направлений, куда надо вкладывать наноботы. Например, в ту же экипировку. Сколько раз она спасала нам жизнь уже и не посчитать, и то, что сопряжение с ней только пятьдесят один процент — это ни в какие ворота не лезет.
Все эти нехитрые мысли пронеслись в моей голове в долю секунды, пока уродливая фигура жабы, с распахнутой на полметра пастью ещё больше перекошенная мутным пластиком щита летела ко мне. Долетела она не совсем целой. Зубр активировал Потрошитель, и тот выпрыгнув, воткнулся в излишнее ретивое тело пропоров его от головы и до отсутствующего хвоста. От плюханья задом в лужу меня это не спасло: когда в тебя швыряют кожаным мешком с мясом в полцентнера весом, устоять на ногах тяжело, но и противнику при приземлении было уже не до нас. Выгибая голову на отсутствующей шее и судорожно вытягивая чуть ли не на полтора метра задние лапы, земноводное явно оказалась на последнем издыхании. Безжалостный Фракир не дал ей сгинуть бесполезно, метнувшись вперёд и выпивая из неё остатки жизненной силы. У животины всего пятый уровень, вот её и немного, как и наноботов, впрочем, нам сейчас это и нужно, мы уже достаточно посражались с врагами, которые не перемололи нас в фарш только по чистой случайности, а нам бы просто пробежаться по вечерней зорьке, набить сотню-другую наноботов да без проблем переночевать, большего и не требуется ничего. Геройствовать мне давно надоело, нужна была тихая мирная прокачка, пусть и не в уровнях: на этих малышах, получая по пять очей опыта, до следующего уровня можно прокачиваться вечность, так хотя бы в наноботах, в хранилище для них ещё полно места.
Ламповый кач — это то, что нам сейчас надо. Прошлёпал три шага, рубанул потрошителем, вбил в голову шприц, откачал наноботы, прошлёпал ещё три шага…
Я свесил Фракир пониже и зашагал дальше вдоль дороги. Вспышка алого света, и из густой травы поднялась голова гадюки, метнувшаяся к нам в смертоносным броске. Ее пасть широко раскрылась, острейшие клыки выдвинулись изнутри глотки, по их желобкам потёк мутный яд… Следующий миг всё это врезалось в край энергетического щита, расплющившись и размазав яд по его ультрамариновой поверхности. Зубр, как и раньше, сильно не заморачиваясь, рубанул прямо сквозь щит, отсекая ей голову. Ещё одно преимущество такого щита: с той стороны он не пропускал ничего, по крайней мере пока в нем была энергия, а с этой, пожалуйста. Быстрое сканирование, удар ножом, чтобы отколупать особую чешуйку прямо сразу за головой змеи, пара откаченных наноботов и можно двигаться дальше. За двадцать минут неспешной ходьбы вдоль дороги мы дошли до конца локации, о чём нас и предупредили, а также о том, что, если мы её покинем, в следующий раз выданные задания можем уже и не получить. Мы выходить не собирались, у нас ещё оставался час точно, а хранилище пополнилась лишь двадцатью тремя единицами, в основном низкого второго ранга.
— Ладно, размялись можно и поглубже зайти, что-нибудь видишь там?
— Не-а, — я покачал головой, ещё раз осматривая затопленную низину с квадрокоптера, — всё будто вымерло, ничего не видно.
— А как насчёт убежища или берлоги, о которой ты говорил, и монстра, которого упоминал этот урод?
— Нет ничего, или он нам соврал, или этот монстр не такой большой и спрятался где-то под кустом, или он находится где-то в другом месте, здесь кроме травы и луж ничего не видно.
Но если у уродца было логово, то, думаю, оно находится где-нибудь в самом центре этой «Гринпенской трясины».
— Двигаемся не торопясь, следим за Фракиром. Судя по солнцу у нас ещё час, если никого не найдем, свалим отсюда, попытаемся ещё раз утром, если получится. А если не получится… Значит так и не узнаем, прав я был в своих предложениях или нет.
— Если ты прав, — возразил Зубр, — то та, кому принадлежат эти трусишки и сканер, через пару дней умрёт от жажды и вещи рассыпятся песком.
— Значит, всё-таки постараемся её найти, хотя за час здесь будет трудновато управился. Держись правее от меня и пошли.
Я выбрал тропинку посуше, вьющуюся среди многочисленных луж, и больше не мешкая начал углубляться то ли болото, то ли заливной луг.
Фракир исправно раскачивался из стороны в сторону, вынюхивая затаившихся вокруг монстров. Те, будто почуяв, что их обнаружили, переставали прикидываться ветошью, издавая истошное кваканье или злобное шипение, бросались в атаку и гибли.
Добавившиеся за последние дни сила и ловкость позволяли нам отбивать их первую, самую ожесточенную атаку, а на вторую у них часто не оставалось времени. Падая нам под ноги в полуоглушённом виде после удара о щит, они тут же нанизывались на потрошитель, а после этого сильно не повоюешь. Пара жаб, переваливших десятый уровень и заросших костяными пластинами будто броненосцы, попытались. Напрягая свои спортивные, мясистые ляжки, взрывая хлюпающую землю когтистыми перепончатыми лапами, они бросались вперёд, с намерением вонзить в нас острые, не присущие
