Игра II - Павел Михайлович Пуничев
— Ну, что всё? — Спросил меня идущий с другой стороны Зубр, — пошли урода посмотрим, может он соврал насчёт того, что с трупа игрока нельзя ничего снять?
Я глянул на обезглавленный труп и внутренне вздрогнул. Нам очень повезло, чтобы успели его завалить, насчёт бородавок в виде имплантов он нас обманул, почти на каждом теле жабы и змеи нашлось по такому импланту в виде бородавки или особой чешуйки, но максимальный эффект который можно было от них получить — это десятая часть единицы к силе или ловкости, а в основном и того меньше, в среднем она составляла пять сотых, но даже если посчитать две с половиной тысячи таких имплантов, то получится, что у него не считая бонусов за уровень, ловкость была поднята на пятьдесят единиц, а сила на все двести. От бесконтрольного их использования, он претерпел кучу мутаций и слегка поехал кукухой, но думаю с такими параметрами, без всяких прикрас, он мог снести мне голову одним ударом. Почему он решил плюнуть в меня своим языком мне непонятно. Я был в досягаемости его руки, один удар и моя голова покатилась бы прочь от тела, но он почему-то этого не сделал. Почему, мы скорее всего уже никогда не узнаем. Я ткнул пальцем в окоченевший труп, и тот рассыпался невесомым песком вместе со свой одеждой и многочисленными имплантами.
— А мужик-то нам соврал, — Зубр присел рядом, поковырявшись в песке и вытащив наружу браслет сканера — точную копию моего, — не все песком рассыпается, кое-что от бывшего хозяина остается.
Я расшвырял песок в районе, где у джинсов были карманы и вытащил из него влажные от болотной воды женские трусики.
Я посмотрел на легкомысленные кружева и покачал головой:
— Может и нет, может и не соврал.
Глава 15
— А ничего так, гламурненько смотрятся, — Зубр вытянул вперёд свою черную от болотной грязи граблю, где на его ногтях лежали чешуйки, снятые с местных змей. К телу эту хрень мы приращивать пока не решились и тогда Зубр, ради хохмы, предложил использовать их вместо накладных ногтей. На удивление их форма и размер позволяли идеально прилегать чешуйкам к ним, вот только вид у змеиной чешуи был несколько экзотический: чёрные рифлёные пластины с изумрудными прожилками, да еще с одной стороны они были заострены, так что вместо человеческих, пусть и криво обломанных ногтей, получались звериные когти. Зато если прирастить их и на руки, и на ноги, можно было получить сразу две единицы ловкости, что в нашем случае очень даже немало, а если потом они сильно надоедят, то от них в любой момент можно отказаться. Вот только…
— Надпись видел? Без риска схлопотать неконтролируемую мутацию, приращивать к себе можно не больше одного импланта в день, не быстрое дело, да и проснёшься как-нибудь одним недобрым утром, захочешь себе левое яйцо почесать, хрясь, и вся мошонка в шрамах. Впрочем, как хочешь, половина их твои, на руки нарастить, как раз хватит.
Я забросал Тузика и прицеп ветками, отошёл на пару шагов, оценивая свою работу. Неплохо, издалека никто не заметит. Можно спокойно идти на фарм.
После встречи с жабомордым больше никаких эксцессов не случилось, мы налегли плечами и с помощью небольшой моральной поддержки Тузика сдвинули машину, перегораживающую дорогу в сторону, продолжив наше путешествие к ближайшей роще. Брать с собой в болото нашу ездовую лошадь вместе с телегой мы не собирались, даже если каким-то чудом его получилось бы перетащить через отбойник, а лезть в болото было нужно. Последняя находка меня в этом только ещё больше убедила. Где-то там должна быть игрок-женщина и скорее всего она в плену, и умрёт если мы ей не поможем, и то, что она там сейчас без своих трусиков, здесь совершенно не при чём, как бы Зубр не зубоскалил по этому поводу. А мои выводы об этом основывались не только на этой находке.
Парнишка, друг Жирдяя, погибший в первый день, через минуту рассыпался песком вместе с одеждой, бронежилетом и калашом. От него ни осталось ничего. То же самое говорил жабомордый, но после него остался браслет и дамское нижнее бельё, которое он зачем-то носил в кармане. Вывод: не всегда всё превращается в песок после смерти игрока или браслет и одежду система считает принадлежащей другому игроку, который в данный момент ещё жив. Конечно, всё это больше походит на бред сумасшедшего, но была ещё одна деталь: жабомордый хотел меня усыпить и обезвредить, а не убить. И не для того ли он это сделал, чтобы иметь возможность пользоваться моими вещами? А меня бы просто связал, закинул в свою берлогу и подкармливал раз в день сырыми лягушачьими лапками.
Как-то всё сложно, почему бы устроителю всего этого не разрешить пользоваться вещами убитых игроков, чем вводить такие идиотские ограничения? Возможно потому, ответил я сам себе, что этот урод неплохо знал человечество и то, что вместо того, чтобы играть в его идиотскую игру, человечество с гораздо большей охотой начнёт истреблять себе подобных, пытаясь разжиться добытыми им вещами, артефактами и заложенным в них могуществом. Ведь каждый шаг этой лестнице эскалации, позволял бы концентрировать в одних руках всё большее их количество, собранное с множества проигравших, пока в конце концов, не остался бы только один, а это уже само по себе проигрыш.
Я встряхнул головой: какая только хрень в голову не лезет.
— Пойдём, — я махнул потрошителем, — проверим, так ли безумна моя идея, как это кажется. Час туда, час обратно, зашли и вышли, все просто.
— Пошли, — Зубр встряхнул левый кистью, активируя щит, — держись за мной, прикрывай.
Я мысленно с ним согласился, его энергетический щит, в отличие от моего шёл до самой земли, спокойно утопая в ней, без всякого для себя вреда, а учитывая то, что сейчас перед нами будет не голый асфальт, где все было видно как на открытой ладони, а заросшая густой травой низина, в которой водится множество змей, то ему и карты в руки. Конечно, современные солдатские штаны из углеродных волокон, вполне себе держали змеиный укус, в чём мне пришлось пару раз убедиться совсем недавно, когда там на дороге гады напали сразу с двух сторон, но, как говорится, береженого бог бережёт. Сопряжение со штанами и
