Сезон охоты (СИ) - Царенко Тимофей Петрович
— Она тебя мутирует в форму, более приспособленную к жизни на станции. Быстрая и почти безболезненная рихтовка собственного я.
Меня водили как бычка по загону. Внутри что-то привычно сжалось. Привычно?
— ПРИВЫЧНО? Лизи, а сколько раз ты со мной это делала?
— Чаще, чем миньет тебе делала. И то и другое надо, в целом, заслужить. Ты умудрялся, да… умудрялся, — последнее прозвучало с уважением.
— Так… погоди. Что-то не клеится. Ты не можешь так говорить, ты не ханжа. Ты даже в первой встрече мне говорила, что секс — это не то что заслуживают, секс — это то что дарят как высшее проявление симпатии и любви. Так что секса у нас должно было быть много, разного, по любому поводу и без повода…
— И это правильный ответ, Кель. Много, по-разному, по любому поводу и без оного. Ты всё правильно понял, слава Хартамалу. Мужчина рядом со мной должен быть стоек. Ещё вопросы?
— У меня большие проблемы.
Лизи не могла серьёзно, нет, ну серьёзно, она ведь не могла это серьёзно?
— Она снова тебя обманула, Кель. Ты посмотри, как она от разговора тащится. Ты для неё слишком прозрачен, мой юный друг.
Чувствовать себя мальчиком для битья — то ещё удовольствие. Но мои стандарты понижены. Спасибо хоть не распотрошили.
— А когда только познакомились, такой дурочкой прикидывалась, когда вербовала.
— Вербовала? — Лизи звонко рассмеялась. — Да как я вообще могла догадаться, что ты именно мне позвонишь?
Я завис. И вправду, как?
— Слушай, если я не знаю как ты это сделала, не значит что это вообще невозможно. Может, ты провернула неизвестным мне способом?
— Например?
— Издеваешься, да? Ну допустим, ты знаешь что всегда люди в моей ситуации ведут себя так. А дальше только взломать аппарат, и…
— Я же говорю, мальчик перспективный, — жрица меня похвалила. — Но я тебе так скажу, Кель: ты когда меня снова узнаешь, поймёшь что такой фигнёй я не занимаюсь. Тебе просто повезло.
— М-да… давно не чувствовал себя ребёнком. Как там ты сказал, Француз, когда азотом заливал — «освежает»?
— Ох, люблю я такие вот посиделки, интеллектуальные игры. Хотя вечер и не идеальный, — хозяин дома от души веселился.
— И какой, на твой взгляд, идеальный вечер?
— Ля мур, Ля фам, Ля миньнет.
И Жан-Пьер бросил полный обожания взгляд на мою подругу.
— В нашей компании на миньет ты можешь рассчитывать разве что в исполнении Живого.
— Эй, чувак, хорош, хватить клеится к моей девушке!
— А у нас разве не полиаморные отношения, Хедрикс?
— С ним — нет. Я решительно против.
— Или что?
Француз снова улыбнулся, вышло зловеще. Интересно, он долго тренировался?
— Я тебя от этой глупой затеи отговариваю на правах делового партнёра. Я вот за ней приударил — и тут оказался. Как думаешь, куда придётся в итоге лететь тебе?
Я получил нечитаемый взгляд от жрицы. Не могло ведь там на самом деле быть одобрение?
Воцарилось молчание. Собеседник довольно хмыкнул.
— Хорошо, а дальше-то что?
Решил я уточнить ближайший план.
— Дальше всё просто. Объявляешь, что ищешь в команду людей. Набираешь отряд головорезов — и вперёд. Рекомендую начать с того задания, за которое тебе предлагают помпейский ствол. Ты, как я понял, с машинами в дружелюбном отношении? Поделишься секретом?
— Сожри экзистенциальный артефакт. И надо быть гражданским, — я любезно раскрыл все тайны.
— Затратно. Даже с учётом перспектив, оно того не стоит, — с тоской вздохнул Француз.
Думал он долго, и сейчас с сожалением качал головой.
— Пойдём, Хедрикс, провожу тебя до полиции. А то тебя на минуту оставить нельзя, только отвернусь — как кто-то умирает, или того хуже. Ты представляешь, он тут создал ИскИн класса «геноцид». Уговорил свою шляпу принять участие в игре и убивать игроков!
Брови Француза уползли вверх.
— А чего она молчит и не вступает с нами в разговор? Я оскорблён!
— Любое взаимодействие несёт риск внезапного прекращения существования, — прозвучала шляпа механическим голосом.
— Полноценный ИскИн или… Полноценные так себя не ведут и не рассуждают.
— Имитатор. Просто эта шляпа никак не хотела затыкаться, и…
— Решил её занять. Верно. Интересно, что людям в схожей ситуации приходят одинаковые идеи.
Собеседник переводил взгляд с меня на шляпу и обратно. Французу просто нравилось надо мной издеваться. Он этого и не скрывал.
— В любом случае, найди ей носитель. Такие штуки, как правило, гораздо эффективнее обычных игроков.
С таким напутствием нас проводили из дома. У Француза мы провели часов десять. Постоянный день сбивал внутренние часы на хрен, но мне об этом было просто некогда переживать. Как и о витамине дэ…
На трезвую Кайнозой-тауэр потерял часть своего очарования. Но я стал замечать детали. Вот парень в оранжевом комбинезоне поливает пятно плесени на стене какой-то едкой химией, запах которой дошёл до меня за полсотни метров. В другом месте два тощих типа с сигаретами в зубах медитировали над роботом, которой печатал из бетонопласта какое-то здание на месте разрушенного. О чём говорили груды камней рядом. Машина недовольно плевалась смесью и отказывалась работать. Типы грустили. На противоположной стороне улицы голый мужик дрался с автоматом по продаже эйфоретиков и презервативов. Автомат никак не реагировал, а мужик распалялся и стучал кулаками по обшивке. На странную сцену решительно никто не обращал внимания.
— Знаешь, а мне тут нравится! Колоритное местечко.
Автомат заискрил, мужик отлетел. То ли сломался, то ли тазер сработал.
— Да, уютно.
Лизи взяла меня под руку. И мы пошли в сторону бара. Полицейский участок светился ярко-синей точкой на интегративной карте.
Здание полиции отличалось от всего того, что я видел в жизни.
— Не могу вспомнить слово. Не «ДОТ», не «крепость»…
— Цитадель!
Подсказала Лизи. Она ела ванильное мороженное, которое нам выдал автомат. На мороженом блестели кристаллы карамели, а рожок, чёрный изначально, светился. Я то и дело бросал взгляды на подругу. Будет она его есть или нет?
— А ничего так, стильненько. Оплот безопасности и дружелюбия, да…
Цитадель полиции внушала. Трёхуровневая пирамида с наплывами турельных точек. Вокруг на полсотни метров — ровный бетон. Несколько амбразур, хотя там тоже могут торчать автоматические стволы. Даже мусора нет. Я пару раз быстро моргнул, и переключил режим зрения с обычного на продвинутый. Под бетоном нашлись мины. За амбразурами действительно оказались пушки на подвижной основе.
Мы пошли ко входу, по дороге, которую просто нарисовали тёмно-оранжевой краской. Мин, кстати, под ней было на порядок больше.
Сканирующий комплекс облучал нас минут пять, у меня даже начало покалывать лицо и слегка зашумело в голове.
— Для доступа в здание участка предъявите тело к осмотру.
Я сразу не понял откуда пришёл голос. Кажется, звук шёл отовсюду. Потом долго не мог понять, о чём мне талдычат. Спутница соображала быстрее. Она сделала шаг вперёд, чем-то щёлкнула в районе шеи, и её плащ плавно опустился на землю. Кроме плаща, на девушке были красные трусики, полупрозрачный красный лиф, чулки на поясе и высокие туфли. Лизи свела руки за спиной и слегка покрутилась.
Воцарилось молчание. Я разглядывал сеть татуировок на коже. А потом рассматривал их же, но внутри. Они странным образом ускользали от моего комплекса, и я видел обычную кожу. Занятно… А ещё я точно помнил, что у неё были армейские ботинки. С толстой подошвой и высоким голенищем.
Молчание затянулось. Лизи посмотрела на меня, видимо, что-то прочла во взгляде, её татуировки слабо замерцали…
— Кхм… — кашлянул динамик, — можете заходить.
Шлюз разошёлся в стороны и открыл нам недра полицейской цитадели. Лизи наклонилась, подняла плащ, закинула его себе через плечо… И первая устремилась внутрь. Вот чертовка!
Я шёл следом, заворожённый задницей верховной теоверитки. Кайфовая она, всё-таки, девчонка.
