Игра - Фарит Маратович Ахмеджанов
— Угум, — сказал Раин. Метафизика его интересовала постольку поскольку, хотя конкретно эта многое объясняла.
— Я всегда считал это иносказанием, но сегодняшний ваш рассказ несколько меня в этом поколебал.
Кстати, вы, наверное, в курсе, что гномы — это народ земли.
— А эльфы — народ деревьев, то есть небес, — по какому-то наитию ответил Раин.
Стальф вскинул голову и внимательно на него посмотрел.
— Да, их так называют. Но уже много лет никто не видел эльфов.
Раин ничего не ответил.
— Так вот, о чем я. Когда вращаешь посох энергия приходит из земли, она растет снизу. От ног вверх, и когда достигает груди и шеи — ее можно закрутить и сформировать из нее огненный шар.
Но мне вдруг подумалось — а что если эту энергию в себя не пускать? Оставить земную в земле, но при этом попробовать дотянутся до небесной, пустить ее в себя через голову?
— Ого. Интересная идея. И как, у вас получилось? — осторожно спросил Раин. Идея ему наоборот, почему-то совсем не понравилась. То, что шло от земли изрядно взбивала его внутренности, делать то же самое с мозгами совсем не хотелось.
— Пока нет. Но мне удалось получить… ощущение, — последнее слово старик выговорил по слогам, отчетливо. — Ощущение того, что она есть. Сверху. Столь же беспредельная, что и энергия земли, только… другого цвета.
— Цвета? — Раин почему-то очень туго соображал.
— Объяснить трудно, — усмехнулся Стальф. — Я предлагаю вам попробовать самому. Уберите энергию земли, не пускайте в себя или заставьте ее уйти через ноги обратно, а потом попытайтесь открыться сверху. Попробуйте. Интересно будет сравнить ощущения, — он снова выделил это слово.
Раин попробовал. Но у него не получилось ровным счетом ничего. Земная энергия легко затапливала его и совершенно не хотела уходить — как он ее из себя не выталкивал. Она словно играла с ним — сначала упруго подавалась его усилиям, чтобы потом, когда он их ослабит, сразу вернуться на прежний уровень. Либо, если он таки начинал ее выдавливать — вместе с ней уходили все его силы.
После примерно получаса бесплодных попыток, полностью обессиленный, Раин сдался.
— Нет, не получается, — убито сказал он. — Земля меня держит.
— Понятно, — Стальф вовсе не выглядел обескураженным. — Тогда сейчас идите отдыхать. Ох, — он хлопнул себя по лбу. Вы же весь день ходили, а тут я на вас навалился. Извините. На сегодня все.
Только отойдя от места тренировок Раин понял, насколько устал. Ноги под ним буквально подкашивались.
— Вот ведь интересно, — буркнул он себе под нос. — Пока этот посох крутишь, кастуешь, сил вроде бы полно. Как только заканчиваешь — все, тебя будто тюбик выдавили.
Набегавшийся Калей уже спал без задних ног. Феликс сидел чуть в стороне, нахохлившись, о чем-то сурово размышлял. Савон тоже укладывался.
— Как успехи?
— Да как обычно, — коротко ответил Раин. — Не получается у меня небесная магия.
— Что еще за небесная?
— Долго объяснять, — раздирающе зевнув, ответил Раин. — А я устал, как собака. Извини, потом.
Он лег и сразу же отрубился.
Глава 24. Когда разговоры утомительнее ходьбы
Утром его растолкал Калей.
— Ну, ты и спать. Все уже уходят, ты чего?
Пирон, видимо, решил времени даром не терять. Утро едва-едва вступило в права, солнце показало только самый свой край из-за горизонта — а отряд уже собирался.
— Устал вчера, — сонно оправдывался Раин, вставая. — А где все?
— Павола вперед услали, Савон костер тушит, Феликс смылся куда-то с утра пораньше. Я тебе завтрак оставил, давай по-быстрому перекуси и пошли. Отставать нам негоже.
Вышли они последними, Пирон, как ни странно, не подгонял — словно вообще забыл про их существование. Оно бы и к лучшему — Раин все никак не мог отогнать окончательно сон, шел как сомнабула, но тут к ним пристроился Савон.
— Ну, давай, рассказывай.
— Чего еще рассказывать?
— Ты вчера обещал, про небесную магию. Про эти ваши разрезы не надо, мне Калей уже все доложил.
Раин покрутил головой.
— Феликса еще надо позвать. Его это тоже касается. А повторять два раза неохота.
Феликс с гномами, оказывается, ушел вперед с первым дозором — ему почему-то показалось, что эти места подходящие для других вилл или еще чего-то в этом роде, и он обшаривал окрестности дороги. Судя по его настроению на момент встречи — обшаривал безуспешно. Выслушивая пересказ стальфовой метафизики, он то и дело ронял язвительные замечания — но на этот раз они никого не трогали. Все знали уже — таким образом он выдавливает из себя плохое настроение.
— В принципе, такой теории грош цена в обед, — таким было его резюме. — Не потому, что она плохая. Нет, она мне даже нравится. Просто, красиво и со вкусом. Но она для нас совершенно бесполезна.
— Не скажи, — откликнулся Савон. — Она позволяет кое-что понять про этот мир. И его законы.
— А что именно?
— Ну, хотя бы — откуда берется эта магия.
Феликс саркастически захохотал.
— Блин, ну ты даешь! Ты что, забыл? Все, что нас окружает — взялось от свихнувшегося компьютера! И горы, и воздух, и твои сапоги, и магия в том числе. Понимаешь? И когда компьютеру все это надоест — ничего этого не будет. И никакая магия нас тогда не спасет. Вообще.
— И тебя тоже компьютер придумал? — ехидно спросил его Калей.
— И меня, знаешь ли. Вот такого, каков я сейчас — чертов претендент на чертов гномский престол в чертовой Мории! Я тут не при чем. Это он, наш создатель и благодетель, дери его!
— Нет, мне кажется, ты не прав, — примирительно сказал Савон. Он почему-то был в очень хорошем настроении.
— Ага. Ты до сих пор надеешься, что ты — это ты? И что магичить тебе мешает не воля тутошнего кремниевого всевышнего, а неправильный фасон сапог, который не пускает в твое тело земную энергию?
— Хорошая мысль, — хихикнул Калей.
— Ты чего-то разбушевался, Феликс, — сказал Савон. — Я все понимаю, но давай мыслить рационально. Вспомни собственные слова.
— Какие еще собственные слова? Я этих слов столько уже наговорил…
— То, что все вокруг сделано этим самым чертовым ИИ — ну, примем как гипотезу. Хотя это никак пока не доказано. Однако, даже и в этом смысле — не раз уже доказано, в том числе и тобой, что этот самый ИИ все пытается делать как по-настоящему. То есть не лепит абы какой
