Исекайнутый - Ascold Flow
Суккуб — теперь уже Морвелин — изящно пожала плечами, будто речь шла о незначительном недоразумении.
— Это была всего лишь работа, ничего личного, — она обошла беседку и грациозно опустилась на каменную скамью. — К тому же, ты оказался сильнее, умнее и… интереснее, чем я предполагала. Это впечатляет.
— И это должно заставить меня доверять тебе? — хмыкнул я, но всё же расслабил боевую стойку. Любопытство перевешивало осторожность.
— Доверие? — Рогатая рассмеялась лёгким мелодичным смехом. — Нет, я не настолько наивна, чтобы просить о нём. Но возможно, тебя заинтересует, что последние полгода я работаю на Селену.
Это заявление заставило меня удивлённо вскинуть брови.
— Селена держит на службе демоницу?
— А что тебя так удивляет? — Суккуб поправила прядь огненных волос. — Молодая правительница, окруженная недоброжелателями, интригами и потенциальными предателями… Ей нужны были глаза и уши, которым она могла бы доверять. Или, по крайней мере, чьи мотивы были бы понятны и контролируемы.
— И твой мотив…?
— Выживание, — просто ответила она, и в её голосе впервые прозвучала нотка настоящей искренности. — Я провалила задание. Архип должен был стать марионеткой высших демонов, открыть порталы в нужное время, в нужных местах. Но благодаря тебе и твоим друзьям всё пошло наперекосяк.
Она посмотрела на свои изящные руки, словно впервые их видела.
— Знаешь, что делают с провалившими задание в Преисподней? — её голос стал тише. — Они не просто убивают. Они расщепляют саму твою сущность, растягивая процесс на столетия. Тело, разум, душа — всё разрывается на мельчайшие осколки, каждый из которых продолжает чувствовать боль.
Я молчал, пытаясь понять, насколько можно верить её словам. Но что-то в её глазах говорило мне, что в этот момент она не лгала.
— Селена предложила сделку, — продолжила она. — Я работаю на неё, использую свои… уникальные таланты для защиты баронства, а взамен получаю защиту и возможность остаться в мире смертных. Соглашение оказалось выгодным для обеих сторон.
— И зачем ты здесь? — спросил я, наконец присаживаясь напротив неё, но сохраняя дистанцию. — И для чего эта секретность?
Её мотив мог легко оказаться надуманным как и наказание. А она всё ещё просто пыталась организовать вторжение, просто теперь выбрав другую пешку на шахматной доске. Ну, или королеву…
Морвелин наклонилась вперёд, и её глаза блеснули в сумеречном свете.
— Потому что моё сообщение не для всех ушей. Потому что ситуация в Калверии становится всё хуже, и Селена нуждается в тебе, — она сделала паузу. — Демоны снова активизировались, Александр. За последние два месяца количество порталов увеличилось втрое. Они появляются неожиданно и уже не только в отдалённых районах.
— Аврелия? — тревога пронзила мою грудь. — С ней всё в порядке?
— Жрица в безопасности, — кивнула демоница. — Она сумела создать защитный барьер вокруг города, но цена слишком высока — она истощает себя, поддерживая его. А внешние поселения… Селене пришлось эвакуировать несколько деревень, в том числе и Валыкино. Люди бросают дома, скот… вся округа в панике.
Я почувствовал, как внутри нарастает знакомое чувство тревоги.
— Есть что-то ещё, верно? — спросил я, замечая, как Морвелин немного помедлила.
— Эти порталы… они отличаются от прежних, — медленно произнесла она. — Более стабильные, мощные. И то, что выходит из них… не обычные демоны. Некоторые из них обладают такой силой, что даже я чувствую страх в их присутствии. Старшие командиры, офицеры, новая плеяда моих сильных и незнакомых мне лично соотечественников. Они… напрягают.
Она достала из складок плаща небольшой свиток, запечатанный фиолетовым воском с гербом Селены.
— Здесь официальное послание к главам храма Кача. Селена напоминает им о клятве защиты, которую они принесли много лет назад. Она призывает их вспомнить обязательство встать на защиту земель, когда им грозит великая опасность.
Я взял у нее свиток.
— Когда ты намереваешься вернуться в Калверию?
— Завтра на рассвете, — ответила Морвелин. — И надеюсь, ты отправишься со мной. Селена предоставила лошадей и провизию для обратного пути.
Я взвесил свиток в руке и кивнул:
— Сначала я должен поговорить с Братом Торвальдом и другими наставниками. Сообщение такой важности требует немедленных действий.
Когда я вошёл в Зал Поклонения, вечерняя молитва уже началась. Огромное помещение, высеченное в скале, было освещено сотнями свечей, их свет отражался от отполированных до блеска гирь и штанг, расставленных на алтаре как подношения божеству физической силы.
Монахи стояли в идеально ровных рядах, их мускулистые тела, облачённые в простые тренировочные одежды, синхронно двигались в ритме молитвы. Я остановился у входа, не желая прерывать священный обряд.
— … и когда Бог Войны в назидание дал Анатолию швабру — тот сломал её, — нараспев произносил Брат Максимилиан, стоя на возвышении перед алтарём. — Дал ещё одну, но и она не выдержала. В третий раз он выдал ему инструмент и сказал, что посчитает его равным лишь в том случае, если он сумеет им вычистить божественные чертоги. Та швабра была из метеоритного железа… Тридцать две тонны… Тридцать два — сакральное число, и все мы стремимся к подвигу Святого Анатолия, используя подходящие по своим свойства инструменты!
— Надо подкачаться! — единым мощным хором ответили монахи.
— Ибо только в железе истина, — продолжил Максимилиан, воздевая руки к потолку. — Только в труде спасение, только в поте — благословение!
— Надо подкачаться! — снова ответили монахи.
Далее последовала серия быстрых приседаний, которые монахи выполняли с идеальной синхронностью, продолжая нараспев читать молитву.
— Во имя тренера, железа и протеина! — громогласно возвестил Брат Максимилиан.
— Аминокислоты! — ответили монахи хором, поднимаясь и опускаясь в унисон.
— В день первый Анатолий создал становую тягу, и это было хорошо!
— Надо подкачаться!
— В день второй он изобрёл жим лёжа, и возрадовались все бицепсы мира!
— Надо подкачаться!
— В день третий явил он приседания со штангой, и сказал: «Вот путь к истинной силе!»
— Надо подкачаться!
Я невольно улыбнулся. За полгода в храме я привык к их своеобразным ритуалам, но временами они всё ещё казались забавными. Несмотря на всю комичность, в этой преданности было что-то искреннее, почти трогательное.
— Братья и сестры Анатолия, берегите свои протеины и не теряйте массы на пустые терзания! — призывал Максимилиан, его лицо раскраснелось от религиозного восторга. — Ибо как учил
