Дети Антарктиды. 200 дней - Даниил Корнаков
— Ты сам то веришь в случайности? Особенно в подобные? Я вот нет. И скорее поверю, что этот рассказ выдумка, да только вот какой смысл Якобу врать об этом? Уверена, снискивать славы в наше время никому не нужно.
— Якобу?
— Да, выжил только он. Та Тень расквиталась с Хенриком за своё увечье, а вот Якобу, уж не знаю как, удалось сбежать и рассказать обо всем этом Томасу.
— А этот Якоб, он живёт в Баренцбург? — осторожно спросил Матвей.
— Это был мой первый вопрос доктору, когда мы встретились здесь впервые. Увы, Якоб умер от болезни год назад.
— Ну а сам Томас, верит он в это?
Услышав своё имя из уст Матвея в русской речи, Томас оторвался от планшета и улыбнулся ему глазами.
— До тех пор пока я не рассказала ему про случай с Юдичевым он был крайне скептичен и не слишком верил в рассказ Якоба, всё думал, будто тот где-то ненарочно приврал или приукрасил. За этим он и прибыл сюда, встретиться со мной лично и узнать в подробностях про ту ситуацию с Юдичевым. Собственно, этим мы и занимаемся последние несколько дня.
Матвей задумчиво почесал подбородок.
— И вы пришли к выводу, что Тени общаются посредством телепатии?
— Я же говорю, это всего лишь предположение, теория. Лично я думаю, что прежде чем Юдичев прикончил того детёныша, тот посредством телепатии или чем-то в этом роде показал своей матери образ своего убийцы, одним словом, дал ей понять кто именно убил его. — Маша вновь обратила свой взгляд к экрану планшета. — Трудно сказать как именно они это делают без тщательного наблюдения за ними и образцов с трупов.
— Обязательно поймаю тебе такого на следующий день рождение.
Маша ответила на сказанное слабой улыбкой.
— Знаешь, — начал осторожно Матвей, почесав затылок, — на самом деле я сюда не просто тебя навестить пришел.
— Ох, вот как? А для чего же?
— Можешь подняться со мной до третьего этажа? Там всё узнаешь.
Он ощущал как начинает запотевать от внезапно подступившего волнения.
— Эм… — Маша в растерянности посмотрела на Томаса, встретив его вопросительный взгляд, а затем обратно на Матвея. — Да, конечно!
В голосе норвежца послышалась вопросительная нотка, когда он обратился к Маше.
— Я скоро приду, — сказала она ему и приняла протянутую руку Матвея.
Когда они выходили, Томас выглядел ужасающе одиноко в огромном помещении лаборатории, и бросив в сторону норвежца взгляд, Матвей ощутил приятный прилив сил.
— Что это ты такое задумал, Матвей? — Маша стала оглядываться, будто убеждаясь, не следит ли за ними кто.
— Терпение, — он погладил кольцо в кармане большим пальцем, — ты все узнаешь. Могу лишь сказать, что зря ты пообещала Томасу, что скоро вернешься.
— Ты разыграл во мне любопытство…
Ступили на лестницу, стали подниматься. На стенах их встретили удивительно хорошо сохранившиеся портреты преподавателей университета и фотографии отличившихся студентов. Матвею казалось, все они следят за каждым его шагом сквозь время. Никогда он прежде не испытывал подобного волнения.
Кажется, с мерзляками и того легче.
— Слышал новость? — Она вдруг прервала нависшее над ними молчание. — Того мужчину, жившего над нами, перестали искать. Эрик вчера объявил о прекращении поисков.
— Вот как? И почему?
Они поднялись до второго этажа.
— Говорят, нет смысла искать труп. Вероятно он покончил с собой, просто вышел из квартиры никем не замеченный в одно ранее утро, дошёл до берега и спрыгнул.
— Вполне возможно. — Матвей почувствовал небольшое облегчение. Брошенный в воду труп мерзавца не давал ему покоя все эти дни, заставляя переживать за себя и Арину. — Эрик рассказывал мне, что в первые десять лет самоубийства здесь случались стабильно по нескольку раз в месяц. Не все смогли смириться с новым миром.
— М-да… — с горечью согласилась Маша. — Их можно понять.
Поднялись до третьего этажа.
— Нам до актового зала, — подсказал Матвей.
— Собираешься устроить мне небольшое выступление?
Матвей улыбкой встретил её предположение.
— Отчасти.
Дошли до конца коридора к массивным дверям. Матвей толкнул одну и та отозвалась протяжным скрипом, словно жалуясь на редких посетителей.
— После дам, — он пригласил её жестом зайти внутрь.
Актовый зал университета встретил их гулкой тишиной и прохладой.
Вдоль стен громоздились сваленные друг на друга стулья и старые парты — молчаливые свидетели бесчисленных лекций и собраний, бывшие здесь давным-давно. В воздухе витал особый запах: смесь пыли, старого дерева и арктической сырости, которая, казалось, пропитала даже толстые стены здания.
Высокие окна, занавешенные выцветшими шторами, пропускали тусклый полярный свет. В этом освещении зал казался застывшим во времени, будто законсервированным.
Маша ахнула и стала оглядываться.
