Дети Антарктиды. 200 дней - Даниил Корнаков
Он перечитал строчки снова и снова, словно пытаясь впитать каждое слово до последней капли смысла. Веявшая от написанного тайна заставила его насторожиться. Он внимательно оглядел свою крохотную комнату, убеждаясь, что никто за ним не наблюдает, после чего смял записку в кулаке и спрятал её в карман куртки.
Что-то явно произошло, иначе как объяснить всю эту секретность?
С тревогой в сердце он ждал вечера. Наступление его можно было отследить только по часам — за окном уже второй месяц властвовали полярные дни, и чёрное покрывало ночи должно было вернуться лишь в сентябре. Матвей, напрочь забыв о ежедневной практике норвежского, не сводил глаз с циферблата. Его взгляд будто заколдовывал минутную стрелку, заставляя её двигаться быстрее.
Когда через несколько часов в комнату зашла Маша, Матвей собрался с мыслями, стараясь не выдавать своего беспокойства. Он приветливо улыбнулся, поцеловал её и спросил:
— Как прошёл день в лаборатории?
Маша, словно не замечая его напряжения, оживлённо рассказала о работе. Она уже три месяца делилась своими знаниями, полученными на «Прогрессе», с небольшой группой учёных в Лонгйире, а те охотно отвечали взаимностью.
Потом они легли спать, но Матвей долго не мог отвести взгляда от Маши. Он ждал, когда её дыхание станет ровным, а сон — крепким. Когда это наконец случилось, он осторожно поднялся, собрал свои вещи и, стараясь не издать ни звука, запер за собой дверь. Выйдя в коридор, он стал спешно одеваться.
Его шаги были быстрыми, почти бесшумными, но сердце колотилось с каждой секундой всё сильнее. Он то и дело оглядывался, опасаясь поймать на себе взгляды случайных свидетелей этой странной вылазки. К счастью, лёгкая дымка окутала гостиницу, тщательно скрывая его фигуру.
Арина ждала его у старого ветряка, прислонившись к столбу. При его появлении она медленно поднялась и, не отводя взгляда, подняла с земли блочный лук.
— Что случилось? — Матвей чувствовал, что от сводившего его внутри нетерпения грудная клетка вот-вот сомнётся в комок.
— За тобой следили? — спросила Арина, опуская взгляд к земле.
— Нет, не думаю.
Её глаза вдруг стали холодными, но решительными.
— Мне нужно кое-что тебе показать, — сказала она.
— Что именно?
— Лучше тебе увидеть это самому, — коротко ответила она, застёгивая верхнюю пуговицу куртки. Воздух становился всё холоднее. — Пошли, здесь недалеко.
Они поднялись на гребень холма, потом, немного спустившись, вышли на покрытое снегом плато. Далее повернули восточнее и проделали еще шагов двести, прежде чем за небольшим пригорком показалось здание с куполом белоснежного цвета.
— Не знал, что здесь есть обсерватория, — сказал Матвей, рассматривая находку.
— Случайно набрела на неё несколько недель назад. Там внутри ничего нет, сплошной мусор и обломки. Видимо, даже местные про неё давным-давно позабыли. — Она стала смотреть под ноги, осторожно спускаясь по снежному склону.
Матвей обратил внимание на мишени для стрельбы, расположенные у входа в обсерваторию. Они были сложены из камней и издалека напоминали небольшие гурии. Их форма отдалённо напоминала человеческую фигуру, что выглядело одновременно странно и зловеще. Особенно выделялись «головы», сделанные из старых декоративных подушек с торчащими клочками ваты.
— Ты ходишь сюда практиковаться в стрельбе?
— Да.
— Почему здесь? Ведь рядом с гостиницей полно места. Ты могла бы делать это там, как раньше.
— Там стало довольно шумно с тех пор, как туда заселились люди из того поселения. Да и детишек полно, боюсь кого-нибудь ненароком задеть.
Арина коснулась дверной ручки, но вдруг замерла в нерешительности и взглянула на Матвея, смерив его взглядом.
— Всё хорошо? — спросил он.
— Нет.
Недолго помолчали.
— Показывай, что у тебя там.
Арина потянула ручку от себя.
Солнечный свет медленно проникал из дверного проёма внутрь. Он озарил старый телескоп, груду обвалившейся штукатурки, бумажек и обломков мебели, а затем упал на труп с торчащей в голове стрелой.
Матвей отшатнулся назад и в ужасе посмотрел на Арину. Её лицо оставалось невозмутимым.
— Мне пришлось это сделать.
Закружилась голова. Ему захотелось присесть, но кругом были лишь проклятые камни и снег.
— Ты можешь выслушать меня, Матвей? — Она посмотрела ему в глаза.
Увиденный покойник вовсе не являлся причиной вломившегося подобно грабителю в его нутро страха. Смерть во всех её обличиях давно стала его постоянным спутником и изощренным шутником, с особой жестокостью убивающей все то, что ему дорого. Матвей не примерился с её нравом, но отчасти свыкся с её ужасными дарами. Но когда смерть забрала лицо Арины и натянула на себя как маску, ему стало действительно страшно.
— Говори, — выдавил он с трудом.
Арина приоткрыла рот и с её языка почти сорвалось слово, но что-то заставило её передумать. Вместо этого она подошла к одной из каменных мишеней, села на корточки и вытащил из под булыжника обыкновенный кухонный нож с тупым концом и покрытой грязью рукояткой.
— Он пришёл сюда с этим, — она кивнула
