Дети Антарктиды. 200 дней - Даниил Корнаков
Арина хмыкнула, задумчиво потёрла подбородок.
— Ты не знаешь, с ним живет кто-нибудь? Могли заметить его отсутствие?
Матвей покачал головой.
— Не думаю. Один раз он помогал нам в порту, говорил мало, даже имени своего не назвал. Короче, не был он похож на семьянина или человека с кучей друзей.
— Да ладно…
Отчётливо различимое глумление в её голосе насторожило его, невидимым кулаком сжав внутренности.
— Матвей?
— Да? — он очнулся от мрачных размышлений.
— Как мы избавимся от тела?
Матвей осмотрелся: сломанные стулья, разбитые компьютеры, разрушенные полки. Он долго рыскал взглядом вокруг, пока не увидел толстые кабеля, змеями притаившиеся в тёмных углах.
— Океан заберёт его, — ответил он наконец.
— Ближайшей берег у Лонгйира, Матвей. Как мы пройдём туда незамеченными?
— Мы не пойдём в Лонгйир. — Он подобрал с виду самый прочный кабель и стал наматывать его на руку. — Потащим его в сторону старого аэропорта. Там на пути почти нет гор, сплошная равнина, легче будет идти.
— Отсюда до аэропорта километров шесть, — с сомнением произнесла она.
— Знаю, — он стал перевязывать кабелем ногу мертвеца, — но если не будем медлить, к утру там будем. Лучше помоги мне, так дело пойдёт гораздо быстрее. Принеси вон те дощечки.
Он стал обыскивать мертвеца и нащупал в кармане ключ от его комнаты в гостиной. Незаметно для Арины спрятал его в кармане.
— Эти? — она показал ему дощечки.
— Да. Помоги его перевернуть.
* * *
Первую остановку совершили во втором часу ночи, рядом с небольшим пригорком.
— Теперь я понимаю, что чувствуют все эти собаки в упряжках. — Арина с неприязнью сбросила кабель с груди и стала потирать уставшие ключицы. Даже не глядя под ноги она села на снег и стала переводить дыхание.
Матвей отдыхать не торопился. Сперва он проверил служащие салазками дощечки, завязанные на спине покойника. Сами деревяшки выглядели нормально, но вот оболочка кабеля почти стёрлась, оголив толстую косичку десятка медных проводов.
— А мне вспомнился Вадим Георгиевич, как мы его тащили на том матрасе, — с досадой в голосе проговорил Матвей и обрезал испорченный кабель. — Помоги мне его перевернуть.
Вместе они взялись за правую руку мертвеца и перевернули его на спину.
— Надя до сих пор держит на меня обиду за то голосование.
Случившееся в церкви чудилось Матвею событием из какой-то прошлой жизни.
— Её обиду можно понять. Вадим Георгиевич был ей как отец… — Он осторожно отложил дощечки в сторону и убрал остатки кабеля. — Давай я подниму его, а ты привяжешь.
Арина встала над головой трупа. Её нос сморщился, но в глазах мелькнул блеск сожаления. Матвей заметил это, когда взял покойника за шиворот и приподнял его туловище.
— Но это пройдёт, — договорил Матвей, — в тот день мы поступили так, как должны были.
— Вы помогли ему, верно? — Придерживая одну из дощечек левой рукой, правой она стала обматывать её вокруг безжизненного тела.
Неожиданный вопрос застал его врасплох, и Матвей решил не увиливать и сказать всё как есть:
— Да, Лейгур помог ему.
— Как?
Матвей помнил лишь наблюдающий за ним образ Христа, пока за его спиной Лейгур выполнял последнюю просьбу умирающего старика.
— Это имеет значение?
Дощечка стала выскальзывать и Арина, выругавшись, успела её подхватить и вернуть на место.
— Ты прав, не имеет. — Она туже затянула кабель.
— Он хотел избавиться от боли, — добавил Матвей, — и Лейгур помог ему.
Арина смолчала.
— Отлично, — заключил он, проверив натянутость кабеля, — теперь давай займёмся ногами.
Когда работа была сделана, Матвей позволил себе немного отдохнуть. Пройти им еще оставалось около трёх километров, а плечи и грудь уже сдавливала режущая боль. Да и кабель натёр куртку до дыр, придется штопать.
Он посмотрел на Арину, заметил её обращённый в никуда пустой взгляд.
— Ты в порядке?
Она покачала головой.
Матвей приблизился и сел к ней плечом к плечу.
— Он ведь мой первый. — Её взгляд переместился на мертвеца. — Первый, кого я убила.
— Да, первый, — мрачно согласился он, опустив взгляд. — Что ты чувствуешь?
— В этом то и вся загвоздка, — она глянула ему в глаза, — я ничего не чувствую.
Его рука осторожно упала ей на плечо, будто боясь потревожить.
