От имени Земли - Майк Манс
– Ого, значит ты уже знаешь, как достигнуть Согласия? – обрадовалась девушка. – А со мной поделиться собирался?
Вот тут на лице Волкова отразилось удивление и растерянность.
– Вообще-то, не знаю. Он не писал об этом. В письме, отправленном мне, пока я был в коме, описана теория о том, что жизнь эволюционирует по единым законам с заложенной первоначально целью, и наша цивилизация развивается так же, как цивилизация Кен-Шо. Ну и как вывод, выдвигалось предположение о том, что Согласие – форма галактической терпимости, культурного осознания равноправия рас.
Вот как. Этой части не было в её письме. Но теперь всё складывалось.
– Дима, значит в моём письме продолжение! Ланге пишет, что Сверхцивилизация – это следующий этап эволюции, и достигается он технологическим, научным и культурным развитием. Что эволюция сознания есть не только причина технического прогресса, но и наоборот, наука – причина эволюции сознания. Например, как я поняла, люди стали более цивилизованными, когда изобрели одежду. Литература, как важнейший культурный слой, появилась в ответ на изобретение бумаги, а после создания печатного станка, развитие морали и этики рвануло в небеса.
– То есть он имеет в виду, если дать нам технологии, это продвинет наш уровень культуры к тому, который позволит нам стать частью Сверхцивилизации и тем самым прийти к Согласию?
– Именно! Когда нам дали наноботов, мы продвинулись к Согласию, так как приняли новые технологии.
Дима задумался. Потом облокотился на стол и повернулся к иллюминатору.
– Не вяжется, Мари. Как раз этот момент совсем не вяжется. Ланге именно так написал?
Нет, она просто продолжила мысль. Профессор такого не писал. А почему же не вяжется? Всё, вроде бы, логично.
– Нет, я сама предположила. Думаю, так и есть.
– То есть информации о том, как достигнуть Согласия, в твоём письме всё же нет? – разочарованно спросил он и вздохнул.
– Почему же нет? Есть, – ответила Мари. – Хотя сам Генрих Ланге признаётся, что это лишь теория, и предстоит ещё позадавать вопросы. Давай мы сделаем вот что: сначала ты зачитаешь своё письмо, а потом я. Моё на немецком, я буду переводить для тебя на английский.
– Хорошо, я буду читать, хотя изначально мне помог разобраться с письмом Айк.
Вот так сюрприз.
– Ты показал письмо Айку и не показал мне? – Мари попыталась изобразить обиду, но, судя по всему, справилась не очень хорошо, поскольку Дима даже не понял, что она задета.
– Да. Мне нужен был человек, который переведёт с академического английского. Когда Крис с Мичико уехали за Шаном, мы с Айком и Рашми тут изучили документ.
– Раш тоже в курсе? – вот это уже и правда обидно! – Так может все в курсе, кроме меня? Я-то к тебе первым делом пришла!
– Мари, извини. На присутствии Патил настоял Айк. А мне он был нужен, как американец. Я планировал всё тебе рассказать. Просто мы договорились, что примем совместное решение утром, после дежурств. А до этого ни с кем нельзя делиться.
Ага, то есть, если бы не письмо Ланге, Нойманн ничего бы не узнала. Ну дела… Видимо, теперь Дима заметил её реакцию, потому что взял за руку, и, глядя в глаза, сказал:
– Не обижайся, прошу тебя. Я бы непременно тебе всё рассказал, просто случая не представилось. Ты всё время вместе с Джесс, а я не был уверен, что она адекватно отреагирует и не отправит рапорт. Дело в том, что Артур Уайт заявил, что письмо написал без разрешения. Хилл, как руководитель колонии, вполне способна сдать его ради сохранения статус-кво. Впрочем, увы, Айк тоже склоняется к подобному решению.
– А Раш?
– Нет, Раш с ним не согласна, она за то, чтобы проинформировать всех.
– И ты тоже?
На секунду на его лице мелькнуло сомнение, но ответ успокоил её:
– Да, я за. Изначально я так не думал, боялся. Но теперь считаю, что Рашми права. Мы все должны быть в курсе. И про твоё письмо тоже.
Ладно, пока прощён. Стоит уже прекратить искать повод для ссор с Димой. Ничего плохого он, в самом деле, не хочет. Иногда просто что-то делает, не подумав, или кипит, когда не нужно. Это проще контролировать, чем излечить. Сейчас важнее разобраться с сутью писем, так что пора прочитать их оба в порядке получения. Любопытно, кстати. Вдруг кто-то сейчас трясётся над третьим письмом и думает о том, с кем поделиться его содержанием?
* * *
Кинг вошел в дежурку с чашкой кофе и улыбнулся. Дима подал ему руку, и американец пожал её.
– Ну что, голубки, моя очередь бдеть, – он поставил чашку и выжидающе прислонился к стене. Видимо, ждал, пока они с Волковым попрощаются и уйдут.
– Айк, ты садись пока что. Есть небольшой разговор, – русский указал ему на свободный стул, и Айзек нехотя приземлился на него. Очевидно, он бы предпочёл сразу занять кресло, но Мари так удобно в нём устроилась, что полковник не решился попросить её встать.
– Давай, вещай, пилот, – Кинг отхлебнул кофе.
– Это насчёт письма, – начал Дима.
– Так. Ты всё-таки рассказал Мари. Ну что же, туше. Справедливо. Я настоял, чтобы Раш присутствовала, так что квиты, – засмеялся Айк. – Как отоспимся, собираемся вчетвером и обсуждаем.
– Он, конечно, рассказал мне, – улыбнулась Мари. – Но после того, как я рассказала ему о втором письме.
Американец сделал круглые глаза и чуть не подавился кофе.
– Профессор Уайт решил написать и тебе? Или кому? – спросил он.
– Ей написал Ланге, – отрезал Дима.
Айк задумался на мгновенье, потом снова улыбнулся.
– Логично. Генрих Ланге тоже немец, так что обратился к тебе, Мари. Сначала мне показалось странным, что Артур Уайт отправил сообщение Волкову, а не мне, но он объяснил свой поступок. Так что всё пока что выглядит корректно, – Кинг говорил и кивал, словно соглашаясь сам с собой.
– В общем дело в том, Айк, что мы теперь знаем, что такое Согласие, и практически понимаем, что делать дальше. По крайней мере, на следующих переговорах, как думает Мари, мы сможем вытянуть достаточно информации и обо всём договориться, – резюмировал Дима.
– Да, необходимо готовиться к переговорам. Но для этого мы должны все вместе устроить мозговой штурм. Так что даже если ты захочешь сдать Уайта и Ланге властям, мы всё равно должны пообщаться с командой. Это важнее всех нас и всех наших страхов и приказов, – добавила Мари.
Айзек Кинг снова улыбнулся от уха до уха, нацепив глупое выражение лица, и почесал затылок.
– Да я, собственно говоря, не буду ничего предпринимать. Раш убедила меня. А
