Предельный квант - Владимир Беленко
После нескольких минут оцепенения я снова открыл глаза и осмотрелся. Седого мужчины уже не было в центре зала, участники собрания потихоньку стали расходиться. Аса молча и сосредоточенно беседовал с двумя представительного вида мужчинами с красными кругами на щеках. А он не так прост, как мне раньше казалось. Поразмыслив, я решил его не отвлекать и вышел наружу, щурясь от яркого солнечного света. И чуть не налетел на Арманта, который проводил меня грозовым взглядом.
— Слушай, — я попытался заговорить с ним жестами. — Мы можем обсудить пару вопросов?
Говорить он, ожидаемо, не стал. Расправив плечи, двинулся вдаль. Через пару минут вышел Аса, склонив голову, попрощался со своими собеседниками и нашёл меня взглядом.
Я хотел было пообщаться, но, ощупав карманы кимоно, стукнул себя кулаком по лбу. Вот же дубина, где я здесь возьму письменные принадлежности. Аса сразу же понял причину моего замешательства и скрылся в здании. Через минуту вернулся и протянул мне бумагу и карандаш.
— У вас карандаши есть, оказывается? — с изумлением написал я.
— Конечно, — рассмеялся он. — в пещерах у Глотаина добывают жильный графит, потом переправляют его в Мэтаин и вытачивают вот такие замечательные карандаши. К нам попадает немного, мы ими обычно пользуемся в здании совета.
— Ясно, — смутился я, — скажи, а кто это пел так проникновенно?
— Элеосин, наш поселковый глава.
— Я так и подумал. Ещё вопрос: вы, оказывается, не только разговариваете, но и поёте. Почему другие не говорят?
— Тут всё просто, — объяснил Аса. — Если у человека есть что сказать, он это делает, а лучше — поёт. Поющий вкладывает в каждое слово на порядок больше информации, чем просто говорящий.
— То есть ты хочешь сказать, что сегодня Элеосин произносил речь? — удивлённо спросил я.
— Именно так. Мы обсудили проблемы подгнивания посевов пшеницы во время сезона дождей и сложности в посадке деревьев на крутых склонах.
— Ничего себе, — присвистнул я. — А мне казалось это просто такая удивительно проникновенная песня. Погоди, а что за проблемы выпавших птенцов вы решали? И ещё была какая-то выжженная равнина и круг в пустоте.
Аса опять засмеялся.
— Пойми, Собрание — это нечто большее, чем разговоры о текущих хозяйственных вопросов. Это и духовное наставничество. В конце Собрания мы обсуждали принятие стирания мира как должного для освобождения пути новым молодым мирам.
Опять, и теперь он, про «уступи дорогу». Да что здесь вообще происходит? Обсуждали они. Глава же просто сам пел, а остальные слушали. Массовое помешательство? Я злобно посмотрел на опять закончившийся в неподходящий момент лист бумаги, а потом не менее злобно на Асу. Он пожал плечами и побрёл в сторону дома.
Что-то с ним, этим Асой, нечисто. То он играет в улыбающегося деревенского дурачка, то приходит на собрание избранных, ведёт деловые беседы с серьёзными дядями и обстоятельно рассказывает про духовные истины и поставки сырья. Надо бы присмотреться к этому парню повнимательнее. А кимоно оставлю себе, — ехидно улыбнулся я.
Глава 4. Предвестники
Сегодня мы отправились на далёкое капустное поле рядом со склоном западного от города холма. Аса набирал воду у импровизированного тростникового водопровода, забирающего её в русле одного из бодрых горных ручейков, а я поливал кочаны из лейки. Солнце уже скрылось за Разделяющей Грядой, и тени от опушки леса резво потянулись в нашу сторону. Опустошив лейку, я вздохнул, размял спину и присел, ожидая, когда Аса принесёт сменную. Из леса послышался неожиданный хруст и, как мне показалось, сдавленное ругательство. Я встрепенулся, окинул взглядом опушку, но ничего подозрительного не увидел. Может быть, птица в кустах копошится?
Любопытство всё же взяло верх и я, внимательно оглядывая окрестные деревья, подошёл к кромке леса.
— П-с-с, иди сюда, — послышался нетерпеливый шёпот из-за куста сбоку. Я уже был неплохо знаком с местной речью, но такое праздное ее применение было для здешних просто вопиющим. Раздвигая колючие ветки, я пробрался к источнику звука. За можжевеловым кустом прятался довольно забавный тип. Грязная, засаленная домотканая рубаха и штаны в дырках, спутанные волосы и немного безумный взгляд. Типичный бомж.
— Ты кто такой? — спросил я, медленно подбирая слова на здешнем языке.
— Сина, — торопливо пробормотал он, — пойдём скорее!
— Куда и зачем? — ничего не понимая, спросил я нахмурившись.
— Сейчас нет времени болтать, побежали! — настойчиво прошептал он, боязливо оглядывая капустные грядки.
— Не, так не пойдёт.
Конечно, по натуре я далеко не ведущий, точно ведомый, но бежать за каким-то оборванцем, прячущемся в лесу и без объяснения причин — сказочная глупость.
— Что тебе нужно? Зачем мне с тобой вообще куда-то бежать?
— Сейчас лысый вернётся и будет не до шуток. Ты серьёзно хочешь остаться с этими идиотами? — незнакомец быстро переводил взгляд с грядок на меня и обратно.
— Ты можешь по-человечески объяснить? Ещё раз, зачем нам отсюда бежать? Почему боишься моего друга? — я уже начал вскипать.
— Алсины вышвырнули меня из Эльтаина просто за то, что я открывал жителям глаза. Эти недоразвитые бояться слово лишнее сказать и смиренно ждут стирания как будто, так и должно быть. А я не хочу умирать, понимаешь? Я им твержу: давайте просто соберём вещи и переедем западнее, хотя бы в Мэтаин. Поживём какое-то время в шатрах, потом отстроимся. Зачем тупо, как бараны, ждать, когда однажды Ин сотрёт весь посёлок. Но Элеосин с приспешниками и глазом не моргнут, отправив весь Эльтаин на убой ради своих высоких принципов. А нормальных людей, кто хоть что-то пытается сделать — вышвыривают.
Вдруг Сина запнулся, изучающе посмотрел на меня и яростно прошипел:
— А-а-а, теперь-то я понял. Это они тебя послали, чтобы меня запугать. Не выйдет!
Он погрозил мне кулаком, а потом быстро скрылся в лесу.
Я смотрел вслед чудаку разинув рот и ощущая себя Алисой в стране чудес. Да уж, психиатрическая лечебница. Аса уже начал волноваться, когда я вернулся к капустным посадкам.
— Куда пропал? — кивнул он в мою сторону вопросительно.
Я махнул рукой в ответ, мол, ничего особенного. Подумав немного,
