Клетка для лжецов - Сия Кейс
— А зачем ему все эти люди? — Не выдержал Най.
— А мне-то откуда знать! Я не Бастард! Хотя… тут и догадаться можно, если мозги есть, — Виг постучал себе по виску, — Зачем проповеднику паства?
Най плохо понял, что он имел в виду. В голове у него теперь воцарился такой хаос, что разгрести его было по силам только полноценному сну и пятичасовым раздумьям в полной тишине.
Что-то в рассказе Карлоса не сходилось — и дело не только в энергометре. Най чувствовал, что упускает какую-то важную деталь, но понять какую, не мог, как бы не старался.
— Это ж такое дело… Все хотят иметь влияние, быть богами. Я бы тоже хотел, — Речь Вига стала безоговорочно походить на пьяный бред, — А ты? Хотел бы?
Ничего толкового от него узнать больше не удастся.
Най медленно поднялся из-за стойки, и, отыскав в кармане свернутую купюру, бросил ее рядом со своим стаканом.
— Прошу меня извинить, — Он склонился к Карлосу, — Мне пора. Спасибо за беседу.
Ответ Вига утонул в подвыпивших голосах других посетителей. Най осторожно протолкнулся между столиками и пулей вылетел из бара в ночную прохладу.
От выбора, который он сейчас сделает, теперь зависела судьба их экспедиции. И Лоренты. Вернуться в дом Коллиса и выдернуть ее оттуда? Или запереться в номере, чтобы хорошенько обдумать происходящее и дать себе время на передышку?
“Я не просила меня спасать. И никогда не попрошу. Тебя — уж точно” — эхом отдалось в его памяти.
Остервенело взъерошив волосы, Най загнал эти мысли подальше. “Двадцать седьмая колония, — напомнил себе он, — Если Клетка там, надо поторопиться”.
И свернул в сторону гостиницы.
* * *
Моя память противится тому, что я сейчас вижу перед собой. Потому что этого никогда не было. По крайней мере, со мной.
Я не помню ничего из своей жизни, но не сомневалась, что нахожусь здесь впервые.
Я — просто разум. Пустота, наделенная сознанием. Осталось понять, для чего…
Моей памяти хватает только на то, чтобы дать мне ответ, почему все вокруг кажется таким чужим, инородным, неправильным. Этот ответ был прост — там, за толщей чего-то, что я сейчас никак не могу постичь, я вовсе не пустота. А человек.
Теперь мне приходится довольствоваться лишь мыслями. Я не могу прикоснуться к тому, что вижу, почувствовать, каково здесь, и разузнать, где нахожусь.
Вокруг лишь пустота и непроглядная в темнота, в которой словно из ниоткуда пробудилось мое сознание. Почему? Зачем? Одни лишь вопросы.
Я — все и ничто. Я то, что жило всегда и при этом никогда не существовало. Я проникаю во все, что встречаю на своем пути, но меня нигде нет.
Я не знаю, что я такое.
Но что-то пробудило меня и заставило наблюдать. Наблюдать за тем, как я заполняю все свободное пространство, создаю и уничтожаю одновременно. Я — единственная сила, оставшаяся в этой тьме. Я — единственная сущность, способная выжить там, где нет ничего.
Здесь можно было бы остаться навсегда, если бы не память о том, что все было иначе. Что есть места, где нет пустоты. Где я — не пустота.
И эта память обращает меня в страх. Страх того, что я останусь здесь навсегда.
И я пытаюсь вырваться.
* * *
“Еще немного, скоро это закончится”, —Убеждал себя Вэйл, стиснув зубы с такой силой, что они грозились раскрошиться. Он чувствовал, что сознание потихоньку возвращается к нему — мысли стали четче, руки и ноги ощущали боль от ремней, а до ушей стали доноситься звуки реального мира.
Когда послышался звон, пилот даже осмелился предположить, что звук раздался аккурат над его головой. Голос же был чуть дальше:
— Tegatos kortol dei sa maritur…
Не надо было доверять этому голосу. Он отправлял назад…
Боевой челнок Р-632 даже понравился бы мне, если бы не люди, с которыми мне довелось оказаться на его борту. Он был рассчитан на трех человек и предназначался для полетов на короткие дистанции. В условиях атмосферы он мог держаться на малой высоте, отлично маневрировать из-за скромного размера и развивать скорость, недоступную ни одному обычному судну. Это и делало его идеальным оружием.
И главным козырем “Межзвездных ножей”, главарь которых сейчас восседал в пассажирском кресле у меня за спиной. Почему этот мудень не удосужился составить компанию своим ребятам там, внизу, где развернулась основная заваруха, я спрашивать не стал. Не хватало еще обзавестись врагом в рядах мафии…
И все же скрывать свою неприязнь ко всему этому делу я даже не пытался. Пусть этому ублюдку лижут пятки его прихвостни — я же был здесь на правах едва ли не извозчика, а потому исправно исполнял приказы, но не спешил сверкать инициативой, которой я славился на “Дыре”. Если это и раздражало Скотти Болда, то виду он не показывал.
Тесное пространство челнока то и дело сотрясало шипение радиоволн, в котором главарь каким-то образом умудрялся разбирать человеческую речь. До меня же доносились лишь обрывки слов — чаще всего, отборных ругательств — из-за чего я быстро оставил затею въехать в происходящее внизу, на земле.
— Чертовы “Псы” забаррикадировались в Колесе! — Рявкнул Скотти своему вышибале Янеку, — Кертен!
Я дернулся и развернул кресло пилота к нему. Судя по роже Болда, спокойная жизнь нашего челнока подходила к концу.
— Снаряды этого корабля способны разнести Колесо? — Глаза у Скотти были совершенно бешеные. Впрочем, как и он сам.
Меня всегда удивляло, как этот человек смог добраться до места главаря одной из крупнейших банд Кольца — нервный, с трясущимися руками и вытаращенными глазами, мелкий, как подросток, и тощий, как дворняга. И это при том, что у него для этого было не так уж много времени — ему едва ли было больше тридцати пяти, а верховодил в “Ножах” он еще до того, как я оказался в экипаже Нильса.
— Снаряды этого корабля способны разнести весь город, — Мрачно отозвался я, — Может, твои парни все-таки справятся без них?
Скотти ой-как не понравился мой ответ. Его усыпанное веснушками сухое лицо посуровело, а глаза словно подернулись льдом:
— Если я говорю о снарядах, значит, не справятся.
Я развернулся к лобовому стеклу и глянул вниз, где среди типовой застройки и дымящих труб красовалось Колесо — главное здание местного порта и сердце этого города, безумное творение неизвестного архитектора, решившего, что даже столь дальняя колония заслуживает чего-то в духе Хранительских столиц.
Это и вправду было не просто здание
