Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

– В таком случае не мешало бы пообедать, – потер руки обретший надежду толстяк.

– Только после взлета, – охладила его аппетит хладнокровная космонавтка. – Обед будет после выхода на курс возвращения.

– Куда возвращаемся? – поинтересовался Атлантида, на ходу разворачивая экран браслета.

– Районный спасательный пост Бурахани, – официальным тоном сообщила сержант. – Местная комическая база.

– Бурахани, Бурахани, – забормотал Рассольников, пролистывая справочник. – Знакомое название… Странно, в энциклопедии его нет.

– Карми[32] не любят сообщать о нашем существовании, – гордо усмехнулась космонавтка. – Им приятнее думать, что нас нет.

– Вспомнил! – откликнулся археолог, пристегиваясь в пассажирском кресле: в рубке спасателя имелась только одна панель управления. – Вспомнил! У вас на планете, еще только в начале освоения, встречались странные древние могильники, описанные как христианские. Их никто не исследовал. Я несколько лет назад обращался на Бурахани с просьбой дать разрешение на въезд и проведение раскопок, но мне не позволили ничего. Правда, ответили. В файле на пять килобайт обозвали демоном шесть раз.

– Сто семь, взлетаем, – скомандовала сержант, и перегрузка быстро заткнула Атлантиде рот.

Двигатели спасателя имели куда большую мощность, чем у грузового катера. Космический корабль вылетел на орбиту, как выпущенный из пращи, сделал десятиминутную паузу для выхода на новый курс и снова начал разгон. Спустя час возникшая гравитация показала, что они вошли в дискретный режим.

– Завтра к вечеру вы будете доставлены на базу, где получите полнообъемную и всестороннюю квалифицированную помощь. При появлении первого же транспортного или служебного корабля вы сможете вернуться на родину или пункт вылета. Представьтесь для регистрации в ежемесячном отчете.

– Профессор Платон Рассольников, – отстегнул ремни своего кресла Атлантида. – Интересно, если отчет у вас ежемесячный, то как часто появляются межзвездные корабли?

– Несколько раз в год, а иногда и чаще, – космонавтка удивленно вскинула брови: – оказывается, вы числитесь в каталоге пропавших без вести! Поздравляю вас, вы нашлись.

– Спасибо, – кивнул Платон. – И нашлись надолго. Получается, покинуть вашу планету можно только три-четыре раза в году?

– Да, спасенный.

– Вот так попались! – переглянулись напарники.

– А нельзя ли отвезти нас в более оживленное место? – подал голос Вайт. – Я готов заплатить, компенсировать убытки…

– Учитель предупреждал, что демоны наверняка попытаются соблазнить меня, подкупить или обмануть, – вскинула подбородок сержант. – Что они захотят замутить мою душу, припасть к моей энергетике, чтобы всосать мою жизнь в свои грязные души. Но я не дамся вам в руки, демоны! Вы получите только то, что полагается по инструкции и будете высажены на нашу базу в кратчайшее время. Сейчас вам не положено ничего кроме обеда. И знайте оба: сегодня согласно заветам пророка Саравасвати день экадаши[33]. И вам придется соблюсти этот пост, хотите вы того или нет. Ни единого зернышка, запрещенного правоверным в этот день, я вам не дам!

– Милая, – покачал головой Атлантида. – Да знаешь ли ты, что весь последний месяц состоит для нас из одного непрерывного пота?!

– Ни единого зернышка, – отрезала космонавтка. – Нарушать святой пост не имеет права никто!

– Но хоть чего-нибудь нам дадут? – взмолился толстяк.

– Мудрый пророк Саравасвати завещал нам тридцать раз в году соблюдать пост на зерновые и не вкушать никакой живой пищи: ни каши, ни компотов, ни салатов, ни трав растущих, ни плодов спеющих, ни кореньев земных, а утолять голод допускается только пищей мертвой: мясом и рыбой.

– Ну, если так завещал пророк, – с улыбкой развел руками Платон, – тогда мы, естественно, готовы соблюдать завещанный им пост…

– Вы готовы следовать пути пророка? – голос космонавтки впервые за все время потеплел. – Тогда у вас есть возможность спасти свою ауру и очистить энергетику. Идемте.

На камбузе людей поджидали тарелки с покрытой коричневой хрустящей корочкой жареной рыбой, ломтями ветчины и колбасы, с маленькими запеченными птичками. Вайт при виде такого зрелища громко сглотнул, а Атлантида почувствовал, как рот наполняется обильной слюной.

– Перед тем, как вкусить пищу, назначенную нам пророком и учителем нашим развоплощением его, нам следует вознести молитву, – космонавтка, раскинула руки, подняв глаза к потолку и громко запела: – Айри Лишна, айри Лишна, Лишна-Лишна, айри-айри, Лишна айри, айри Лишна, Лишна-Лишна, айри-айри…

– Простите, Лиенна, – остановил ее Платон, – но мой друг вряд ли сможет танцевать вместе с нами.

– Да? Очень жаль… – космонавтка, предвкушая обращение в истинную веру сразу двух карми, не стала возражать против обращения по имени. – Пусть он тогда только поет, это тоже хорошо очищает энергетику.

Сержант закружилась снова, и Рассольников, не столько из пристрастия к незнакомой вере, сколько из желания понравиться девушке, закружился рядом. Молитва длилась минут десять, после чего у археолога в голове поплыло, как после двух рюмок текилы.

– Ну как, вы что-нибудь почувствовали? – с надеждой поинтересовалась космонавтка.

– Прочищает… – признал Атлантида, не без труда поймав стол и вцепившись в него обеими руками.

– Теперь присаживайтесь. Трудный «мертвый» пост откроет вам путь к последующему возрождению в живой пище. Сегодняшнюю трапезу следует перетерпеть ради будущего ауры и кармы.

Теплер Вайт громко хрустел перемалываемыми рыбными костями, не забывая согласно кивать, а археолог все никак не мог совладать с потерявшей чувство реальности головой.

– Молиться нужно перед каждой едой? – поинтересовался он.

– Разумеется.

– Сильная вера, – кивнул Атлантида, нащупал рукою стул и упал на него. – Ради такой можно согласиться и на мясной пост.

Во рту приятно рассыпалась тонкая хлебная корочка, внутри которой пряталась белая жаркая плоть не только в меру подсоленная, но и слегка поперченная и сдобренная лимонным соком. Наслаждаясь забытым вкусом, Рассольников умял несколько кусков, после чего потянулся к ветчине, а затем переключился на колбасу.

– Интересно, если у них пост такой, то как они питаются в обычные дни? – подумал он, с огромным сожалением понимая, что в желудок не влезет больше ни куска.

– Если хотите попить – в графине кипяченая вода, – предложила космонавтка.

Быстро соловеющий от сытости Платон в ответ только кивнул.

– Больному просьба подойти для плановой инъекции, – послышалось по громкой связи.

– Я провожу вас, сэр Теплер, – тяжело поднялся Атлантида. – Спасибо, леди, все было очень вкусно.

– Это всего лишь мертвая пища, – извиняющимся тоном ответила Лиенна Тоус, так же вставая. – Поесть нормально вам удастся только послезавтра. Когда закончите процедуры, поднимайтесь на мостик. Я провожу вас в ваши каюты.

– Что ж, мне здесь нравится, сэр, – широко улыбнулся Вайт, хромая по длинному узкому коридору. – Хорошая еда, доброжелательные люди.

– Рано радуетесь, – вздохнул Платон. – Мы еще не на планете.

– Откуда такая грусть? – оглянулся на напарника толстяк.

– Я уже имел с ними дело. Дошел слух по информационному полю, что на Бурахани обнаружены воинские захоронения. Я тогда почти месяц пытался к ним пробиться, получить разрешение на раскопки или хотя бы въездную визу. Ничего! Я им и лекции прочитать обещал, и экспозиции с других планет развернуть, и содействие в устройстве в ведущие университеты галактики наиболее талантливых студентов – ничего! Только несколько писулек с обвинениями в демонизме.

– В каком, сэр?

– В обыденном. На этой планете установилось замкнутое религиозное общество. Всех прочих разумных существ они считают демонами, себя – избранными Богом. Контактов с внешним миром не поддерживают, рейсовых лайнеров к ним не ходит. В ожидании оказии мы рискуем застрять на Бурахани на несколько месяцев, если не лет. Нанять катер там негде, не у кого. На военной базе все станут делать вид жуткой озабоченности сверхважными сверхоборонительными делами и даже мелкого каботажника вам не дадут – бывал я в таких местах, знаю. Постороннего гражданского «грузовика» можно ждать всю жизнь. А вдруг планете в ближайшее столетие не понадобятся товары из внешнего мира?

– Мне кажется, вы излишне сгущаете краски, сэр Платон, – покачал головой Вайт, подставляя ногу щупальцам диагноста.

– Ничуть! Просто я хочу дать вам понять, что завтра к вечеру мы рискуем оказаться в самой настоящей тюрьме, где никто не станет нас задерживать, но и выбраться из которой нет шансов. Нужно срочно что-то делать, сэр.

– А-а, так вот почему вы камлания перед обедом устраивали, – ухмыльнулся миллионер. – Хотели сержантихе понравиться. Тоже хороший путь. А что касается меня: заплатить я ей уже предлагал, вы же слышали. Не берет, сэр.