Александр Прозоров - Трезубец Нептуна

Наконец, скорость оказалась погашена до атмосферных нормативов – невидимая рука словно разом сорвала с экранов красные занавески, и далеко внизу открылось бескрайнее море.

– У вас есть океаны?! – восторженно заорал Рассольников, еще не успевший сообразить, что вместе с огненной пеленой исчез и оглушающий вой.

– Да, – кивнула сержант. – Больше половины планеты покрыто водой. Континентов два, на той стороне. Они рядом друг с другом, в некоторых местах вброд перейти можно.

– Растительность своя, или привозная?

– Земная растительность, – не стала играть в секреты космонавтка. – Зато в океанах все свое. Трилобиты, улитки крупные. Трепанги очень вкусные… Если в пост попадутся, – моментально спохватилась она.

– Рыб нет?

– Нет.

– Местных животных, значит, тоже нет?

– Нет.

– А могильники вдоль берегов идут?

– Какие могильники? – не поняла сержант Тоус.

– Вот именно, какие? – перевел взгляд на Вайта археолог. – Откуда здесь могильники, если жизнь еще не успела из океанов на сушу выйти?

– В разумных ящериц вы тоже не верили, сэр, – напомнил Вайт.

– У ящериц хотя бы мозги есть! – отмахнулся потерявший чувство юмора Атлантида. – И живут они на суше! А здесь: самое начало криптозоя[35]. Мозги даже рыбьи еще не придуманы, на суше никто не живет. Вы поверите, если услышите, что древние викинги держали на Луне военные базы и оставили там несколько захоронений? Для местной биосферы суша – то же самое, что Луна для земных кроликов.

– А ваши могилы кто-нибудь видел, сэр Платон?

– Ничего, кроме слухов, – откинулся в кресле Рассольников. – Вранье, значит.

Впереди показалась береговая полоса, и через минуту спасательный катер мчался над пустыней. По всей видимости, маршрут был выбран из соображений безопасности, поскольку вдалеке справа и слева темнели заросли, в которых без труда угадывались леса, ровные прямоугольники полей и поблескивающие солнечными батареями крыши домов. Среди песков раскинулась широкая медлительная река, просматриваемая сверху на всю глубину – сержант сделала вираж, и помчалась над ней.

– Плохой признак, – мысленно отметил Атлантида. – Планеты, на которых запрещен пролет тяжелых аппаратов над населенными местностями, обычно отличаются высокой аварийностью.

Теперь он вспоминал старенький потрепанный «Сунгари» чуть ли не с теплотой. Да, тот уже прожил свой век практически полностью. Но если ему полагалось отлетать еще два года – можно быть уверенным, что за эти годы с ним не случится никаких поломок или сбоев. А вот сверкающий свежей отделкой спасательный катер номер сто семь подобных гарантий дать явно не мог. Местное производство. Наверняка торжественно освящен, но совершенно не облетан.

«Сто седьмой» пошел на снижение, совершил еще вираж, на этот раз над колыхающимися на ветру серебристыми лугами, вскинул нос, поворачиваясь кормой вперед, прижал спинки кресел к спинам пассажиров, остановился, с нарастающим ускорением начал принимать горизонтальное положение. Последний мягкий толчок – и они замерли посреди обширного летного поля.

Размерами космодром Бурахани превышал, пожалуй, все, что только довелось повидать профессору Рассольникову, вот только на огромных размеров площадке покоилось всего пара кораблей: один врос от древности в землю по самое брюхо, а другим оказался их собственный. Ничего удивительного, что стыки между тяжелыми бетонными плитами поросли высокой колосистой травой, превращавшей межзвездный порт в подобие мелких рисовых ячеек, что так любят разбивать все восточные народы.

– Вы находитесь на планете Бурахани, над которой простерлась рука великого пророка Абхея и безграничной Божьей милости, – торжественно сообщила сержант Лиенна Тоус, отключая системы жизнеобеспечения и запуская тест бортовых батарей. – Этой высшей чести удостаиваются только редкие обитатели грешного мира, высочайшими подвигами доказывая свое право ступить на святую землю. Вы получили такую возможность лишь благодаря игре случая и гуманности учителя Алония. Вы обязаны вознести ему высшую молитву благодарности, на какую только способны.

– Ну, мы с ним как-нибудь сами разберемся, – буднично ответил Теплер Вайт, выпутываясь из ремней. – Он как, лично отвезет меня в больницу, или людей пришлет?

– Учитель Алоний очень занятой человек, – наставительным тоном сообщила космонавтка. – Вы должны быть благодарны судьбе, что он вообще услышал о вашем имени и пожелал благословить вашу судьбу своим вниманием и добротой.

По летному полю, сбывая высокие колосья, промчались два темно-синих глиссера и в лихом вираже остановились возле основного шлюза. Сержант Тоус зашарила рукой по панели, разблокируя вход.

– Насколько я понимаю, это за мной? – склонил голову толстяк.

На глиссерах откинулись вверх входные панели, на воздух вышло несколько человек в ослепительно-белых воздушных сари.

– Учитель Алоний, – в изумлении прошептала сержант, молитвенно складывая руки на груди.

По коридору зашелестели крадущиеся шаги, трое плечистых парней, сверкая чисто выбритыми лысинами, появились в рубке, окинули присутствующих профессиональными взглядами.

– Благослови вас Бог, мистер Вайт, – синхронно поклонились они миллионеру. – Благослови вас Бог, профессор, – склонились перед Рассольниковым.

«Успели навести подробные справки», – промелькнуло в голове Атлантиды.

– Сестра Лиенна, мы оставляем личного гостя Учителя на твое попечение, – достался отдельный поклон сержанту. – А вас, мистер Вайт, Святой Учитель решил излечить лично, данной ему Богом силой.

– Буду от всей души благодарен Учителю, – совершенно серьезно ответил толстяк, моментально включаясь в игру будущих партнеров по переговорам. Следуя за провожатыми, он даже начал прихрамывать на левую ногу, но стал слишком отставать, и бросил это дурное занятие.

На улице из глиссера навстречу Теплеру Вайту вышел идеально лысый мужчина уже в синем сари, сказал несколько слов, после чего они с толстяком обнялись. Затем все расселись по машинам и умчались прочь.

– Так как, сестра Лиенна, мне тоже можно прикоснуться к святой земле, или этой чести удостоен только мой друг? – повернулся к девушке Атлантида.

– Не называйте меня сестрой! – злобно рявкнула сержант. – Вы – демон!!!

– Ладно, – не стал затевать бессмысленного спора Рассольников. – Пусть будет демон. Так мне можно прикоснуться к вашей планете?

– Нельзя, – уже более спокойно покачала головой космонавтка. – От прикосновения к святой земле все демоны мгновенно сгорают в пламени божьего света.

– Но ведь Вайт не сгорел?

– Святой Учитель наградил его своей милостью, очистив тем самым его ауру. Только благодаря этому благословенная Богом земля не сожгла его в тот же миг, как только еретическая нога коснулась планеты.

– А если я тихонечко, одним пальчиком? Все-таки обидно: побывать на святой земле и не прикоснуться!

– Неужели тебе не страшно, демон? – от волнения перешла на «ты» космонавтка.

– Страшно, – кивнул Атлантида. – Но очень хочется.

– Хорошо, – после долгого внутреннего колебания согласилась девушка. То, что первое встречное разумное существо, пусть даже настоящий «карми», демон, готово рискнуть жизнью, лишь бы дотронуться до почвы ее родины, космонавтку ни чуть не удивило. – Но только одним пальцем!

Довольный Платон радостно кивнул.

Они дошли до люка, открыли его. Атлантида встал на колени, наклонился вниз и кончиком указательного пальца дотронулся до бетонной плиты.

– Ну, что ты чувствуешь? – нетерпеливо спросила девушка.

– Ты была права, – кивнул Платон, и уперся в плиту всей пятерней. – Она горячая.

Рассольников отодвинул трость, качнулся вперед, ловко перевернулся в воздухе и вскочил на ноги. Несколько раз подпрыгнул:

– Все! Я стою на святой земле! Ну как, теперь я могу называть тебя сестрой Лиенной?

– А ну, быстро на катер! – по-змеинному прошипела космонавтка и, как только археолог оказался внутри, торопливо заперла люк. Затем хозяйским жестом взяла правую руку Платона, внимательно осмотрела ладонь. – Никаких следов… Ты правда ничего не почувствовал?

– Так, немного тепла, – пожал плечами Атлантида.

– Странно, – отпустила она руку. – Наверное, это из-за молитвы. Ведь ты вчера и сегодня молился вместе со мной перед едой. Скорее всего, твоя аура очистилась от темных потоков и Бог не стал тебя испепелять. Ты должен немедленно вознести благодарственную молитву!

– Ты забыла, кто я такой? Я не знаю никаких молитв!

– Идем скорее! – сержант опять вцепилась в его руку и потащила за собой.

Вскоре Рассольников понял, почему на спасателе такие узкие коридоры: в том месте, где в обычных катерах располагаются капитанская каюта и оружейная комната, здесь находилось обширное помещение, прихватившее также часть окружающих полостей. Мягкий желтый пластик от стены до стены, панели под светлое дерево на стенах и потолке. Из мебели – только большой черно-белый портрет невероятно тощего, с короткой седой бородкой человека, сидящего в позе лотоса. Перед изображением на специальной полочке стояли в трех вазах яркие цветы, неотличимые от живых.