Гибискусу не хватает света - Кирилл Андреевич Кузин

— Да. Он знает это. Мне показалось, что он слишком осведомлен о некоторых вещах.

— Он всегда был любопытным. Что ты ему ответил на предложение?

— Мой ответ ему не понравился. Кажется, я его очень обидел.

Неман услышал, как тяжело выдохнул старик.

— Приятно слышать такое. Я знал, что ты человек слова.

— Но я еле унес ноги с Марса, — продолжил Неман. — Сначала от его помощницы, потом от его людей.

— Ннарисы?

— Он ее так звал, да. Сначала она чуть не убила меня в лифте, затем мне пришлось переполошить весь город, чтобы выбраться из него. Затем я пробивался на корабль, потом уходил от военных.

— Военные?

— Теперь меня разыскивают пуще прежнего. Ко мне обращался капитан эсминца на орбите Марса. Они знали, что это я лечу, а не кто-то другой. В этой игре стало на одну сторону больше. И мне хочется знать, кто такой этот Седаи, чтобы в дальнейшем я смог учитывать его вклад в ход истории, что мы заварили.

Среди полок и книг, молча взиравших на двух собеседников, застыла тишина, обнявшая собой весь кабинет. Норингтон хлебнул воды из стакана.

— Седаи, — начал он, — учился в одной группе с Таркельей. Они оба подавали определенные надежды в своем деле. Только вот судьбы у них такие разные. Он из богатой марсианской семьи, она нелюбимый ребенок в многодетной семье местных сектантов. Я обратил внимание на обоих, когда финансировал программу университета по поддержке молодых талантов. Программа давала таким студентам, как эти дети, возможность сделать шаг во взрослую жизнь с уверенностью. По крайней мере… Я встречался с обоими. И с Таркельей, и с Седаи. Им больше всего полюбилась история. Хотя знаешь, я считаю, что ей может заниматься каждый. Но у них было тогда и имеется сейчас одно качество, недостающее многим — они могут собрать все воедино. Все, что кто-то находил, они собирали как пазл, понимаешь? С закрытыми глазами. Но когда я повстречался с ними, я понял, что никогда не буду иметь дело с Седаи.

Речь прервала Таркелья, которая, легонько постучав два раза в дверь, зашла в просторный кабинет. Ее силуэт подсвечивался светом из коридора, пока она не закрыла за собой дверь. Хромая, но между тем мягко ступая навстречу к Неману и Фолку, ее силуэт постепенно вырисовывался отчетливее из полумрака. На девушке висела серая кофта с рукавами до локтей и шорты, интересно обтягивающие ее талию. Неман невольно засмотрелся на нее.

— Извините, — прошептала Таркелья, почувствовав атмосферу доверительности, царившую здесь, — Павон сказал, что вы хотите меня видеть?

— Да, присаживайся, дорогая, — пригласил ее сесть в свободное кресло Норингтон. — Мы обсуждаем одного человека, хоть это и не входит в перечень дел, которые присущи мужчинам. Послушай, а затем расскажи то, что ты помнишь и что думаешь на этот счет.

— Хорошо, — протянула заинтригованная девушка, принимая стакан с водой из рук Фолка.

— Так вот, Неман. Седаи уже тогда был заносчивым, высокомерным, жестоким умным идиотом. Ты не представляешь, какими могут стать люди, имеющие деньги, но не чувствующие себя важными для кого-то. Какими они становятся, когда в самый прекрасный момент нашей жизни — в детстве — их унижают, не показывая, что такое любовь к человеку. Он искренне любил то, чем хотел заниматься, но ему претило, что он должен был работать с кем-то в команде. Он ненавидел бюрократию, он ненавидел ректора и преподавателей университета за то, что молодому уму приходится просить, умолять их дать ему шанс и попасть в экспедицию на раскопки.

— Седаи свободолюбив, — почти продолжила Таркелья, когда Норингтон замолчал. — Он может и выглядит тщедушным, слабым, но это не так. Он не раз избивал сокурсников до такого состояния, что им приходилось неделями отлеживаться в больницах за то, что они издевались над ним. Он действительно умен. И это делает его очень опасным человеком. Он сделал себе имя на черном рынке, послав всю официальную науку куда подальше. Частная археологическая компания — это он. Это его любимый ребенок. И он всегда в курсе всего, что происходит в археологическом мире.

Она замолчала, вопросительно глядя то на Норингтона, то на Немана.

— Это так, — перехватил эстафету Фолк. — Этот человек создал свою личную империю параллельно тому, что досталось Седаи от родителей, погибших в космосе. Правит он жестко. Порой его люди приходят на места раскопок как к себе домой, выгоняя оттуда настоящих ученых. И это проходит безнаказанно. Часто его люди находят планеты, представляющие ценность с археологической точки зрения, и натурально грабят их. В последнее время он чуть отошел от этих дел, но, как видишь, решил вернуться из-за артефакта. А конкурентов он не терпит. Да, Таркелья?

— Он их выводит из игры. Любым доступным способом. В университете он запугивал, платил, калечил. Сейчас он может убить человека, вставшего у него на пути.

— Это еще одна причина того, почему Таркелья путешествует с Игорем, — объяснил Норингтон. — Мне спокойнее сидеть здесь, зная, что Игорь всегда ее защитит. Ведь их пути часто пересекаются с Седаи.

— Но пока что он ни разу не пытался что-либо сделать со мной, — возразила Таркелья. — С Игорем или без.

— Мне кажется это потому, что он тебя уважает. А вот нашего дорого гостя, — Фолк кивнул на Немана, — он недооценил.

— В смысле?

— Он связывался с Неманом и просил того выкрасть у нас артефакт.

Девушка удивленно посмотрела на контрабандиста.

— Я отказался. А за это чуть не поплатился жизнью, — пожал тот плечами, допивая стакан воды.

Глаза Таркельи расширились. Неман видел это в тусклом свете кабинета.

— Он попытался убить тебя за отказ?

— Не он сам, конечно, — помотал головой Неман. — Хотя после ваших рассказов кажется странным, что он не прикончил меня в своем же кабинете. Нет. Это были его люди. А потом военные. Но те уже среагировали на всю ту кашу, что я заварил позже в Марсе-1.

Снова тишина окружила их. Шокированная девушка переводила рассеянный взгляд с одного мужчины на другого. Норингтон смотрел на свои книжные полки, а контрабандист крутил стакан в своей руке.

— В общем как-то так. Мне повезло выбраться. Не повезло другим людям. Я просто хочу, чтобы мы учитывали возможности этого человека. Не люблю сюрпризы, а они случаются со мной с тех самых пор, как я полетел на Ишеру. И как-то слишком часто.

Его тяжелый взгляд упал сначала на Норингтона, а затем на Таркелью, скрывшую свои глаза от него.

— Я не отказываюсь от того, на что подписался, — решил он продолжить речь. — И не считайте меня трусом. Я бывал во