10 лет спустя - Имран Муса оглы Магеррамов
Жилой блок, каюта D3241, ночь 18 августа 2031 года
Мне снились жуткие вещи: я видел Фантомов, видел ядерный Апокалипсис на Земле, слышал крики людей, видел, как погибают и рождаются новые Вселенные, слышал вопли Искаженных. В какой-то момент я открыл глаза и осмотрелся по сторонам – Марта и Марго спали, в иллюминаторе мимо нас проплывала неизвестная планета, похожая на Газового Гиганта. Единственным источником света в каюте было сияние звезд рядом с планетой:
– Почему ты не спишь? – Проснулась Марта. – Дурной сон?
– Да. Всего лишь сон.
– Хочешь поговорить?
– Хочу.
– О чем? – Она приподнялась, подперев голову рукой.
– О нас, Марта.
– Тебя что-то тревожит?
– Меня тревожит Марго. Меня тревожит то, как она будет жить дальше на Земле. Снова прятаться от остальных людей, почти не выходить из дома. Не этой жизни я ей желал.
– Ты знал, что она будет не такой, как все. Теперь бесполезно корить себя за то, что уже сделано.
– Месяц назад ты просила меня защитить ее. И вот теперь мы здесь. В безопасности, на приличном расстоянии от Земли, от всех этих людей. Я не знаю, есть ли на Земле такое место, где она могла бы чувствовать себя также… – она приложила палец к моим губам:
– Потише, ты ее разбудишь.
– Она и так все слышит. И запоминает. Бессознательно, но запоминает.
– Прошу, у девочки был стресс. Не надо шуметь. – Она поцеловала меня и продолжила шепотом. – Мне нравится здесь. Так тихо, так спокойно.
– И вы обе здесь. Со мной. – Я запустил ей руку в волосы. Боже, ее темные пряди были нежнее шелка. – Я люблю тебя. И Марго. Больше жизни.
– Я знаю. – Она подарила мне еще один поцелуй, который завел меня. Мы растворились друг в друге, слившись в единое целое.
Мы уже почти добрались до вершины экстаза, как вдруг в моем сознании ясно предстала картина: Марта и Виктория…вместе. Человеческий мозг не рисует картины просто так – я прочел это воспоминание в ее сознании. Во время контакта сознание партнеров объединяется, и они могут видеть воспоминания друг друга. С одной стороны, это позволяло испытать большее удовольствие, а с другой – открыть тайны, которые никто бы осветил в обычном разговоре:
– Подожди. – Я поспешил встать. Возможно, я ошибся, и это была галлюцинация, побочный эффект от лекарства торусов.
– Что случилось? – Она обняла меня сзади. Прикосновение снова спроецировало эту картину в моем сознании.
– Я не могу, Марта.
– Почему? Ты ведь сам… – я прервал ее:
– Ты сама знаешь, почему.
– Прости, я… – я снова прервал ее, на этот раз телепатией:
«Иногда я жалею, что могу видеть твои мысли и воспоминания. Можешь не утруждать себя оправданиями. Я могу это понять – вы были там одни, девушка все это время безответно страдала по мне, а ты решила ее пожалеть и не удержалась, но…» – на этот раз она прервала меня:
«Что ты собираешься делать?» – Она взяла меня за руку.
«Ничего, Марта. Ровным счетом ничего. Я ничего не видел, мне просто показалось. Давай спать».
Она попыталась снова завести меня, заскользив руками по моей спине, но это лишь вновь воспроизвело эпизод в моей памяти:
«Прошу, хватит. Ложись спать, Марта». – Я почувствовал, как на ее глазах стали наворачиваться слезы. По правде говоря, я хотел, чтобы эта ночь стала нашей, но каждое ее прикосновение, каждый вздох снова и снова воспроизводили эту сцену в моем сознании. Я не мог на это смотреть, поэтому поспешил встать с кровати, одеться и направиться к выходу из каюты:
– Куда ты? – Спросила она.
– Посмотрю, чем у торусов принято напиваться. Ложись спать, Марта. Я вернусь ближе к утру.
– Прости меня.
– За что? Я ничего не видел. – Я открыл дверь и направился к пищеблоку.
Пищеблок, ночь 18 августа
– Ищешь, чем напиться? – Спросил Тойя. Он поедал свой ужин – какую-то сублимированную гадость. Чистая стряпня торусов. – На военных кораблях мы не держим выпивку.
– Засада. Может, наркотики? Сильно действующая химия или что-то в этом роде. Я увидел то, что не должен был видеть. И теперь… – он не дал мне договорить:
– При каждом ее прикосновении ты переживаешь это снова и снова. Да, неприятная ситуация. Я вижу, что ты любишь ее.
– Я готов умереть за них, если потребуется, но это… – я дотронулся пальцем до виска:
«Это сущая пытка – видеть это снова и снова. Помоги мне».
– Это нельзя забыть, человек. Старайся просто не думать об этом. Думай о том, что ты любишь ее – и больше ни о чем. – Он доел свой отвратительный ужин и выбросил посуду в урну. – Или это выше твоих сил?
– Нет, Тойя, не выше. Я в состоянии это пережить.
– Вот и славно. – Он ушел, оставив меня наедине со своими мыслями.
Я совершил несколько променадов по пищеблоку, после чего решил отправиться на смотровую площадку.
Смотровая площадка, ночь 18 августа
Спокойный и тихий мир. Красные и Газовые Гиганты, причудливые созвездия, метеоритные пояса – все это было здесь и до нас. Все это будет существовать и после нас. Войны, перемирия, политические перевороты – все это – ничтожная суета по сравнению с тем, что породило этот мир…такой спокойный…и холодный.
Тойя прав – люди не должны знать о Кубе, о Наблюдателях, об истории Фантомов. Это перевернет все – непоколебимость религий, позиции научного сообщества, политику – все. Мы не готовы к таким знаниям и переменам.
С другой стороны, торусы тоже не должны единолично владеть Кубом на период поиска способа его деактивации или уничтожения. В рядах спасенных оперативников Отдела есть люди, пострадавшие от вторжения сородичей Тойи. Они все еще видят в торусах угрозу. В случае совместного дежурства у артефакта возможны провокации с обеих сторон. Это может плохо кончиться для всех нас…никогда я не чувствовал такой ответственности…мы все увидели то, что не должны были видеть:
– Здравствуйте, шеф. – Прозвучал голос Штайнера. – Не спится?
– Здравствуйте, Рихард. Да, я решил прогуляться перед сном. – Я похлопал его по плечу. – Почему Вы не с Вероникой? Я вижу, что у Вас с ней роман. – Он смутился:
– Она крепко уснула. Впервые за все это время. Я решил не мешать ей и тоже вышел на прогулку. – Он улыбнулся. – Она великолепна.
– Я Вас понимаю. – Я увидел в его сознании воспоминания о неудачном романе с аспиранткой из его университета – Анной
