10 лет спустя - Имран Муса оглы Магеррамов
Мы путешествовали по кораблю в полном молчании несколько минут. Лишь когда мы подошли к БИЦ, я нарушил тишину:
– Я знаю, что ты хочешь обсудить – судьбу Куба. Ты не знаешь, как его уничтожить и понимаешь, что он не должен никому достаться. Это очень мощное и серьезное оружие.
– Да, ты прав, человек. Однако, я не могу принять такое решение самостоятельно. Мне нужно официальное лицо от людей. Ты идеально подходишь на эту роль.
– Я обеими руками за его уничтожение. Если твои солдаты найдут способ его разрушить без риска для остальных миров, считай, что решение уже принято.
– Другого ответа я и не ждал. Надеюсь, ты понимаешь, что ни одно людское правительство не должно узнать о том, что это место и это устройство существуют. О том, на что оно способно.
– С этим может быть проблема, Тойя. Я отсутствовал почти месяц. За это время контора потеряла свои позиции. Нас больше не поддерживают на Востоке и в сверхдержавах. Лояльной осталась только Европа. Вероника поведала мне текущий status-quo. Все очень плохо. Не знаю, станут ли меня слушать. Особенно, когда я выйду на трибуну Ассамблеи и зачитаю доклад формата «Мы победили очередную угрозу». В моем положении это будет звучать как очевидное оправдание.
– Я могу как-то помочь со своей стороны? – Кажется, он устал наматывать круги по длинным коридорам. Он остановился и облокотился на перила.
– Ты и так много сделал для нас, Тойя. Кстати, зачем?
– Зачем что?
– Зачем все это? Рисковать жизнью, брать на себя проблемы другой цивилизации. Зачем все это? Если ты хотел рассчитаться за мою помощь десять лет назад, то ты уже заплатил за это сполна помощью моей семье и передачей технологий. Зачем ты продолжил возиться с нами?
– Я догадывался, что рано или поздно ты спросишь меня об этом. Боюсь, мой ответ тебе не понравится.
– Я слушаю, Тойя. – Я тоже был не в лучшей форме. Длительные пешие прогулки давались мне с трудом, хотя я и не показывал вида. Торусы прописали мне лекарство для быстрого возвращения сил, но я периодически забывал принимать его.
– Я увидел в тебе то, что есть далеко не в каждом из нас – самопожертвование, готовность идти до конца, преданность делу. Ты бы мог сделать хорошую военную или политическую карьеру у нас на Родине, но ты предпочел человеческую жизнь. Я уважаю твое решение и не берусь тебя переубеждать, но все же, я чувствую ответственность перед тобой и твоим народом. Именно поэтому, а не из желания рассчитаться за трон я вожусь с тобой и твоими сородичами.
– Из твоих уст это звучит немного…– я выдержал паузу, чтобы подобрать определение, – странно.
– Я говорил, что ты можешь не поверить.
– Я и не верю, Тойя. Вы слишком умны. Слишком. Может, все дело в Марго? Я наслышан об ее способностях и о тех успехах, что она смогла достичь, занимаясь со жрецом-самозванцем на J12. Больше скажу – благодаря ее телекинезу, мы смогли выбраться из этой пирамиды. У Фантомов на нее были планы. Я не верю, что у тебя этих планов нет.
– Их нет, человек. Никаких подвохов. Мы доставим тебя, твою семью и всех твоих оперативников на Землю, когда ты посчитаешь нужным.
– Ты прекрасно знаешь, что у девочки не будет нормальной жизни на Земле. Учитывая мое положение и ту репутацию, которую контора заработала себе событиями в Копенгагене и по всей Земле, могу предположить, что меня и мою семью уже разыскивают все спецслужбы. На мой статус директора наплюют с высокой колокольни. Нас всех арестуют. Оперативникам сотрут память, а меня с семьёй отправят на опыты.
– Такая вероятность есть, да, но ты все еще директор Отдела 3. Ты все еще отвечаешь за коллективную безопасность человечества. Ты все еще можешь принимать решения и влиять на политику своих правительств.
– Вы следили за ситуацией на Земле? Я владею только теми сведениями, что мне передала Вероника и этот ученый, Штайнер.
– Все знают, что ты не на Земле, поэтому тебя никто не объявляет в розыск. Что до твоей семьи, то кроме устных свидетельств перевербованных оперативников у спецслужб ничего нет на Марту и Марго. Они не спешат строить какие-либо планы. В первую очередь, они пытаются понять, где ты и жив ли ты. Мы зафиксировали несколько попыток связи с помощью куба. Европейские и Восточные правительства интересовались, нет ли у нас сведений о твоем местонахождении. Мы ответили отказом, чтобы лишний раз не компрометировать тебя.
– Спасибо. Однако, мне все равно придется отвечать, где я был все это время.
– Думаю, ты найдешь, что им сказать. – Он отошел от перил и снова начал расхаживать по кораблю. Боже, эта штука была просто огромна. Здесь можно было заблудиться на раз-два. К счастью, на каждом уровне можно было найти информационный стенд в виде трехмерной голографической модели корабля, по которой можно было ориентироваться. Мы как раз прошли такой стенд в жилой зоне, когда я сказал:
– Как ты себя чувствуешь?
– Адмирал говорит, что жить буду. Ты сам как?
– Пью какую-то микстуру по совету твоего лекаря. Та еще гадость, но она помогает мне. Я чувствую возвращение сил и энергии.
– Конечно, это ведь наша целебная эссенция. Повышает тонус, снимает напряжение. Ты соблюдаешь дозировку? Чрезмерное употребление может привести к бессоннице и другим осложнениям.
– Дозировку соблюдаю, правда, иногда сбиваюсь с графика приема. Не нравится мне эта штука. Больно приторная.
– Можешь добавлять ее в чай, чтобы было приятнее. Она в нем хорошо растворяется. С кофе мешать не рекомендую – чревато повышенной возбудимостью.
– Понял. Буду пить чай с этой гадостью. – Он улыбнулся.
– Я отнял у тебя много времени, оторвал от семьи. Вопрос участи Куба был единственным, который я хотел с тобой обсудить. Можешь возвращаться к ним. Как только будете готовы вернуться на Землю, свяжитесь со мной или адмиралом – мы это быстро организуем. И да. – Он потупил глаза в землю.
– Что? – Спросил я.
– Ты настоящий воин. Настоящий боец. Жаль, что ты только наполовину торус.
– Все происходит именно так, как должно быть, Тойя. Мы все на своих местах. Так должно быть и дальше. – Я взглянул на часы. Наконец-то, их стрелки начали двигаться своим обычным ходом. Часы показывали полночь по нашему времени. – Доброй ночи, друг.
– Доброй ночи, человек. –
