Илья Шумей - Звезды нового неба
Нам нужны ваши знания, ваши технологии, ваши специалисты, ваш богатый опыт. Без этого вся затея обречена на провал.
И потому я, как Гражданин Планеты Земля, от лица всех ее обитателей прошу вас о помощи. Не только и даже не столько ради спасения восьми миллиардов человек, но ради сохранения уникальной живой планеты. Ради ее бескрайних лесов, степей, озер и рек, ради океанских глубин и белоснежных облаков в голубой выси. Ради трогательных рассветов и романтических закатов. Ради спасения очага Жизни, лишившись которой, осиротеет сама Вселенная.
Это все, что я хотел сказать. Спасибо.
После пары секунд тишины зал буквально взорвался. Кто-то аплодировал, кто-то возмущался, несколько человек насели на явно растерянного Малгера, но большинство все же атаковало меня, обрушив на мою гудящую голову шквал бесчисленных вопросов. Дядя Оскар пытался поддерживать хоть какую-то видимость порядка, но без особого успеха. Развернувшаяся экзекуция до боли напоминала аналогичную, которую мне устраивали в Совете Безопасности еще на Земле. Да и вопросы, в большинстве своем, оказывались практически идентичными. На часть из них они вполне могли ответить самостоятельно, другие не имели ответа вовсе, а основная масса представляла собой откровенную чушь. И мне пришлось на все это месиво как-то реагировать, улыбаться, краснеть, потеть, но отвечать.
Вскоре на растерзание вызвали Куберта, и ему пришлось, пожалуй, даже тяжелей моего. В голосе многих, кто его расспрашивал, слышалась явная агрессия, словно ученый был каким-то предателем. Пару раз Председателю пришлось вмешаться, осадив совсем уж зарвавшихся ораторов, иначе дело могло дойти и до прямых оскорблений. Дискуссия то и дело уходила в стороны, отвлекаясь на расковыривание старых болячек и припоминание былых прегрешений как отдельных личностей, так и человечества в целом. В конце концов, на меня уже перестали обращать внимание, целиком и полностью сосредоточившись на взаимных нападках. Я хоть уже и ничего почти не соображал, но все же отметил, насколько далеко истинное положение вещей на «Ньютоне» от той радужной картинки, что рисовалась ранее в моем воображении, и которую хотел показать мне Малгер. Противоречий хватало и, думаю, сегодня я смог увидеть и услышать лишь малую толику от их клубка.
Заметив, что я заскучал, дядя Оскар предложил присутствующим обсудить вопрос за закрытыми дверями и под этим предлогом препроводил меня обратно в каморку, где мы с Кадестой ожидали начала заседания. Девчонка тут же вцепилась в мой рукав и принялась расспрашивать, но дядя ее остановил.
– Остынь, Кади, разве не видишь, что парень выжат как лимон? Дай ему отдохнуть немного, а еще лучше принеси чего-нибудь перекусить, а то он еще в обморок грохнется от истощения, – старик потрепал меня по плечу, – ты молодчина, Олег! Так изящно врезать им ниже пояса – это надо уметь! При такой постановке вопроса отказаться они теперь точно не смогут, хотя и постараются выторговать для себя максимально выгодные условия капитуляции, чтобы сохранить лицо. На урегулирование всех нюансов потребуется время, но я постараюсь, чтобы принципиальное решение было сформулировано как можно скорее. Так что ты никуда не уходи и подожди здесь. Думаю, основные положения мы сможем огласить уже скоро.
Люк закрылся за ним, и мы снова остались одни и в полной тишине. Хотя, если прислушаться, то можно было разобрать отдельные отголоски бурных прений, прорывавшиеся даже через герметичную дверь. Гул накатывал волнами, и по их характеру сложно было определить, в каком направлении движется обсуждение, так что я перестал обращать на него внимание. Все равно, изменить что-либо было уже невозможно. По сути, я уже выполнил задачу, для которой меня сюда отправляли и то, какое решение будет принято в итоге, от меня более не зависело. Дальнейшая судьба Земли и человечества находилась теперь в руках других людей. Получалось, что я теперь превратился в никому не нужную пустую стреляную гильзу. Лишь бы мой выстрел не оказался холостым.
Кадеста тронула меня за локоть, и я невольно вздрогнул. Только сейчас я сообразил, что она уже давно меня о чем-то спрашивает, но я так задумался, что ничего не слышал.
– Ты что, совсем оглох, бедолага? Есть хочешь?
– Да, наверное, – отозвался я, массируя гудящие виски, – что-нибудь пожевать не помешало бы.
– Сейчас сообразим, подожди чуть-чуть, я мигом.
Девчонка ловко выскользнула в коридор, но заскучать я не успел, поскольку ей на смену из зала заседаний вывалился Куберт. Он был красный как рак и тяжело дышал, словно только что ворочал мешки с углем. Не задерживаясь, он также проследовал в коридор, проворчав мимоходом что-то нелестное об оставшихся позади спорщиках. Ему, похоже, там здорово от них досталось.
Я как раз раздумывал над тем, не нажил ли я себе еще одного врага в лице ученого-боцмана, когда вернулась Кадеста. Она принесла мне пару булочек и флакон с чаем. Примостившись в углу, где можно было упереться ногами в поручни, я занял свои челюсти работой, надеясь, что за это время мой мозг хоть ненадолго отвлечется от бессмысленного бега по кругу сомнений и переживаний. Если честно, то это не особо помогло, но хоть в животе бурчать перестало.
Тем временем, гул, доносящийся из зала, немного поутих, и превратился в отдельные возгласы. То ли они там все друг друга поубивали, то ли у них иссякли запасы ругательств. Быть может теперь обсуждение, наконец, сможет добраться до сути вопроса?
Судя по всему, я почти угадал, поскольку вскоре дверь приоткрылась, и дядя Оскар поманил меня пальцем.
– Давай, заходи. Драка уже закончилась.
Я машинально провел рукой по топорщащимся волосам и вплыл в зал следом за ним. На сей раз Председатель сам разместился за трибуной, а меня посадил рядом. Состав зрителей не претерпел каких-либо изменений, но их внешний вид ясно говорил, насколько бурным и сложным оказалось обсуждение. Обращенные ко мне лица блестели от пота, на щеках еще горели красные пятна, и я бы не удивился, если бы увидел разбитые носы и фонари под глазом. Сидевший в первом ряду Малгер был мрачнее тучи, на виске у него пульсировала жилка, а его руки с такой силой сжимали подлокотники, что костяшки пальцев аж побелели.
– За прошедшие годы, – заговорил дядя Оскар, – мы как-то разучились составлять подобные официальные документы, так что некоторые формулировки, возможно, потом придется подкорректировать, но сути это уже не касается. Итак:
«Граждане поселения „Исаак Ньютон“ всегда выступали за мирное и взаимовыгодное сосуществование всех сообществ в Галактике. И потому с одобрением восприняли инициативу правительства Земли по нормализации отношений и налаживанию конструктивного диалога. Однако прежде мы настаиваем на выполнении ряда условий, без которых дальнейшее обсуждение невозможно.
Первое: мы требуем признания станции „Исаак Ньютон“ независимым государством со всеми полагающимися правами и свободами, включая участие во всех основных международных институтах, в том числе в ООН.
Второе: область в радиусе одного миллиона километров от станции либо от любой из наших исследовательских или производственных баз мы рассматриваем как свою территорию и зону наших жизненных интересов и любое несанкционированное вторжение в них будем считать актом агрессии.
Третье: мы требуем предоставления письменного подтверждения прекращения всех уголовных дел и отзыва всех судебных исков, возбужденных ранее против наших граждан.
Четвертое: мы требуем снятия ареста с собственности и банковских счетов лиц, обвиненных в сотрудничестве с нашим поселением (список прилагается).
Пятое: до оформления официальных документов и передачи соответствующих верительных грамот в качестве единственного полномочного представителя Земли мы будем рассматривать Олега Кулебкина. Только ему будет позволено подниматься на борт любого из наших кораблей и посещать станцию „Исаак Ньютон“, и только с ним будут вестись все официальные переговоры».
– На этом присказка заканчивается, – дядя Оскар ободряюще кивнул мне, – дальше будет легче.
Пока он переводил дух, Малгер, чаша терпения которого, по-видимому, окончательно переполнилась, отцепился от кресла и не говоря ни слова выплыл из зала. За ним последовали несколько его сторонников.
– Компромиссы никогда не давались легко, – пробормотал Председатель, глядя ему вслед, и продолжил читать:
«Все граждане поселения „Исаак Ньютон“ с крайней тревогой и озабоченностью восприняли информацию о надвигающемся катаклизме, грозящем уничтожить Землю. В такой ситуации мы не можем быть равнодушными и оставаться в стороне, а потому заявляем, что окажем всю возможную помощь, которая потребуется от нас в ходе реализации проекта „Ожерелье“.
Мы предоставим доступ к имеющимся у нас сведениям по проектированию и монтажу крупноразмерных конструкций в условиях невесомости. Мы также передадим Земле все наши наработки в области портальных технологий и обеспечим необходимую информационную поддержку. С завтрашнего дня мы начинаем набор добровольцев, которые присоединятся к земным специалистам на строительстве. Жители „Ньютона“ никогда не оставят своих собратьев в беде».
