Илья Шумей - Звезды нового неба
Мы с Кадестой позавтракали и отправились в зал совещаний, причем девчонка вела меня какими-то окольными путями, и к месту назначения мы подрулили со стороны технического коридора. Как выяснилось, дядя специально попросил ее позаботиться о том, чтобы я ненароком не пересекся с кем-нибудь из Совета раньше времени. Совсем нелишняя предосторожность – по крайней мере, я сам был далеко не в том настроении, чтобы откровенничать с каждым встречным.
В каморке, куда Кадеста меня затащила, обнаружился еще и Куберт, причастность которого к обсуждаемому вопросу дядя Оскар также не хотел до поры афишировать.
– Уф, ребята, я всю ночь не спал, – признался он, – раз десять расчеты перепроверил, все сходится. Твоя идея, Кади, вполне реальна, хотя и чертовски сложна технически.
Мы перекинулись с ним еще парой-тройкой общих фраз, он сбросил на мой планшет результаты своих расчетов, и мы снова умолкли, погруженный каждый в свои мысли. Куберт и впрямь выглядел неважно и зевал буквально каждую минуту, а потом и вовсе задремал. По крайней мере, так мне показалось. Да я и сам, заразившись от ученого, начал клевать носом, но тут в приоткрывшуюся дверь заглянул дядя Оскар и поманил меня пальцем.
– Ну как, готов? – поинтересовался он и, желая приободрить, потряс меня за плечо.
– Разве к такому можно быть готовым?
– Хех! Ну ладно, нам пора. Все уже ждут.
– Удачи! – Кадеста на прощание ткнула меня в бок.
Я проследовал за Председателем и вплыл в зал заседаний, хотя «залом» данное помещение можно было назвать лишь с некоторой натяжкой. Это больше походило на тот ресторанчик, где мы завтракали, собранный из двух объединенных цилиндрических сегментов. Вот только здесь, в отличие от ресторанчика, люди могли размещаться и на полу и на потолке – табуреты со столиками располагались и там и там. В итоге я сразу же запутался, где верх, а где низ, и только открывающиеся на реакторную сферу окна помогли мне сориентироваться.
Недалеко от люка, через который мы вошли, располагалось что-то вроде трибуны, к которой дядя Оскар меня и подтолкнул. Мне ничего не оставалось, как пристроиться на указанном табурете и окинуть взглядом собравшихся людей. Несколько непривычно было видеть слушателей, человек двадцать, часть из которых свисала с потолка, но невесомость диктует свои правила. Обстановка выглядела довольно непринужденной не в последнюю очередь из-за того, что публика не придерживалась какого-то строгого дресс-кода. Тут наличествовали и комбинезоны, и шорты, и футболки с рубашками – форма одежды была исключительно свободной. Возраст присутствующих варьировался от молодых ребят и девчонок, вроде меня, до весьма почтенных стариков, которые сидели преимущественно в первых рядах. Среди них я приметил и Малгера, выглядевшего расслабленным и спокойным.
В меня буквально впились несколько десятков глаз, внимательно рассматривающих, изучающих и оценивающих.
– Дамы и господа, – заговорил дядя Оскар, – позвольте представить вам Олега Кулебкина, который по моему личному приглашению прибыл к нам с Матушки-Земли. Предлагаю послушать, что он имеет нам рассказать, – он приглашающее мне кивнул, – Олег?
На Земле у меня была целая бригада спичрайтеров, да еще Луцкий в придачу, и они насочиняли кучу вариантов моей речи для самых разных вариантов развития событий и самых разных ситуаций. Однако реальность всегда вносит свои коррективы, заставляя импровизировать и действовать по наитию. Я бы мог без запинки оттарабанить какое – нибудь из заготовленных воззваний, выступив в роли ходячего репродуктора, но я предпочел говорить как живой человек, пусть и несовершенный.
– Добрый день! – в нацеленных на меня взглядах читалось неприкрытое любопытство, словно я был экспонатом на витрине. Первую задачу оратора – завладеть вниманием аудитории – можно считать выполненной, теперь попробуем завоевать ее доверие, – когда я готовился к этому выступлению, то все никак не мог решить, с чего его начать, но, в конце концов, пришел к выводу, что лучше двигаться от самого начала. Признаюсь, я испытываю некоторый соблазн говорить здесь от лица всех землян, но поскольку большинство из них даже не ведает о моем существовании, я лучше буду говорить от себя лично. Так будет честнее.
Я, как и многие из вас, родился уже много позже разрыва, разделившего наши народы, и те события для меня – лишь еще один бесстрастный раздел в учебнике истории. Немало и таких, кто и вас самих считает выдумкой, легендой. Однако я прекрасно осознаю, что остались и те, перед кем события пятидесятилетней давности по сей день стоят как живые, и воспоминания о них ничуть не добавляют радости.
Тогда с обеих сторон было совершено немало глупостей и сказано немало резких слов. Я не берусь судить, кто оказался виновен в большей степени, а кто в меньшей хотя бы потому, что не имею на то морального права, но уверен в одном – время лечит. Ведь между нашими народами нет крови, а слова – не настолько веская причина, чтобы обрекать себя на добровольное изгнание.
На данный момент я не вижу никаких объективных причин, мешающих возобновлению диалога. Все когда-то поданные судебные иски и возбужденные уголовные дела закрыты по истечению срока давности. Никто более не требует сатисфакции либо мести. Мир изменился, он зализал эту рану и двинулся дальше. Нам нечего прятать и незачем прятаться друг от друга. В конце концов мы – один народ, и вместе мы могли бы быть сильнее, ибо целое всегда больше, чем просто сумма составных частей.
А поскольку любое примирение требует, чтобы кто-то сделал первый шаг, то я прошу у вас прощения. Пусть тогда меня и даже моих родителей еще не было на свете, но я прошу прощения за те надуманные и откровенно лживые обвинения, что вдвигались против вас, за те гонения и притеснения, которым подвергались ваши сторонники и просто сочувствовавшие, за те угрозы и бессильные проклятия, что неслись вам вслед, когда вы ушли.
Простите нас и, прошу, не отталкивайте нашу протянутую руку, поскольку сейчас Земля как никогда нуждается в вашей помощи.
Я сделал небольшую паузу, чтобы перевести дух. Просить прощения всегда нелегко, а делать это от лица всего человечества труднее в восемь миллиардов раз. Мокрая от пота рубашка прилипла к спине, и мне жутко хотелось пить, а стакана с водой тут никто не предусмотрел. Но ничего, справлюсь и так. Я лишь молил, чтобы никто из слушателей не начал бы прямо сейчас задавать вопросы и встревать с комментариями. Иначе я упущу волну и неминуемо собьюсь с ритма.
Надо продолжать.
– Возможно, вы уже в курсе ситуации, сложившейся вокруг нашей родной планеты, но я все же вкратце изложу положение дел, – я сглотнул, но пересохшему горлу это особого облегчения не принесло, – Солнце умирает и очень скоро взорвется, поглотив в последнем акте агонии все внутренние планеты своей системы. Информации у нас меньше, чем хотелось бы, но по имеющимся оценкам, это случится примерно через два – два с половиной года. Все данные наблюдений, анализа и математического моделирования я предоставлю в ваше распоряжение, чтобы вы могли сами перепроверить наши выводы. Ничего поделать с этим мы, увы, не в силах, а потому у нас остается единственный выход – эвакуация.
Мы перебрали все мыслимые варианты, но все они были в той или иной степени ущербны, не позволяя рассчитывать на сколь-либо надежное и безопасное спасение. В лучшем случае речь могла идти о краткосрочной отсрочке, да и то лишь для малой горстки счастливчиков. Однако, буквально в самый последний момент, на свет родилась кажущаяся безумной идея, позволяющая разрешить все затруднения одним махом.
Мы собираемся построить огромный пространственный портал и провести через него Землю, переместив ее на орбиту вокруг другой звезды, максимально приближенной к Солнцу по своим параметрам. Куберт Стейдж выполнил все предварительные расчеты, которые подтвердили реальность подобного трюка. Со всеми его выкладками вы можете ознакомиться по окончании нашего заседания.
Зал встрепенулся, ожил, по рядам побежали шушуканья, то здесь, то там мелькали недоуменные взгляды, которые неизбежно обращались к Малгеру. Тот выглядел откровенно растерянным и по очереди буравил глазами меня и дядю Оскара, который оставался невозмутимым, словно изваяние. Я сделал свой выбор и теперь не имел права отступать и менять решение, я должен был продолжать двигаться вперед, а потому я заговорил снова, не дожидаясь, пока ситуация выйдет из-под контроля.
– Поставленная цель для своего достижения потребует предельного напряжения сил и максимальной концентрации ресурсов, но требуемые энергетические и производственные мощности у нас есть. Чего у нас нет – так это навыков строительства столь масштабных сооружений в условиях открытого космоса, и здесь мы нуждаемся в вашей помощи.
Нам нужны ваши знания, ваши технологии, ваши специалисты, ваш богатый опыт. Без этого вся затея обречена на провал.
