Пути и Двери - Ян Анатольевич Бадевский
Жуть, сколько я всего пропустил.
Отвлекусь немного, чтобы похвастаться своим новым телом. Моё старое пришлось продать — всё равно я не собираюсь в него возвращаться, а хранение влетает в копеечку. Визуально я напоминаю себя прежнего, но это легко исправить. Я научился пользоваться биоинтерфейсом, так что могу редактировать комплекцию, цвет кожи и глаз, расовую принадлежность — что угодно. Первое время баловался с настройками, потом надоело.
Внешность — верхушка айсберга.
Я получил возможность адаптироваться к различным климатическим и атмосферным условиям, модифицировать себя в зависимости от гравитации, радиационного фона и даже отращивать жабры, если потребуется. При желании я ускоряю реакции, регулирую метаболизм. Обрастаю шерстью или чешуей. Удлиняю либо укорачиваю фаланги пальцев. Добавляю лишние суставы и органы.
Всё это — ради программы Освоения.
Именно так, с большой буквы.
Переключаюсь на свою специализацию. Вы же помните, что разверткой занимаются экспедиции Дальнего Поиска. И для чего же метрополии потребовался я, если планету уже вмонтировали в Дверную Сеть? Официально нас называют колонистами-тестировщиками. Правительству нужны подопытные крысы, выживающие в условиях, далеких от стандарта. Или приближенных к стандарту, но не прошедших апробацию. Я первым прохожу через Дверь, запускаю конструктор дома и живу на планете год. Выявленные проблемы исправно заношу в отчет. Благодаря тестировщикам вас не жрут разные хищники. Ваши погодные станции правильно настроены, приливные волны не сметают города, а неизученные вирусы не выкашивают две трети населения. Не благодарите.
Мне понравилось.
Незабываемый опыт.
Первые годы адаптироваться сложно. Хочется поставить на всем этом говнище крест, вернуться в родную тюрьму и забыть Освоение как страшный сон. Меня терзали болезни, голод, раны после схваток с хищниками или агрессивными аборигенами. Я мучился от жары, страдал от насекомых, охотился и выращивал себе еду на импровизированных фермах. Приходилось непрерывно вносить изменения в программу конструктора домов, чтобы приспособить жилье под конкретные климатические условия.
Но больше всего меня тяготило одиночество.
Даже в конструктах я вынужденно общался с другими заключенными, так что создавалась иллюзия социума. А здесь — автономное существование. ИскИн был неплохим собеседником, но человеку нужен человек. Известная аксиома. Поэтому я проводил отпуска в людных местах — на оживленных курортах, где шумно и весело. Ввязывался в потасовки, но обходил планетарные законодательства, пользуясь своим статусом. Некрасиво, согласен. Это меня развлекало какое-то время, но потом детство ушло из пятой точки.
Годы пролетали незаметно.
Сеть разрасталась, земляне колонизировали всё больше солнечных систем. Я умнел и начинал задумываться над смыслом своей жизни. Стремился ли я именно к такой судьбе? В сущности, меня можно было назвать инструментом Освоения. Винтиком, благодаря которому движется имперская машина.
Всё изменилось, когда я попал под сокращение.
Наверху кто-то решил, что тестировщики чрезмерно раздувают бюджет. Нас стали заменять синтетами — роботами, оснащенными искусственным интеллектом с расширенным функционалом. Синтеты обладали условно биологическими оболочками, но при этом имели массу преимуществ. Например, их никто не удосужился уравнять в правах с обычными людьми. Поэтому синтетам не платили, не предоставляли отпуска, не обеспечивали соцпакетом и разными примочками. Их просто использовали. Как рабов.
Итак, я лишился работы.
Честно говоря, это не ударило по моему бюджету. Большую часть жизни я проводил на мирах Освоения, питался чем придется и не тратил деньги. Зарплата скапливалась на счету в одном из банков Преддверья. Нехилая, между прочим, зарплата. Плюс надбавки за вредность, премии, повышающие коэффициенты и много чего еще. Так что я мог забить на поиск работы и вообще ничего не делать на протяжении нескольких веков. Собственно, так я и намеревался поступить.
Есть одно «но».
Я утратил смысл.
Понимание пришло не сразу, а через год-полтора субъективного времени. Начал ловить себя на мыслях о том, что не мешало бы отправиться в путешествие по местам «боевой славы» или посетить дальние рубежи — дикие и неосвоенные. Подумывал о Поиске. Смешно, я ведь ни разу не летал на звездолете. Перспектива пугала — не хотелось снова влезать в гибернатор и убивать несколько десятков, а то и сотен лет на виртуальные песочницы. Релятивистский эффект сотрет всё, что я знал и любил, отбросит меня при возвращении в седую старину. Дверная Сеть будет развиваться по собственным законам, а я просто вывалюсь на обочину. Тут всего два пути — создавать семейный экипаж или ставить крест на человеческом космосе. Странствовать по Галактике, ощущая себя божественной сущностью. Философом, скользящим по периферии эпох…
Оба пути меня не устраивали, поэтому я заделался туристом-экстремалом и начал бродяжничать по Сети, тщательно избегая мегаполисов и раскрученных курортов. Селился в лесной глуши, на горных склонах, у берегов рек и озер. Трижды превращался в амфибию и бороздил неизведанные глубины. Меня чуть не сожрало доисторическое чудовище, и это привело к просветлению. Я занялся поисками новых смыслов. Перебирал профессии, повышал уровень образования, пытался постичь сущность Дверной Сети.
Потом встретил Азуми.
Хотелось бы написать «девушку», но к моменту нашей встречи Азуми разменяла второе столетие, успела трижды побывать замужем и вырастить около десятка правнуков. Подлинной страстью Азуми была наука. Именно тогда я узнал, как функционирует Дверная Сеть, откуда черпается энергия и почему это приведет к уничтожению нашей Вселенной.
— Знаешь, — сказала Азуми, делая глоток из чашки с баснословно дорогим пуэром, — когда я услышала, что ты работал на Освоение… возникло желание тебя прибить.
Я покачал головой.
— Ты не смогла бы.
Азуми в совершенстве освоила несколько боевых систем, но я вырос на Алькатрасе, пережил виртуальные кошмары Департамента Юстиции и научился голыми руками расправляться с разным клыкастым дерьмом. Так что у моей подруги не было шансов.
К моменту описанного разговора мы уже переспали, обсудили кучу разных тем и пришли к выводу, что отношения могли бы и продолжиться.
— Освоение, Дальний Поиск… — губы Азуми скривились в презрительной усмешке. — Всё это похоронит Галактику.
— Ты преувеличиваешь.
— Ничуть.
И она показала мне выкладки, математические модели. Для этого пришлось подрубиться к запароленному конструкту, вшитому в корабельную оболочку. Ах да, я забыл рассказать, что Азуми владела собственным звездолетом. Одной из тех игрушек, что на протяжении веков принадлежали одному роду, передавались из поколения в поколение и были практически бессмертными. Звездолет перестраивал себя для дальней экспедиции.
— Улетаешь? — заинтересовался я.
Азуми ответила не сразу.
— Да. Хочешь со мной?
Отмотаем к математическому моделированию. Вы помните, что энергия стекается к Преддверью, аккумулируется там и подпитывает все порталы Сети. Но ведь откуда-то берется эта
