Владимир Васильев - Шуруп
– Что-то есть! – взволнованно сообщил Виталий. – Чёрная какая-то хрень!
Он с опаской потыкал в это чёрное кончиком своего совка. Легонько.
В принципе, оно было твёрдым, но не как камень, оно обладало также и некоторой упругостью. Застывшая смола, вот какая у Виталия возникла аналогия. И цвет, и консистенция.
– Попробуй откопать! – велел мастер напряжённым голосом. – Только я тебя умоляю – осторожно! Без резких движений!
И кому-то другому, громче:
– Мичман, сейф сюда!
Виталий послушно начал отгребать землю от этого чёрного. Потихонечку, без чрезмерных усилий и тем более спешки. Руки слушались, не дрожали, хотя нельзя сказать, что Виталий не волновался. И тем не менее! Этим фактом Виталий остался доволен.
Постепенно находка стала проступать из грунта. Она оказалась именно тем, на что походила – комок непонятно чего, внешне похожего на смолу. Форму комок имел близкую к шарообразной, но далеко не идеальную – такую форму, например, могла иметь картофелина, если бы доросла до размеров крупного арбуза. Настоящие арбузы обычно бывают гораздо ближе к шару, чем этот ком; пожалуй, да, гигантская картофелина – вот на что это было больше всего похоже формой.
Откопав находку больше чем наполовину, Виталий остановился и поглядел наверх, на мастера.
– Наверное, уже можно пробовать это поднять. Должно вынуться.
– За лопату? – уточнил Терентьев.
– Не знаю, – Виталий пожал плечами. – Могу и руками выворотить.
– Давай руками! – решил Терентьев. – Только перчатки надень!
Перчатки Виталий и сам бы надел – голыми руками хвататься за это чёрное не пойми что однозначно не хотелось.
Надел. Вдохнул-выдохнул. Встал перед чёрным комом на колени и для начала осторожно коснулся его.
– Внимание! – донёсся голос; судя по тембру – внешнее оповещение на планшет Терентьева.
Виталий застыл. Сердце заколотилось сильнее, а под одеждой по спине, щекоча, скатилась капелька пота.
– Над базой!
Что там? Виталий напрягся и вскочил с колен, готовый сию секунду выпрыгнуть из ямы и опрометью кинуться к «Темпесту» фон Платена. Однако Терентьев никаких команд не отдавал, он стоял на краю ямы, и рука его была простёрта к Виталию, раскрытой ладонью вперёд. Истолковать такой жест можно было единственным способом: «Спокойно! Замри!»
Виталий дисциплинированно замер, неотрывно глядя на мастера.
– Запись ведётся, надеюсь? – сварливо поинтересовался Терентьев.
– Разумеется! – с лёгким раздражением ответили ему.
– Кто-нибудь разобрал, что это было?
– Сейчас поглядим, – ответил тот же голос уже спокойнее. – А лучше поглядите сами. Даю повтор!
Терентьев убрал протянутую к Виталию руку. Точнее, вытащил ею планшет из нагрудного кармана и стал смотреть на экран.
– ёлки-палки! – сказал Терентьев со странным выражением. – Да это ж ты, стажёр!
Нечего не понимающий Виталий продолжал стоять по пояс в яме, но руками упирался в её край, готовый в любой момент выбраться наверх.
– Слушай, прикоснись к этой штуке снова, а? – попросил Терентьев.
Именно попросил, а не скомандовал, это чувствовалось.
Виталий кивнул и медленно обернулся. Полуоткопанный ком лежал себе в ямке на дне большой ямы, и из него по-прежнему косо торчала лопата.
Присев рядом, Виталий осторожно прикоснулся к чёрной поверхности кончиками пальцев правой руки.
– Вот! Снова!
Виталий невольно отдёрнул руку.
– Ну, точно! – воскликнул Терентьев. – Это он!
«О чем мастер толкует?» – тоскливо подумал Виталий. Было совершенно понятно, что объяснять ему сейчас никто ничего не собирается – потому что не время. Нужно просто выполнять команды мастера, и тогда всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Надо верить, что всё будет хорошо, и тогда действительно всё будет хорошо.
И – главное – точно и чётко выполнять команды.
– Что ты чувствуешь, когда прикасаешься к нему? – требовательно спросил Терентьев.
Виталий глянул на него, стоящего на краю ямы, снизу вверх.
– Ничего, – признался он. – Просто прикасаюсь и всё.
– Хорошо. Попробуй коснуться его обеими руками. Только не двигай пока, просто обхвати ладонями, как будто хочешь поднять.
– Ага, – кивнул Виталий и снова повернулся к находке. Чёрный комок не выглядел опасным или угрожающим. Ни капельки. Кусок смолы с застрявшей лопатой, не более.
Практически без страха, только с любопытством Виталий прижал к его бокам обе ладони в перчатках. Более всего его сейчас интересовало – что теперь скажут по громкой со слежения?
– Ну и ну, – сказали со слежения. – Это он, да? Твой стажёр, капитан?
– Да, это он. Собственной персоной.
– Экий он у тебя… полупрозрачный.
«Полупрозрачный?» – подумал Виталий, чувствуя одновременно беспомощность и жгучее любопытство.
– Пробуй поднять! – скомандовал Терентьев решительно.
Снова скомандовал. Просьбы кончились.
Виталий вздохнул и попробовал качнуть находку вправо-влево, чтобы выворотить из земли. Это удалось почти без усилий, первым же движением он вынул «картофелину» из грунта и, держа её на весу перед собой, встал на дне ямы в полный рост. Торчащая лопата немного мешала, но не очень.
– Держу! – сообщил он зачем-то, хотя это и так было понятно.
– Клади на край и выбирайся из ямы! – велел Терентьев.
И снова громче кому-то другому:
– Сейф! Сюда, ближе!
А сам помог выбраться Виталию, хотя помощь тому была не нужна, легко выбрался бы и сам.
Около ямы обнаружился двуногий шагающий погрузчик с сапёрным сейфом в уродливых металлических лапах. За сейфом можно было рассмотреть оператора, опутанного гибкими датчиками и сервотягами. Оператор как раз шевельнул руками, погрузчик опустил сейф почти к самой земле. Откуда-то сбоку подскочил мичман-сапёр и сноровисто откинул толстенную дверцу.
– Ну, чего, грузи! – вздохнул Терентьев.
– А лопата? – с сомнением протянул Виталий.
– Потом попробуем выдернуть.
«Потом так потом», – подумал Виталий и уже практически без колебаний и опасений взял находку в руки во второй раз.
Она была довольно тяжёлой для своих размеров – как ведро воды примерно.
Осторожно поместив «картофелину» в сейф (оттуда только рукоять лопаты торчала), Виталий вопросительно повернулся к мастеру.
Тот смотрел попеременно то на Виталия, то на экран планшета.
– Выдёргивай! – скомандовал он наконец.
Виталий встал рядом с сейфом, вцепился обеими руками в черенок лопаты, одной ногой упёрся в «картофелину» и осторожно попробовал лопату освободить.
Со второй попытки получилось. Лопата выдернулась с некоторым усилием, но не скажешь, чтобы каким-то запредельным. Топор, с размаху всаженный в деревянную чурку, обычно выдернуть труднее.
На поверхности кома остался неглубокий рубец, но он на глазах затягивался.
«Смола и смола! – подумал Виталий снова. – Густая, вязкая…»
– Сейф запереть и всем на борт! Сапёры – к себе на «Ледерин»! Стажёр – на «Темпест»! Можно шагом.
Погрузчик вновь поднял запертый сейф на уровень «груди» и, громыхая сочленениями, зашагал к кораблю сапёров. Виталий, опираясь на лопату, как на посох, направился к открытому люку «Темпеста».
Терентьев поднялся на борт последним, когда «Ледерин» с сапёрами уже взлетел, а Виталий, содрав перчатки, сняв шлем и пристегнувшись, развалился в кресле.
Перед самым взлётом фон Платен выглянул из кабины, поймал взгляд Виталия и молча показал ему кулак с отогнутым вверх большим пальцем.
А через минуту они взлетели.
Виталий, конечно же, не утерпел и сразу после взлёта толкнул мастера локтем.
– Что там было-то? Чего меня поминали?
Терентьев искоса поглядел на него.
– О! – сказал он, делая значительное лицо. – Это лучше смотреть. Причём на большом экране.
– Ну хоть в общих чертах! – взмолился Виталий. – Я ж погибну от любопытства, пока до экрана доберёмся!
– Не погибнешь, – безапелляционно заявил Терентьев. – Я вообще ещё не решил – стоит тебе всё это показывать или нет.
– Эх, мастер, – вздохнул Виталий разочарованно. – Смерти моей желаешь…
Терентьев немедленно нахмурился.
– А вот об этом вслух не надо… – сказал он с нажимом. – Ты пока там, в яме, с хернёй этой инопланетной возился, я чуть не родил, ей-богу. Не надо. Примета такая – не поминай всуе…
– Понял, не буду, – протянул Виталий уныло.
Похоже, следовало смириться: самое интересное прямо сейчас ему не откроют и не прояснят. Невзирая на только что завершившуюся могучую эпопею с откапыванием. На полноценный подвиг оно, конечно же, не тянуло, но нечто героическое в сегодняшних вечерних раскопках определённо присутствовало. И, в принципе, Виталий вполне имел право записать сегодняшний день в безоговорочный актив, плюс сдержанно погордиться – вот, мол, не сдрейфил в трудную минуту, сработал на отлично.
Но на что же всё-таки намекали ребята со слежения? Завянуть же можно от неведения и тоски…
