Владимир Васильев - Шуруп
Он повернулся и сделал пару шагов к главной улице, но что-то его задержало и заставило обернуться.
Что-то лишнее в поле зрения. То, чего быть по идее не должно, хотя что это такое – Виталий пока и сам не осознал.
Он стоял посреди запыленной дороги, прямо между следов от протекторов, оставленных «бобиком», и глядел – на ребят из «Вомбата», закованных в тактическую броню, на КШМ-ку за их спинами, на другие корабли, уже не выровненные по ниточке, а сдвинутые с мест катаклизмом. Были среди них и накренившиеся, и опрокинутые.
Долго Виталий вглядывался. Караульные уже начали на него неодобрительно коситься, когда он, наконец, понял, что показалось странным в окружающей обстановке.
Слева от входа в КШМ-ку, у груды каких-то катушек то ли с оптоволокном, то ли с гибкими волноводами, стоял «Енот». Эффектор автоматической поисковой системы.
И был он какой-то… не такой.
Во-первых, он был практически чёрным, в то время как подобные эффекторы обыкновенно собирались из компонентов мышасто-серого цвета. Других Виталий, во всяком случае, пока не встречал – до этого. Во-вторых, у него отсутствовал полосатый хвостишко-антенна, за что, собственно, этот тип автоматов и нарекли «Енотами» (хотя, может, и за маркировку EN в едином каталоге, а вернее всего – и за то и за то). И ещё Виталий не видел аварийной мигалки на темени – но там линза небольших размеров и подогнана заподлицо с обшивкой, с такого расстояния не вдруг и рассмотришь. Может, и есть, просто не видно.
Виталий медленно (чтобы не спугнуть, не иначе) полез в карман за планшетом.
Один из караульных вразвалку двинулся к нему, поэтому Виталий заодно вынул и пропуск. Продемонстрировав пропуск бдительному стражу (тот сразу расслабился), Виталий вполголоса поинтересовался:
– Этот робот давно тут вертится?
– Какой робот? – удивился караульный.
Виталий показал – какой. «Вомбатовец» озадаченно поскрёб шлем перчаткой.
– Хрен его знает… Я его и не видел, пока ты не показал. Это твой, что ли?
– Как знать… – загадочно протянул Виталий и без колебаний вызвал Терентьева.
Чернявый «Енот» на окружающее не реагировал, всё так же с виду безучастно торчал у груды катушек, но совсем неподвижным его назвать тоже было нельзя: эффектор иногда переминался с ноги на ногу, как мающийся долгим ожиданием человек.
– Мастер! – приглушённо сказал Виталий, когда Терентьев ответил на вызов. – Гляди!
Он нацелил объектив камеры на «Енота» и дал максимальное увеличение.
– Видишь? – спросил Виталий через несколько секунд.
– Вижу, – отозвался Терентьев. – Вот так вот, значит… Слушай сюда, кадет! Глаз с него не своди! Но и не приближайся. Просто будь невдалеке. Я сейчас приеду. Понял?
– Понял! Я около…
– Я знаю, где ты, – перебил Терентьев и отключился.
Боец, невольно ставший свидетелем этого разговора, поглядел на Виталия уже не сочувственно, а с уважением, как на человека, занятого делом, реальным и полезным.
– Если нужна поддержка огнём – ты только намекни! – сказал он. Голос из-под шлема звучал глухо.
– Обязательно намекну, – пообещал Виталий. – Только вы уж без команды по нему не палите. Вон, видишь как шарахнуло?
Виталий качнул головой в сторону бывшего центра лагеря, где сейчас вместо палаток располагалась пустошь с кратером в центре.
– Что, это из-за роботов шарахнуло? – удивлённо переспросил караульный.
– Не исключено, – вздохнул Виталий и осёкся.
«Еноту» надоело торчать около катушек. Он, в очередной раз переступив с ноги на ногу, внезапно развернулся и потрусил параллельно дороге, по которой только что пришёл Виталий, – вдоль сравнительно ровной шеренги тяжёлых пятисоток.
Виталий тихо выругался и двинулся в ту же сторону, по дороге, метрах в пятнадцати сбоку от «Енота». Тот трусил походным аллюром, отличным от поискового шага. Чтобы не отстать, Виталию то и дело приходилось, в свою очередь, переходить на внешне легкомысленную трусцу.
Пока Виталий размышлял – не доложить ли мастеру о переменах в поведении робота, тот сам вышел на связь. Виталий порадовался, что не стал убирать планшет, так и держал в руке, поэтому сейчас осталось только притронуться к сенсору.
Судя по характерно трясущейся картинке, Терентьев ехал на «бобике».
– Ну как? – справился он.
– Уходит, – доложил Виталий. – Рысью. Вдоль условной улочки, направление – северо-запад, если не свернёт – покинет территорию «красного уголка» и выйдет прямёхонько к тому, что осталось от диспетчерской лётного поля.
От сборной башенки, надо сказать, осталось мало что: только врытые в грунт рёбра фундамента, кое-где сиротливо торчащие наружу. Крепления надземных конструкций были погнуты и покорёжены, а сами конструкции сорвало и отшвырнуло метров на полтораста прочь, в тундростепь, за границу силового колпака, который в момент падения метеорита, конечно же, засбоил и отключился.
На перекрёстке, совсем рядом с накренившейся аппаратной ЗАСа, Виталий разглядел мчащийся по основной улице «бобик». «Енот», ни на что не обращая внимания, обогнул аппаратную с кормы и шмыгнул в узкий проход между ближними двумя кораблями. Виталий поспешил за ним.
Терентьев на «бобике» нагнал Виталия через пару минут. «Енот» выбрался из скопления кораблей и шустро рысил прочь, в степь, к чужой базе. Надо понимать – домой.
«Бобик» притормозил; Виталий на ходу заскочил вперёд, к водиле. Рулил незнакомый сержант с узким длинным лицом и худыми и тоже длинными руками – что-то в повадках сержанта прорывалось паучье. На Виталия водитель особого внимания не обратил, как только тот запрыгнул – прибавил газу, только и всего.
– Рассказывай, – велел из-за спины Терентьев.
Виталий полуобернулся, закинув левую руку за спинку сидения.
– Да что тут рассказывать… Зашёл на ЗАС, потом дальше двинул, к КШМ-кам. Там его и заметил. В сторонке стоял, где катушки навалены, с кабелем, что ли. Стоял, таращился. Долго, минут, наверное, пять-семь, но это только с момента, как я его заметил, а так, может, и дольше. А потом снялся и побежал – больше нигде не задерживался, так и бежит до сих пор.
– Ты сразу меня вызвал, как его заметил?
– Практически. Ну, секунд, может, через двадцать.
– А бежать он наладился как только ты мне его показал? Или позже?
Виталий прикинул, и осторожно уточнил:
– Не то чтобы в ту же секунду… Через минуту примерно. Ну, может, чуть меньше, чем через минуту – секунд через сорок пять-пятьдесят.
Терентьев выругался – коротко и неразборчиво, Виталий уловил только интонацию. Очевидно, мастер был раздосадован.
«Бобик» миновал генератор защитного поля – полусферу метровой высоты, покрытую тёмно-коричневой коростой нагара. По идее, тут должен был дежурить боец в полной боевой, но прямо сейчас не было никого. Здесь заканчивалась условная территория выезда, дальше расстилалась дикая тундростепь.
– Стоп! – скомандовал Терентьев, и сержант, шевельнув паучьими конечностями, сбросил ход.
Не дожидаясь полной остановки, Терентьев сгрёб в охапку видеоусилитель и треногу, до того лежащие рядом на сиденье, и соскочил с платформы.
Треногу он поставил точно над цепочкой следов лже-«Енота», хорошо заметных в пыли.
Эффектор и так был прекрасно виден, даже невооружённым глазом, но он довольно быстро удалялся, так что волновая оптика в ближайшие минуты уж точно лишней не будет.
– Какие есть мысли, стажёр? – спросил Терентьев, неотрывно глядя в окуляры усилителя. – Есть ведь, мысли, а?
Виталий протяжно вздохнул. Мысли у него, безусловно, были, но какие-то все неконкретные, неоформившиеся.
– Что молчишь? – мастер наконец-то оторвался от усилителя и поглядел на Виталия.
– Сформулировать затрудняюсь, – неуверенно произнёс Виталий.
– А ты по пунктам, с самого начала. Вот почему ты, к примеру, меня вызвал и «Енота» этого показал? Заподозрил что-то?
– Ну-у-у… – протянул Виталий, старательно подыскивая слова. – Какой-то он не такой, «Енот» этот. Во-первых, чёрный. Во-вторых, без хвоста. Ну и главное – откуда он? Заварзин, вроде, говорил, что поисковых систем на балансе у него больше нет, разве что в полку на складе, нулячие. Так они не доехали ещё…
Терентьев критически глядел на Виталия – довольно долго. Потом хмыкнул, отвернулся и опять прильнул к окулярам.
– К базе пилит, – произнёс он нейтрально – ничего не утверждая, просто констатируя факт.
– То есть… он оттуда? – наконец-то решился задать мучающий его вопрос Виталий.
Терентьев опять оторвался от усилителя.
– А у тебя есть другие версии? – поинтересовался он, пристально глядя в глаза Виталию.
– Если честно, то других нет. Просто… я подумал, что с ходу объявить этого «Енота» соглядатаем базы было бы… чересчур самонадеянно.
– В таких делах не бывает чересчур, – проворчал Терентьев. – Нам лучше ошибиться, чем недобдеть, учти! Так что…
