Minor Ursa - Реализаты (СИ)
Бо́льшая часть его страхов, связанных с неизвестностью, так или иначе притупилась к концу прожитой в горах недели. Почти ничего не зная ни о "неповторимой тибетской физиономии", ни о рассыпавшихся по земным городам морфах, он ни капельки не тяготился своим незнанием.
Последние три дня он жил в одной комнате с Лукашем и Робертом.
За это время томимый бездельем Лукаш без всякого шаманства соорудил на заднем дворе гостиницы четыре крыльчатых ветрогенератора и сплёл что-то около двух километров разноцветных светодиодных гирлянд. К концу его стараний стены, столбы, балки под крышей патха-сала и даже земля во дворе — всё было усеяно мириадами светящихся бусин.
А потом оказалось, что Джита очень любила детей и горы.
Каждое утро она, уже одетая в яркую голубую коротайку, будила их маленькое братство настойчивым стуком в дверь.
— О, как мне плохо! — громко стонал в ответ Лукаш. — Мне нужны двойная доза пале и срочное переливание молока!
И смеющаяся Джита оставляла у двери пале, молоко и сваренное мамой невероятно вкусное абрикосовое варенье.
Когда на этот раз Мэтт, уже проснувшийся, перекусивший и одетый, выбежал в усыпанный гирляндами двор, голубые и жёлтые огоньки показались ему волшебными звёздами, а сама Джита с висящим за спиной хангом — беременной предстоящим рассветом богиней Эос.
— А как ты думаешь, кто из нас кому больше нужен? — влюблённо спросил он, когда они уже шагали по грунтовой дороге в сторону пшеничного поля.
— Одинаково. Это же очевидно.
— У тебя будет девочка?
— Да.
— А как ты назовёшь её, когда она родится?
— Ханда.
— Красиво, — обрадовался Мэтт. — Это что-то значит?
— Да. Солнышко.
А у самого поля, на краю припорошенной снегом стерни, их ждала пара улыбающихся лисиц, и встающее солнце сверкало на их бурых спинах колючими жёлтыми брызгами.
49. 2331 год. Земля
Начало нового, две тысячи триста тридцать первого, года ознаменовалось отставкой правительств сразу нескольких государств.
Первой удивила Азия.
Никто ни на секунду не поверил в случайность появившейся в сети видеозаписи с азиатским премьером Чжаном Чжэншэном, срывающимся на визг во время бурного обсуждения безнадзорно гуляющих по Земле морфов.
Мало того, что скандальное видео появилось на официальном сайте ЦК КП Азиатской народной республики, так оно ещё и оказалось опубликованным как раз накануне выступления премьера перед Советом мировой безопасности.
Ровно через два дня после того, как ролик попал в сеть, тонжи Чжэншэн подал прошение о собственной отставке.
А потом, в то время, пока краснеющий от удовольствия обыватель ещё не успел как следует насладиться скормленным ему милым китайским кино и разразившимся в результате скандалом, последовал новый пассаж.
Славный американский паренёк с польскими корнями Войцех Нитавски, всего за месяц до последних событий впервые выступивший в качестве ведущего вечернего ток-шоу "Off the map", солнечным январским воскресным утром отправился на пробежку в Рок-Крик Парк.
Выпавший накануне снежок сперва подтаял, потом снова заледенел, а потом по ледяной корке сверху подсыпало ещё, и Войцех, в своих не по сезону скользких баскетах, имел неосторожность поскользнуться на горбатом мосту через Рок-Крик.
Он не упал.
Однако, ловя равновесие, он так резко мотнул головой, что заработал себе болезненный разрыв лестничных мышц шеи.
Боль была такой острой, что Войцех охнул и осел, прижав одну руку к шее, а другой цепляясь за выщербленные временем каменные перила моста.
Когда в глазах у него посветлело, первое, что он увидел, это было юное девичье лицо.
— Потерпи минутку, — сказала девушка, наклоняясь и обнимая его за шею.
Войцех открыл было рот, но девушка нетерпеливо махнула рукой: потом! потом! и целую минуту он очумело наблюдал два изумительных, совмещённых по времени процесса: перестройку реальности в радиусе полуметра от собственной шеи и подымающееся откуда-то изнутри восхищение.
Девушка оказалась морфом.
Два дня спустя, вечером, по согласованию с исполнительным продюсером "Washington Live", парень привёл морфа в свою программу в качестве гостя.
Первые полчаса программы, сидя перед голокамерами напротив обворожительно улыбающегося ведущего, девушка играла роль фокусника без реквизитов, а потом слово за слово и Войцеха угораздило спросить её об интересах и увлечениях.
Тут-то и выяснилось, что в настоящий момент интересы зашедшего к ним на "огонёк" морфа — это налоговые поступления и их распределение между бюджетами самых крупных стран Европы, Азии и обеих Америк.
Затем последовали пятнадцать минут эфира, за которые они успели обсудить взятки, откаты и схемы увода общественных денег с описаниями конкретных случаев на примере ныне здравствующих руководителей высшего государственного звена самих Соединённых Штатов обеих Америк и Европы.
Потом речь зашла об Азии и России, но тут в студию из-за спины одного из операторов ворвался разъярённый директор "Washington Live" и, грозя Войцеху тяжёлым побелевшим кулаком, зашипел:
— Прекратить, вашу мать! Немедленно прекратить, сукины дети!
На следующий же день запись последнего выпуска "Off the map", заканчивающегося картинкой с морфом, понимающе разводящим руками перед всеми тремя голокамерами, догнало и перегнало по просмотрам своего китайского собрата, а правительства США и Евросоюза практически в полном составе пожелали сложить свои полномочия.
К счастью, на самом Войцехе Нитавски это почти не сказалось.
Спустя два дня его, потерявшего работу в связи закрытием канала-работодателя, приютил добродушный бразильский "Globo", а спустя ещё четыре он — на пару со своим новым знакомым, морфом — уже вёл прямой репортаж из леса, волшебным образом расползающегося из потрескавшейся за полторы сотни лет Амазонской пустоши.
Народ ликовал.
Ещё никогда за всю историю Земли развлечения не принимали такого масштаба. Аттракцион только начинался.
50. 2331 год. Ая
Сон был серый и неуютный, — собственно, как и все остальные, снившиеся ей весь последний месяц.
Проснувшись, Ая изо всех сил вцепилась в сидящего рядом Бенжи и долго лежала так, не открывая глаз.
— Иногда мне кажется, что рядом с тобой я проживаю настоящую человеческую жизнь, — наконец сказал андроид. — Расскажи, что тебе снилось.
Она всхлипнула, и Бенжи аккуратно вынул руки из её рук.
— Девочка моя, маленькая моя, — сказал он, прижимая её к себе освободившимися руками. — Как бы мне хотелось утешить тебя именно там, где у тебя болит. Где у тебя болит?
Нежно, как только мог, он провёл своими тонкими серебристыми пальчиками по её волосам и долго смотрел, как между металлом и рыжими прядями бегают зелёные искры.
Пока за дверью не раздался звонок.
— Кто там? — прошептал андроид.
— Люди.
Она села и вытерла слёзы тыльной стороной ладошек, в доли секунды из маленькой заплаканной девочки превратившись в реализата:
— Здесь слишком много людей. Там, на Альфе, всегда легко было представить, что их нет. И проблем, связанных с ними, нет. Теперь я понимаю, что это совсем не так: всё это есть, и оно настойчиво лезет в мою жизнь.
— Просто по-прежнему делай то, что тебе нравится, — сказал Бенжи, садясь вслед за ней и чисто по-человечески складывая ладони между коленей и..
..И, потеряв равновесие, он упал на спину на краю бывшего пшеничного поля в окрестностях Гонггара.
— О, чёрт! — сказал он, глядя снизу вверх на заливающихся хохотом лисиц. — Я должен был догадаться.
— Должен? — удивилась одна из них. — Какие, оказывается, широкие у тебя обязанности…
Смех их был так заразителен, что заулыбались все.
— Тьфу ты! — проворчал, поднимаясь на ноги, Бенжи. — Предупреждать надо. Иди ко мне, Мэтт, я ужасно рад тебя видеть, — и уже потом, обнимая мальчика, кивнул Джите:
— Здравствуйте.
Тропа была той же самой. Джита шагала по ней привычно, обыкновенно — так, словно каждый день наведывалась в этот глухой, забытый богом и людьми старый монастырь, Мэтт крепко держал её за руку, а оба лиса трусили лёгкой рысью справа и слева по обочинам.
— Мне кажется, что попасть в гомпу[18] не так уж просто, — сказала Джита. — Если, конечно, делать это по-человечески. У них там какая-то сложная система экзаменовки на предмет истинных желаний и скрытых возможностей. Раньше это ещё и знание древних языков было, сейчас с этим проще.
— Так вот оно, глупое счастье, с белыми окнами в сад, — процитировал, усмехаясь, Бенжи. — Вот мы куда, оказывается.
Тем временем солнце поднялось над изрезанным горными пиками горизонтом, тропа выбралась на самую вершину холма, и внизу, с той стороны, у его подножия, показался монастырь: белый на белом снегу и длинный, как коровник — метров триста вниз по прямой.
