Рай-1 - Дэвид Веллингтон
– Тебе? Ладно. Сначала почини вентилятор. Считай, что это плата за то, чтобы узнать мой страшный секрет.
Плут подобрался к задней части вентилятора, выдернул что-то из мотора, и лопасти снова начали вращаться, но очень медленно. Потом все ускорилось, и лопасть действительно задела руку Чжана, но так мягко, будто просто оттолкнула от себя.
– Ну вот, починил. Теперь расскажи.
– Хорошо. Мне дали это, – Чжан указал на браслет, – потому что я убийца.
– Правда?
Чжан кивнул.
– Я убил много… ну, не совсем людей. Но очень многих. Хладнокровно.
Жало медленно отодвинулось. Подальше от Чжана.
– Не людей? Тогда….
– Любопытных роботов, – понизил голос Чжан.
На секунду Плут прижался к стене и замер. Его пластиковая челюсть медленно открылась, а голова рывком повернулась в сторону. Затем он снова проиграл аудиофайл со смеющейся женщиной. Три раза.
– Отлично, – сказал он. – А на самом деле что ты сделал?
Чжан не ответил. Он был слишком занят, рассматривая предмет, зажатый в клешне робота. Обломок, который не давал вентилятору вращаться.
– Дай-ка взглянуть, – попросил он.
Робот передал обломок – бледно-желтый, покрытый коричнево-красным порошком с одной стороны, обожженный с другой. Твердый и шершавый на ощупь. Чжан узнал форму, но мозг раз за разом пытался убедить его, что он смотрит на что-то другое.
На что угодно другое.
Потому что это просто не имело смысла.
– Просто скажи, – повторил Плут. – Ненавижу быть не в курсе.
– Может быть, – Чжан покачал головой, – может быть, позже.
Он повертел предмет в руках. Да. Это было именно то, о чем он подумал. Гладкая часть была лобковой костью. Широкий изогнутый край был гребешком подвздошной кости.
– Что это? – спросил Плут. – Что-то хорошее?
– Не уверен, – сказал Чжан. – Наверное, просто обломки.
Конечно, это была ложь. Он не хотел объяснять роботу, что он нашел. Пока не хотел. Но на самом деле сомнений не было. Он прекрасно узнал предмет в своей руке. Это была часть тазовой кости человека – мужчины.
33
– Хорошо, я готов, – сообщил Паркер. Он был невидим от пояса до пят – эта часть его тела была похоронена внутри голограммного дерева. Петрова предпочла бы видеть его лицо. Тогда бы она узнала его реальное мнение о том, насколько это опасно.
– Я тоже, – ответила она. Вся ее работа заключалась в том, чтобы нажать клавишу на клавиатуре, которую она не видела. Толстый спиралевидный корень дерева заслонял консоль, но Паркер помог ей найти нужную клавишу.
Разработчики Актеона сделали так, чтобы вывести искусственный интеллект в безопасный режим было очень сложно. У Паркера и Петровой ушло больше часа на то, чтобы подготовиться к отправке последней команды. Теперь время настало. Все, что ей нужно сделать, – это нажать клавишу на консоли… и отойти в сторону.
Она понятия не имела, что будет дальше.
– Вперед, – сказал Паркер.
Петрова нажала на клавишу. На мгновение в воздухе раздался странный гул. Затем мостик замерцал. Деревья не то чтобы исчезли – они просто поблекли, немного, на долю секунды. Как будто смотришь на очень маленькой скорости видео, в котором не хватает каждого тысячного кадра.
Когда все закончилось, деревья остались на месте. Именно там, где и были. С двумя отличиями, одно из которых разрешилось почти сразу.
– Паркер? – позвала она. – Сэм? Где…
– Здесь, – отозвался он, выходя из-за дерева и махая ей рукой. – Извини, я, хм, неловко повернулся.
– То есть ты упал на задницу, – рассмеялась Петрова.
– Больно, – пожаловался он и потер указанное место. Она снова засмеялась.
– О черт. – Паркер застыл. – Кажется, сработало.
Из-за корявых, но внушительного вида деревьев вышел совершенно белый олень, его шерсть, казалось, сияла. Ростом он был выше Петровой, а острия его рогов мерцали как звезды. Он повернул к ней голову и фыркнул. Глаза у него тоже были белыми. Осколки молочного стекла.
Паркер подошел к оленю, словно опасаясь, что тот может убежать. Он даже поднял руки перед собой, как бы демонстрируя, что не желает причинить вреда.
– Актеон? – позвал он. – Ты меня слышишь?
Олень повернул голову в его сторону, фыркнул и ударил по палубе передним копытом. Затем заговорил, используя тот же нейтральный голос, который Петрова помнила с момента погружения в криосон. Рот оленя двигался так, словно это он произносил слова, хотя звук доносился из динамиков под потолком.
– Я не Актеон.
По позвоночнику Петровой пробежала дрожь. «О боже, – подумала она, – все пошло не так…»
– Актеон перешел в безопасный режим. Его процессы бездействуют. Его командные функции бездействуют. Я – аватар операционной системы корабля.
– Это… конечно, хорошо, – сказал Паркер. – То есть я не знаю, что это значит, но думаю, это то, что мы хотели.
– Чем я могу вам помочь? – задал вопрос олень.
– Ты можешь активировать связь? – спросила Петрова. – Нам нужно как можно скорее отправить сообщение на Рай-1.
– В настоящее время это действие запрещено.
Паркер нахмурился.
– Думаю, это означает, что мы не сможем активировать связь, пока не вернем Актеона.
– Да, я вроде как догадалась, – заметила Петрова. – Как нам тебя называть? – обратилась она к оленю.
– Я не обладаю самосознанием. Вы можете дать мне любое имя.
– Просто называй его ОС, – предложил Паркер.
Петрова кивнула.
– Хорошо, ОС. Нам нельзя посылать сообщения на планету, я понимаю. Ты можешь послать сигнал бедствия?
– Сигнал уже был послан. Он был отправлен, когда Актеон был переведен в безопасный режим.
– Слава богу, – сказал Паркер. – Может быть, кто-нибудь поймает его и…
– Сигнал был отправлен с помощью сверхъяркого излучения. Сигнал был принят три целых две десятых секунды назад командованием Службы надзора на Луне. Сигнал был зарегистрирован офисом директора Лэнг. На данный момент ответа не получено.
Петрова уставилась на Паркера. Он уставился на нее в ответ.
– Три целых две десятых секунды? Луна находится в сотне световых лет от нас. Чтобы послать сигнал с такой скоростью, нужно устройство квантовой запутанности[20]. – Паркер присвистнул. – Супердорогая штука. Продвинутые технологии. Военные.
– Подожди. Я думала, связь прервалась, – сказала Петрова. – Ни с кем нельзя было связаться. Верно?
– Верно. Только, очевидно, у искусственного интеллекта есть какой-то способ позвонить домой, о котором я не знал. – Паркер в замешательстве потер лоб. – Если сигнал прошел так быстро, значит, у Актеона есть личная система связи, причем лучше, чем на остальном корабле. Не знаю, хорошо это или плохо.
– Наверное, это… хорошо? По крайней мере, мы хоть с кем-то связываемся. Мы отправили сигнал бедствия. Это хорошо. Определенно хорошо.
Она понятия не имела, почему сигнал бедствия ушел на Луну,
