Предельный квант - Владимир Беленко
Я спрыгнул с коня и с наслаждением размял затёкшие ноги. Среди ив журчал маленький ручеёк, впадавший в реку. Набрал во флягу воду и залпом опустошил. Наполнил её снова и предложил спутникам. Из еды остались только сухофрукты и я, вытащив несколько кусков, принялся их медленно разжёвывать.
— Сколько ещё ехать?
— Примерно через десять пин будем на месте, — ответил Иги.
Мы уселись в тени деревьев и одновременно выдохнули. Оказывается, не только я, в такой «не очень физической форме», выдохся. Через несколько минут молчания спросил:
— Иги, скажи, а что означают татуировки в виде кругов и треугольников на щеках у жителей Эльтаина? До сих пор не выяснил.
— Когда человек познает Путь Ин, он может выбрать основное направление, по которому в дальнейшем будет следовать всю жизнь. Круг, как самая базовая и правильная фигура — символ абсолютной гармонии, но и знак нашей ограниченности. Обозначает бережливое отношение к созданию информации, принятие Пути Ин и стремление к самосовершенствованию. Треугольник, как одна из самых угловатых фигур — символ демонстрации силы и целеустремлённости в достижении целей. Символы нельзя наносить необдуманно. Этот выбор не отменить. Человек явно выражает свою позицию и обязан следовать ей при любых обстоятельствах до конца своих дней.
— Насколько я видел, только у Арманта на щеке треугольник, а у остальных круг.
— Да, Армант выбрал треугольник, так как хранитель спокойствия обязан носить этот символ. Это его выбор и тяжкая ноша на всю жизнь.
«Как складно все тут стелят про этот их Путь Ин», — подумал я.
— А какое значение у цветов? Так же как и в случае кимоно? Изумрудный — цвет единения с природой, ультрамарин — спокойная непоколебимость и так далее?
— Да, всё так, — задумчиво ответил Иги.
— А ты сам — посвящённый?
— Да.
— Какое было испытание, если не секрет? — осторожно спросил я, вспоминая, как Аса предпочёл не распространяться на эту тему.
— Да вовсе не секрет. Моим заданием было переубеждение и возвращение хотя бы одного дикого обратно в Эльтаин.
— Переубеждение. Хм. И как тебе такое удалось? — я потёр плечи, которые ещё ныли после того, как меня, будто клещами, схватили те оборванцы в лесу и тащили.
Иги скривился вспоминая.
— Я несколько дней искал их стоянку в холмах к востоку от Эльтаина. Наконец, набрёл на пару землянок. Там было грязно, воняло, меня чуть не стошнило. В землянках жило четыре человека. Трое из них, похоже, успели сбежать при моём появлении. А четвёртого я переубедил, и доставил в Эльтаин.
— А как убедил-то? — заинтересованно спросил я.
— Да просто, вот так, — Иги показал на свои огромные кулаки, — Потом отмывался несколько дней от этой вони.
— И что, такое убеждение работает?
— Ещё как! Он теперь работает на алисте связным. Ори, может, помнишь его.
— Да, помню. Вроде совсем не был похож на дикого. Аккуратный, опрятный и без сумасшедших огоньков в глазах.
— Поверь, мы умеем перевоспитывать, и не только силой. С ним провели ряд бесед, в том числе и Элеосин, — улыбнулся Иги, почесав затылок.
Рина нас слушал внимательно и вздыхал, понимая, что с его щуплой комплекцией пройти такое испытание совершенно не было бы шансов.
Интересные здесь порядки. Кто-то, как Рина, бросает всё и совершает безумное одиночное путешествие длиной в месяц, лишь бы приблизиться к Пути Ин. А кого-то добровольно-принудительно затаскивают в своё учение.
— Рина, расскажи теперь ты о себе. Ты же родом из Суин, верно? — продолжил я расспросы.
Парень боязливо посмотрел на меня.
— Да не бойся ты, не укусим, — Вставил реплику Иги, тоже испытывая любопытство.
— Да, из Суин. Мы с семьёй живём на севере земель. Недалеко от гор Сеттиды, — смущённо начал он.
— Расскажи, как вы живете. Какие у вас есть поселения. Да и, в общем, расскажи про всё, — аккуратно попросил я.
— Живём мы семействами. Семьи большие. В нашей тридцать два человека. Дедушка, бабушка, пять дядей и столько же тётей. Отец с матерью, братья и сестры, двоюродные родственники и племянники. Всех не перечислить. В основном пасем скот. Когда он съедает всю траву, перебираемся на новое место. Живём в шатрах. Охотимся. С самого детства и мальчиков, и девочек обучают стрельбе из лука.
— У вас, получается, совсем нет постоянных поселений? — заинтересованно спросил я.
— Есть. Два города. Мэлсуин и Кесуин. На юге, почти у моря. Но я там никогда не был. У нас не принято покидать семьи. Мы либо живём со своим семейством, либо становимся частью другой семьи, когда женимся или выходим замуж, и остаемся в ней навсегда.
— Как же тебя отпустили в Таин? — удивился я.
— А меня и не отпускали. Я просто однажды утром собрался и ушёл под злобные взгляды родственников. Родители бы никогда не благословили меня на переселение в Таин. Это оскорбление и позор для семьи. Даже мой личный лук отобрали и сломали, — грустно прожестикулировал Рина.
— Я бы на месте Арманта уже этот факт зачёл за пройденное испытание. Даже не представляю, чего тебе стоило принять такое решение. Кстати, а зачем ты вообще собрался становиться на Путь Ин? Что в нём такого заставило всё бросить и отрезать путь назад?
Рина замешкался и слегка покраснел:
— Я давно ищу ответы. Ответы на вопрос: «кем мне предназначено стать?» Очень люблю свою семью, и сердце кровью обливается, когда вспоминаю мать и братьев. Но семья не давала ответы. Вернее, давала, но не те. Жители Суин верят в то, что планету Ин создала богиня-мать и её многочисленные боги-потомки. Ходят за советом к местным шаманам. Наша жизнь пропитана ритуалами, значения которых никто, кроме шаманов, не понимает, но все неукоснительно выполняют. Я в это не верю. Не могу и не хочу верить. Развиваться в чётком исполнении ритуалов — не мой путь. Мой путь — Ин, который чётко определяет как самосовершенствоваться, и главное, зачем.
— Это всё замечательно, но по твоему виду и ежу понятно что ты недоговариваешь.
Я посмотрел на Рину испытывающе. Тот чуть ли не отшатнулся от взгляда, но сдержался и остался на месте.
— Почему ежу должно быть что-то понятно? Он же животное и думать не умеет, — Рина попытался сменить тему.
— Не бери в голову, выражение у меня на Земле такое. Ну, колись. Что ещё у тебя? Всё рано ведь узнаем.
Рина замешкался, но его ещё некрепкий юношеский характер позволил мне додавить и
