Сергей Лукьяненко - Планета, которой нет
Бред. Но не больший, чем дуэль боевых звездолетов.
И вовсе не в первый раз возникает у меня мысль о странной незаметной силе, правящей тысячами миров галактики. Неважно, материальна она или воплощена в традициях, преданиях, истории человеческих народов, населяющих планеты самых разных звезд. Она есть. Она правит всеми — Эрнадо и Лансом, Клэном и Редраком, пэлийцами и схедмонцами. Это она заставляла женщин в ресторане любоваться кровавой дракой, а мирного служащего космопорта броситься на меня с мечом в руках. Это она ведет секту Потомков к их чудовищной цели.
И это ее тень наползает на меня, принуждая из всех путей выбрать самый короткий и кровавый.
Бред. Синдром Кандинского, так это называется в медицине, если я еще не совсем забыл психиатрию…
Но даже в бреду я буду защищать свою планету. Даже безумие не заставит меня забыть свою родину.
— Я позвал вас не для того, чтобы обсуждать будущие действия, они и так очевидны, — прерывая затянувшееся молчание, сказал я. — Нам нужно поговорить о прошлом.
Эрнадо с любопытством посмотрел на меня.
— Помнишь, когда мы обсуждали появление Даньки, ты впервые заговорил о том, что нам препятствуют в поисках? Отказы в ремонте, топливе, отдыхе… Аварии…
— Разумеется.
— Ты оказался прав, и мы встретились с кораблем сектантов морально подготовленные к существованию врага. И словно забыли о том, что любые диверсии или активное противодействие невозможны без постоянной и точной информации — о нашем корабле, его маршруте, планах дальнейших действий…
Эрнадо нахмурился. Медленно, будто бы через силу, произнес:
— Ты хочешь сказать, что на корабле предатель?
— Я хочу спросить, кто из вас — ты или Ланс — еженедельно посылает по гиперсвязи отчет о событиях на корабле.
— Серж! — Впервые с незапамятных времен Эрнадо повысил на меня голос. — Это слишком серьезные слова, чтобы бросаться ими под воздействием…
— Я не бросаюсь словами, Сержант!
Назвав Эрнадо его старым званием, обращением нашей первой встречи, я заставил его умолкнуть.
— Возможно, я не слишком умелый пилот… и обращаюсь с техникой куда хуже любого курсанта ваших школ. Но проконтролировать расход энергии и режим работы гиперпередатчика я способен! Раз в неделю, с момента нашего отлета с Тара, на планету велись постоянные передачи.
— Автомат? — высказал догадку Эрнадо.
— Не думаю. Мы уже дважды меняли оборудование, никакой шпионский прибор сохраниться на корабле не мог.
— «Блуждающая» программа в борт-компьютере, — предположил Эрнадо.
— Клэн проверил все блоки машинной памяти с помощью поисковых программ своего мира. Три часа назад, по моей просьбе. Компьютеры, имеющие выход на гиперпередатчик, чистые.
— Значит…
— Кто-то из вас регулярно делает отчеты о полете… Давайте не будем тянуть, опускаться до детекторов лжи и прочей гадости. Как принц Империи Тар я требую от вас, своих подданных, честного ответа: передавали вы информацию с корабля или нет?
— Нет! — твердо сказал Эрнадо. — Раз или два в месяц я переговариваюсь с друзьями на Таре… Но никакой информации о корабле не давал, не даю и давать не собираюсь. Я просто хочу знать, что происходит в моем мире, на моей родной планете!
— Я не вел, не веду и не буду вести переговоров с врагами, давать им любую информацию… — Ланс отвел взгляд.
— А с друзьями? — резко спросил я. — С принцессой династии Тар, например? С законной повелительницей твоей планеты?
Эрнадо подпер ладонями щеки и уставился на Ланса. Он был не удивлен, а скорее предвкушал интересное зрелище. Может быть, мне давно стоило спросить совета у бывшего наставника?
Ланс молчал. Его совсем еще мальчишеские черты лица затвердели, заострились. Взгляд стал жестким.
— Отвечай!
— Капитан, я могу ответить, лишь спасая свою жизнь. Таков приказ.
Наши глаза встретились. И я вдруг уловил во взгляде Ланса что-то вроде усталого, робкого облегчения. И еще каплю иронии.
Я вытащил из кобуры плоскостной пистолет. Это была последняя модификация, сделанная на «моей» планете, на Таре. Сто шестнадцать несбалансированных плоскостных дисков с дальностью стрельбы до ста метров.
— Клянусь, — как можно тверже и убедительнее сказал я, — что убью тебя, если ты не откроешь, кому были адресованы сообщения с борта корабля. Это мое право. Я — твой повелитель. Говори!
Ланс кивнул.
— Я повинуюсь приказу. Принцесса позволила мне лететь с вами в обмен на обещание еженедельно докладывать о ходе путешествия. Я согласился, поскольку в ее словах было лишь беспокойство о вас, принц. Это не могло принести вреда.
Выпалив на одном дыхании свое признание, Ланс замолчал. Эрнадо слегка приподнял правую руку. Сказал с нескрываемым любопытством:
— Серж, а если бы Ланс не признался?
— Я стал бы клятвопреступником, — ответил я. — Ланс, ты понимаешь, что выдавал всех нас? Гиперпередачи довольно легко перехватываются. Ты сам занимался этим на «срединных вахтах»?
— Я никого не выдавал, — гордо ответил Ланс. — Принц, все передачи велись по императорскому коду.
Эрнадо присвистнул. Недоверчиво спросил:
— Тебе доверили эту тайну? И твоей маленькой головы оказалось достаточно, чтобы вместить систему переменного кодирования на основе нелинейного исчисления и лексики пятисот планет?
Ланс достал из кармана тонкую пластинку. «Множественная фотография», пластиковая планшетка, хранящая в себе несколько сотен объемных изображений… Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. У меня самого было несколько таких пластин — с видами разных планет, среди которых встречались и земные пейзажи. Экзотика…
— Это кодирующий компьютер.
Ланс коснулся указательным пальцем какой-то, лишь ему известной точки на фотографии — вполне заурядном семейном портрете. В пухлом малыше угадывался сам Ланс, в мужчине и женщине рядом — его родители… Изображение растаяло, сменилось черно-белыми квадратиками с буквами и цифрами внутри.
— Теперь надо лишь набрать на сенсорной клавиатуре текст и подключить планшетку к магнитному терминалу передатчика. Компьютер зашифрует текст и выдаст команду на ориентацию антенны… Возьмите, капитан. Я объясню, как перенастроить планшетку на вашу личность.
Я повертел в руках пластмассовый прямоугольник. Кодирующий компьютер. Просто… и надежно?
— Эрнадо, это действительно надежный шифр?
— Да, принц. Расшифровать любое сообщение можно только случайно, путем долгого компьютерного анализа, который даст не меньше десятка разных вариантов текста. Но для следующей передачи код будет уже совершенно другим.
— Только члены правящей императорской семьи… и особо приближенные лица… имеют доступ к кодирующим устройствам. А дешифрующий блок имеется лишь у принцессы… раньше был и у императора…
Ланс говорил медленно, словно бы неохотно. То ли ему неудобно было причислять себя к «особо приближенным лицам», то ли его смущала ситуация, при которой я — пусть формальный, но принц, не знал секретного кода своей планеты.
— Лишь у принцессы… — повторил я за ним. — А раньше был у императора. Еще раньше…
— Даже если дешифратор попадет в чужие руки, работать он не будет. В нем сложная система опознания личности.
— Не сомневаюсь.
Я вдруг все понял. Все, от начала и до конца, от причин осведомленности секты в наших делах — до их странной снисходительности ко мне и экипажу… И даже появление Даньки окончательно обрело ясность, утратило легкий ореол случайности.
Ошибки порой говорят о враге куда больше, чем удачи.
— Эрнадо, Ланс, — начал я. — Думаю, ситуация складывается так, что вам придется сделать неприятный выбор…
Под потолком взвыла, заглушая мои слова, сирена. Я вскочил, почти автоматически раскрывая шкафчик с боевым костюмом. Тревога могла быть объявлена лишь по одному поводу…
— Экипажу от вахтенного пилота. — Голос Клэна в динамиках был не более эмоционален, чем речевой синтезатор корабельного компьютера. — Тревога второй степени, повторяю — тревога второй степени. Всем занять места по боевому-боевому расписанию. Интервал безопасности две с половиной минуты…
Эрнадо с Лансом исчезли из каюты так быстро, что я не поверил глазам. Им нужно было взять свои боевые костюмы и уложиться в двухминутный интервал безопасности, объявленный Клэном.
— Повторяю, тревога второй степени, расписание боевое-боевое, интервал безопасности две минуты пятнадцать секунд. На взлетном поле частного космодрома Дольхоб обнаружен Белый Рейдер, вышедший из маскировочного поля. Спектральный анализ показывает форсированный разогрев двигателей. Предполагаемое время старта…
Я застегнул последнюю магнитную «молнию», превращая боевой полетный костюм в нечто вроде легкого скафандра. Мягкий неактивированный шлем, похожий на круглый полиэтиленовый пакет, болтался у меня на спине.
