Сергей Лукьяненко - Планета, которой нет
Я застегнул последнюю магнитную «молнию», превращая боевой полетный костюм в нечто вроде легкого скафандра. Мягкий неактивированный шлем, похожий на круглый полиэтиленовый пакет, болтался у меня на спине.
Дверь распахнулась, и в каюту влетел Данька. Следом, едва успев остановить закрывающуюся дверь, заглянул Редрак. Быстро кивнул мне и исчез, так ничего и не сказав.
— Дуэль? — заорал Данька, хватая меня за руку. — Мы поймали тот звездолет?
Полновесным толчком я направил мальчишку к шкафчику. Крикнул:
— Боевой костюм! Быстро! Минута до боя!
Данька, путаясь в шелестящей серебристой ткани, начал разворачивать подобранный по его росту костюм. Одним движением я всунул его в штанины, зарастил нагрудный шов и бросился к двери, предоставив самому разбираться с рукавами, воротником и системой герметизации. Кадет может не уложиться в отведенное на сборы время. У капитана таких привилегий нет.
— Интервал безопасности — одна минута, — нагнал меня возле лифта голос Клэна. — Навигатор и инженер реактора на посту. Рейдер завершает прогрев дюз, время до старта — двадцать-тридцать секунд.
Лифт наконец-то затормозил возле жилого яруса, и дверь открылись. Я ворвался в него и вдавил клавишу ограничения скорости. Рявкнул в самую сеточку микрофона:
— Главная рубка, максимальный ход.
Пол ударил меня по ногам, словно хотел поставить на колени перед законами физики и давно известным фактом отсутствия в лифте гравикомпенсатора. Схватившись за укрепленные на стенах поручни, я сумел устоять.
— Интервал безопасности сорок… — Динамики в лифте, конечно же, были.
Я выскочил из лифта и подбежал к своему креслу. Одновременно из второго лифтового ствола появился Редрак.
— Капитан и пилот на посту, — сухо сообщил в микрофон Клэн. — Вахта сдана.
— Данька, немедленно в рубку! — прошипел я, устраиваясь в кресле. — Клэн, что мы можем сделать?
На экранах стартовал с планеты Белый Рейдер. Маленький, укромный космодром, на котором он прятался, находился не больше чем в сотне километров от главного порта Схедмона. Одно из многих мест для любителей уединения на планете. Отличное убежище, где экипаж Рейдера несколько дней выжидал, рассчитывая, что мы уйдем с орбиты. Выходит, не желал принимать боя…
Лифт в последний раз совершил подъем к рубке. Данька в полузастегнутом костюме юркнул в свое кресло. На руках у него полным объяснением задержки сидел Трофей.
— Если мы хотим атаковать, то сейчас вполне подходящий момент, — негромко сказал Клэн. — Любой другой корабль в этот момент был бы абсолютно беззащитен. Высота не позволяет осуществить пассивный спуск в приемном луче космопорта, а орбита еще не стабилизирована. Но это не слишком честно…
Редрак опустил на лицо свой глухой черный шлем. Язвительно спросил:
— Рейдер, видимо, сжег твой корабль весьма честно?
— Да, — резко оборвал его Клэн. — Тактик к бою готов.
— Навигатор к бою готов. — Эрнадо пробежал пальцами по клавиатуре. Экраны высветили какую-то невообразимую мешанину траекторных расчетов.
— Пилот готов, — скучным голосом сказал Редрак, касаясь дополнительных пультов. Корабль слегка качнулся.
— Инженер готов, — сообщил Ланс.
— Стрелок готов, — самоуверенно заявил Данька.
— Капитан готовность принял. — Я еще раз вгляделся в экран с изображением поднимающегося Рейдера. Высота — около сотни, скорость — пять километров в секунду…
— Боевой разворот, дуэльное сближение… Ланс — требование капитуляции и досмотра во всех диапазонах. Эрнадо, расчет уязвимости.
Корабль словно упал куда-то. Секундная невесомость комком взлетела к горлу. Потом мягко навалились смягченные компенсаторами перегрузки. Под изображением Рейдера замелькали изменяющиеся цифры. Мы сближались, выходя на дистанцию прямого удара. Но одновременно Рейдер увеличил ускорение, стремясь быстрее выйти на стабильную орбиту.
— Сближение проводится…
— Рейдер на сигналы не отвечает…
— Компьютер рекомендует деструкторный удар по антенным и корпусным элементам…
— Мы не знаем, из чего сделан его корпус, чтобы применять деструкторы против обшивки, — ответил я Эрнадо.
Клэн что-то негромко бормотал по двухсторонней связи Редраку, прокладывая траекторию сближения в максимально безопасной зоне.
На мгновение наступила тишина. Два корабля сближались сейчас над планетой — и ни для кого не было тайной, что сейчас произойдет. Мой экипаж и сектанты на Белом Рейдере, и миллионы благодарных зрителей на Схедмоне — все ждали.
Ждали моих слов.
Пройдет еще полминуты — и в лихорадке космического боя, когда даже компьютеры не успевают принимать решения, уже не останется места для приказов. Экипажи превратятся в горстки одиночек, действующих абсолютно самостоятельно, спаянных лишь общим настроем, что возникает в минуты опасности у давно знающих друг друга людей.
Но вначале я должен отдать приказ.
А еще раньше, если, конечно, я хочу играть честно, я должен объяснить Эрнадо и Лансу, против кого они пойдут в бой.
Вот только нет у меня ни времени, ни сил на честную игру.
— Экипаж, мы начинаем, — прошептал я в услужливый микрофон. — Это корабль моих врагов — но я прошу вас представить, что на месте Земли оказалась ваша родная планета. Те, кто научился искать врагов, никогда не остановятся на одном. Это слишком сладко — играть в богов, чтобы можно было остановиться… Мы начинаем.
Тишина. Приближающийся корабль на экране, расчерченном клеточками прицелов.
— Начало выполнения на счет «раз». Деструкторный удар по элементам защитных генераторов. Ракетная атака с упреждением пятьсот метров по курсу, протонные и термоядерные боеголовки максимальной мощности… Лазерный удар по антенным и детекторным системам. Далее действовать по обстановке.
Я перевел дыхание. И произнес, непроизвольно повышая голос:
— Раз…
Корабль вздрогнул.
13. Поражение
Когда боевые системы корабля работают на полную мощность, они дают суммарную тягу, превышающую тягу взлетающей земной ракеты. Лазерные и деструкторные излучатели, включаясь, легко сдвигают корабль с орбиты силой отдачи.
Когда десяток боевых ракет — трехтонных металлических чудовищ, наполненных атомной взрывчаткой, стартуют через распахнувшиеся люки, они заставляют корабль вздрогнуть как при грубой, аварийной посадке.
Мы приближались к Белому Рейдеру дергающимся, скачущим курсом, меняющимся от включения очередной группы излучателей и старта каждой новой ракеты. Наверняка Клэн с Редраком могли выправить курс, компенсировать отдачу излучателей работой двигателей. Но это было абсолютно не нужно — ломаный, хаотично меняющийся курс спасал нас от прицельного огня врага.
Клэн был прав — любой корабль, оказавшийся на месте Белого Рейдера, был бы обречен. В лучшем случае он включил бы нейтрализующее поле и упал на планету под его прикрытием, чтобы в последние секунды спасти экипаж катерами.
Белый Рейдер принял бой.
Мы засыпали друг друга ракетами — любая из них могла превратить корабль в плазменное облако. Вот только лазерные противоракетные системы с компьютерной наводкой стояли на обоих кораблях.
Деструкторные поля пронизывали корабли, разрушая тот материал, против которого были настроены. Но на таком расстоянии излучатели должны были работать часами, чтобы оказать какой-то эффект.
На дистанции в полтысячи километров лишь широкодиапазонные лазеры оставались действенным оружием. Но именно они были беспомощны против снежно-белой обшивки Рейдера.
…Я видел на одном из десятков экранов, в каком-то специальном диапазоне, названия которого не знал и не собирался запоминать, как корпус Рейдера окутывало разноцветное сияние. Это отражалась в пространстве инвертированная, смещенная в безопасные части спектра энергия наших лазеров. Лишь малая часть их мощности затрачивалась сейчас на разрушение белой брони, большая бесследно исчезала в космосе.
Совершенно машинально, повинуясь инстинкту, я начал сводить прицельные точки лазеров воедино. Сможет ли слаженный огонь прожечь броню? Но прицелы вновь разбежались по всему корпусу, едва я отпустил управление. Кто-то, Клэн или Эрнадо, не согласились с моим решением. Я потянулся к блокировке наводки — и остановил руку. Мой оппонент был прав. Шансов пробить белую противолазерную броню немного. А вот ослепить внешние датчики, разрушить стволы излучателей или открывшиеся ракетные люки мы могли.
Наш корабль выписывал в пространстве немыслимые фигуры, охлаждая раскаленные части обшивки. Каждый поворот был неизбежным компромиссом, жертвой какого-то количества детекторов и лазерных батарей, очередным расплавленным слоем брони. Мы тоже могли противостоять лазерному огню — пусть и более расточительным способом. Между пластинами многослойной брони был проложен газообразующий пластик, мгновенно испаряющийся под лазерным лучом. Со стороны это походило на клубы дыма, возникающие там, где обшивка прогорала под лучом — сероватый густой туман, рассеивающий лазерное излучение.
