Вера Крыжановская (Рочестер) - На соседней планете
Онъ долженъ основательно знать законы, чтобы никогда не прилагать свою печать къ несправедливому приговору или указу. Наконецъ, царь долженъ поощрять и любить искусства, какъ дары божества.
Во время своей земной жизни, — гласитъ преданіе, — Имамонъ любилъ пѣть, и воспѣвалъ величіе Создателя вселенной и красоту Его твореній. Подъ звуки его голоса и лиры распускались цвѣты, стихали бури, а хищные звѣри ложились у его ногъ и смиренно, покорно слѣдовали за нимъ. Имамонъ чтилъ искусства и говорилъ: "Развивайте ихъ, — они хранятъ въ себѣ великія тайны творенія и приближаютъ васъ къ божеству". Въ одномъ изъ храмовъ страны благоговѣйно хранится лира Имамона. Мнѣ говорили, что святые, ведущіе отшельническую жизнь, слышатъ иногда въ святилищѣ звуки этой лиры и поющій голосъ бога.
— Слѣдовательно, и Махозеръ изучилъ спеціально какое-нибудь искусство? — спросилъ Ардеа.
— Да, онъ прекрасный музыкантъ и пѣвецъ. Но повѣрьте, что Махозеръ крайне удивился бы, если бы узналъ, что вы имъ восхищаетесь, такъ какъ онъ отлично понимаетъ, что лишь одно невѣжество можетъ считать себя великимъ и всезнающимъ, а что всякій, кто хоть немного чему-нибудь учился, ужаснется безпредѣльности знанія, которое ему предстоитъ еще пріобрѣсть.
— Счастливы таобтилы, что ими правитъ этотъ скромный и симпатичный коронованный ученый. Признаюсь вамъ, учитель, что никогда и ни одинъ земной государь не очаровывалъ меня такъ, какъ Махозеръ, — со вздохомъ сказалъ Ардеа.
Затѣмъ, послѣ минутнаго молчанія, онъ продолжалъ:
— Скажите, Сагастосъ, почему для каждой книги законовъ существуетъ особый совѣтникъ, и почему всѣ совѣтники — старики?
— Потому, что царь — все-же человѣкъ; что-нибудь отъ него ускользнетъ, или, наконецъ, память можетъ ему измѣнить. Совѣтникъ же, изучившій только одну изъ двѣнадцати книгъ закона, является свѣдущимъ человѣкомъ въ своей области. Онъ всегда готовъ помочь царю и обратить его вниманіе на любой оттѣнокъ обсуждаемаго дѣла. Что же касается вашего второго вопроса, почему всѣ совѣтники старики, то для этого существуютъ причины основательныя. Они должны быть старыми, чтобы Никакое увлеченіе не отвращало отъ лежащихъ на йихъ важныхъ государственныхъ обязанностей. Всѣ оки отказались отъ міра и семьи, и ничье постороннее вліяніе не можетъ дѣйствовать на нихъ подкупающимъ образомъ. Ихъ тщеславіе заключается въ томъ, чтобы статуя ихъ была современемъ помѣщена въ музеѣ "Народной славы", а имя съ уваженіемъ и любовью вспоминалось грядущими поколѣніями. Зато страна окружаетъ ихъ царскою роскошью и даетъ столько всего, что желать имъ нечего!
— У царя есть жена?
— Нѣтъ, и никогда не будетъ открыто, по крайней мѣрѣ. Со смертью отца, онъ теряетъ послѣднія узы родства. Мать царя остается неизвѣстной и никогда не покидаетъ храма. На этотъ счетъ, законъ весьма строгъ.
— Законъ жестокій и несправедливый! Вѣдь царь тоже — человѣкъ и притомъ молодой. Какъ и всякій другой, онъ можетъ полюбить женщину; а между тѣмъ, законъ запрещаетъ ему это и осуждаетъ его на монашескую жизнь, — съ легкимъ негодованіемъ возразилъ Ардеа.
Сагастосъ разсмѣялся.
— Успокойтесь, пылкій житель Земли! Въ дѣйствительности, дѣло вовсе не столь ужасно, и отъ молодого царя такого суроваго отреченія не требуется. Въ любомъ храмѣ царь можетъ избрать себѣ красивѣйшую изъ жрицъ; храмъ дастъ ему ее, и ничего взамѣнъ этого не потребуетъ. Но никто ничего не будетъ объ этомъ знать, и возможныя послѣдствія останутся подъ покровомъ непроницаемой тайны? малѣйшая на этотъ счетъ нескромность, даже самой избранницы, влечетъ страшное наказаніе. Первый ребенокъ мужского пола, родившійся отъ царя, становится его наслѣдникомъ..
— А если ребенокъ умретъ?
— Это случай крайне рѣдкій. Въ такомъ случаѣ, ему найдутъ замѣстителя, такъ какъ жрецы знаютъ и никогда не теряютъ изъ вида потомство царя. .
— А развѣ жрецы не могутъ сплутовать и подмѣнить царскаго сына другимъ ребенкомъ?.. — съ многозначительнымъ видомъ перебилъ Ардеа.
— О, нѣтъ! За всѣмъ этимъ наблюдаетъ совѣтъ маговъ и никто не отважится обмануть людей, для которыхъ нѣтъ ничего тайнаго. Увѣряю васъ, Ардеа, что въ такомъ установленіи есть много хорошаго. Семейныя узы и обязанности родства препятствуютъ во многомъ свободѣ дѣйствій государя и могутъ вліять на его чувства справедливости и долга по отношенію къ его народу. Одинокій, свободный отъ какого бы то ни было посторонняго вліянія и поддерживаемый такими же, какъ и онъ самъ, добросовѣстными, безпристрастными совѣтниками, царь никогда не постановитъ несправедливаго рѣшенія, идущаго во вредъ интересамъ страны. Столь же осторожно и нелицепріятно будетъ онъ взвѣшивать всякое дѣло, подносимое ему на утвержденіе. Законъ подчасъ суровъ, и необходимо все хорошо обдумать, примѣняя его; особенно же, если дѣло идетъ о человѣкѣ бѣдномъ и невѣжественномъ, котораго, раньше чѣмъ карать, надобно просвѣтить и поддержать. Наоборотъ, чѣмъ богаче и развитѣе виновный, тѣмъ преступленіе его возмутительнѣе, и тѣмъ строже онъ долженъ быть наказанъ.
Вечеромъ, бесѣдуя съ Сагастосомъ, Ардеа упомянулъ о загородной прогулкѣ, дня черезъ два, устраиваемой Нирданой.
— Вамъ придется, мой другъ, отказаться отъ этой поѣздки, такъ какъ я разсчитываю послѣзавтра уѣхать съ вами отсюда. Кромѣ того, я боюсь, какъ бы ваше присутствіе не потревожило покой семьи, гостепріимно пріютившей насъ.
— Какъ такъ! Развѣ я нарушилъ въ чемъ-нибудь правила приличія, или какой-либо неизвѣстный мнѣ обычай? — смущенно спросилъ князь.
— О, нѣтъ! — лукаво улыбнулся Сагастосъ. — Дѣло не въ этомъ. Но неужели вы до такой степени слѣпы и не замѣчаете, что черезчуръ заинтересовали своей особой Нирдану, а что этотъ интересъ вызываетъ дикую ревность со стороны Гери, котораго ея отецъ прочитъ ей въ женихи? Нашъ отъѣздъ положитъ конецъ всѣмъ этимъ недоразумѣніямъ. Вѣдь я не думаю, чтобы вы сами жаждали торжественно ввести въ храмъ эту дѣвочку, какъ бы она красива ни была.
— Конечно, нѣтъ! Я жажду только одного: сохранить свою свободу, и какъ можно подробнѣй осмотрѣть прекрасную планету, на которую попалъ какимъ-то чудомъ, тогда какъ мои родные и друзья считаютъ меня спокойно проживающимъ въ Индіи.
— Итакъ, рѣшено! Завтра мы объявимъ наше рѣшеніе, простимся съ любезными хозяевами и на разсвѣтѣ слѣдующаго дня двинемся въ путь.
Извѣстіе о скоромъ отъѣздѣ гостей удивило всю семью правителя. Онъ и его жена старались вѣжливо удержать ихъ, а щеки Нирданы вспыхнули предательскимъ румянцемъ, что немало смутило князя. Поэтому онъ очень обрадовался, услыхавъ, что Сагастосъ настоялъ-таки на своемъ рѣшеніи, обѣщая позже опять пріѣхать къ нимъ; еще болѣе порадовался Ардеа, когда изъ разговора съ хозяиномъ дома выяснилось, что для путешествія лучше всего воспользоваться ночной прохладой, и потому имъ необходимо выѣхать въ тотъ же вечеръ.
Послѣ ужина Сагастосъ и Ардеа сердечно распрощались съ семействомъ правителя и ушли къ себѣ, чтобы перемѣнить костюмъ и заняться послѣдними приготовленіями.
— Куда же мы теперь ѣдемъ? — спросилъ Ардеа, какъ только они остались одни.
— Къ ассурамъ, дикимъ обитателямъ равнинъ. Затѣмъ мы посѣтимъ селенитовъ. Это — удивительный народъ, и я какъ-нибудь познакомлю васъ съ интереснымъ преданіемъ о немъ.
— Америлла уже разсказала мнѣ кое-что. Селениты, или лунные люди, считаютъ себя потомками Имамона и имѣютъ свою особую организацію. Конечно, я жажду посѣтить ихъ и думаю, что увижу у нихъ больше интереснаго, чѣмъ у дикихъ ассуровъ.
— Нѣтъ, и у нихъ тоже вы найдете много любопытнаго. Въ ихъ странѣ находятся наши рудники — неистощимый источникъ нашего богатства. Я разсчитываю показать ихъ вамъ… Но одѣвайтесь скорѣй, Ардеа! Вонъ ваша одежда лежитъ на стулѣ!
Ардеа съ любопытствомъ осмотрѣлъ короткую тунику, сдѣланную изъ мягкой и шелковистой матеріи, блестѣвшей, какъ шелкъ, и отливавшей, какъ перламутръ.
— Изъ чего фабрикуется матерія? — спросилъ Ардеа.
— Изъ стеклянныхъ нитей. Я думаю, что и на вашей Землѣ должно быть извѣстно это производство. Атарва говорилъ мнѣ, что у васъ есть стекло.
— Да, это правда! Я видѣлъ на одной выставкѣ матерію изъ стекла, только по тонкости, мягкости и совершенству работы она далека отъ этой. Но скажите, надо ли мнѣ также надѣть синій плащъ и звѣзду посвященія?
— Не сейчасъ! Вы надѣнете ихъ завтра утромъ, когда мы отправимся къ Роху-Цампи, главѣ племени, котораго я предупредилъ о нашемъ пріѣздѣ.
— Стоитъ ли такъ наряжаться для этихъ дикарей.
— Имъ-то и нужно внушить къ себѣ уваженіе. Намъ необходимо выставить на показъ нашъ ученый санъ, такъ какъ онъ не только обезпечиваетъ намъ безопасность и всеобщее уваженіе, но и открываетъ всѣ двери.
Вице-король проводилъ Сагастоса и его спутника до самой колесницы, походившей на ту, въ которой Ардеа выѣхалъ въ первый разъ; они дружески простились съ хозяиномъ дома и быстро достигли противоположнаго конца города.
