Вера Крыжановская (Рочестер) - На соседней планете
Пока Ардеа поглощенъ былъ разсматриваніемъ платья своей сосѣдки, Америлла не менѣе внимательно разглядывала его самого. Чужеземецъ крайне интересовалъ ее, и она, истинно женскимъ чутьемъ, угадывала въ немъ не совсѣмъ обычнаго человѣка.
Въ эту минуту Ардеа поднялъ голову, и взоры ихъ встрѣтились. Его глубокіе и мягкіе, сѣрые глаза не имѣли себѣ подобныхъ на Марсѣ, гдѣ зрачки отличались яркой и самой разнообразной окраской.
Наконецъ, любопытство одержало верхъ, и Америлла, полу-смущенно, стѣсняясь, спросила:
— Вы не разсердитесь на меня, Ардеа, если я предложу вамъ одинъ вопросъ, который не слѣдовало бы мнѣ, какъ хозяйкѣ дома, задавать гостю? Я хотѣла бы знать, откуда вы? Въ васъ есть что-то удивительно странное; повидимому, васъ окружаетъ какая-то тайна?
Ардеа притворился удивленнымъ.
— Тайна? Какая же тайна можетъ окружать скромнаго ученика Сагастоса?
Америлла улыбнулась и погрозила ему пальцемъ.
— Не скрытничайте! Тайна — это тѣ особенности, которыми вы такъ отличаетесь отъ насъ. Я никогда не видала человѣка такой бѣлизны, какъ вы, ни волосъ такого чуднаго свѣтлаго и золотистаго оттѣнка. И потомъ, эти глаза! Такихъ глазъ тоже никто еще никогда не видѣлъ. Скажите мнѣ, кто были ваши родители?
— Увы! Я не знаю этого, — со вздохомъ отвѣтилъ Ардеа. — Мнѣ говорили, что я сынъ мага и круглый сирота. Я росъ одиноко во Дворцѣ магіи, близъ столицы раваллисовъ. Сагастосъ всегда покровительствовалъ мнѣ и вмѣстѣ съ однимъ старцемъ воспиталъ меня. Потомъ магъ сдѣлалъ меня своимъ ученикомъ, а по окончаніи перваго посвященія мой учитель сказалъ, что возьметъ меня съ собой путешествовать, и мы посѣтимъ сосѣднія страны, прежде чѣмъ я снова примусь на дальнѣйшую работу. Вотъ, благородная Америлла, все, что я знаю о моемъ происхожденіи.
— Ваши слова только подтверждаютъ мои подозрѣнія. Но если эта тайна извѣстна одному лишь Сагастосу, то совершенно безполезно пытаться узнать ее. Эти маги пропитаны молчаніемъ и тайной! — съ досадой прибавила она.
— Признаюсь вамъ, — продолжала она послѣ минутнаго молчанія, — что я сначала приняла было васъ за селенита, а потомъ вспомнила, что они совсѣмъ другого цвѣта и, кромѣ того, никогда не спускаются въ равнины.
— Селениты? Кто же это такіе? — съ любопытствомъ спросилъ Ардеа.
— Какъ? Вы не слыхали про селенитовъ или лунныхъ людей? Какъ это странно!
— О! Я еще очень многаго не знаю.
— Въ такомъ случаѣ, я охотно разскажу вамъ все, что знаю о нихъ, — любезно отвѣтила Америлла.
— Селениты, видите ли, это — немногочисленный народъ, живущій въ горахъ, на самыхъ вершинахъ. Они рѣзко отличаются отъ насъ по строенію своего тѣла, и кости у нихъ, какъ у птицъ. Они могутъ даже перемѣщаться, поднимаясь на воздухъ, конечно, на небольшую высоту и на недальнія разстоянія. Въ нихъ есть что-то воздушное, они не высоки ростомъ, стоойны и легки. Мнѣ пришло въ голову, что вы принадлежите къ ихъ расѣ потому, что у нихъ тоже бѣлая кожа, хотя и другого, нѣсколько голубоватаго оттѣнка. Селенитовъ считаютъ потомками Имамона. Селениты живутъ богато и, какъ увѣряютъ, обладаютъ глубокими тайными знаніями. Они никогда не сходятъ въ равнины, такъ какъ нашъ воздухъ слишкомъ плотенъ и тяжелъ для нихъ.
Америлла умолкла, такъ какъ они прибыли на берегъ очень широкой рѣки. Въ большой расцвѣченной палаткѣ, въ ожиданіи правителя, собрались приглашенные.
Стоявшее у пристани судно было все сплошь вызолочено и убрано флагами, а на носу украшено большой священной птицей, съ распущенными крыльями, такой чудной работы, что она казалась живой.
За этимъ кораблемъ тянулись вереницы судовъ, всѣхъ размѣровъ, которыя заняли рѣку во всю ея ширину.
Вице-король поздоровался со всѣми собравшимися лицами и представилъ имъ мага и князя. Потомъ всѣ вошли на корабль, палуба котораго была превращена въ гостиную съ удобной мебелью. Здѣсь же былъ устроенъ изящный буфетъ, убранный громадными букетами цвѣтовъ въ дорогихъ вазахъ.
Всѣ остальныя суда также были переполнены народомъ; они тоже были убраны цвѣтами, гирляндами и дорогими матеріями. На кормѣ корабля правителя была устроена небольшая, высокая платформа. Правитель взошелъ на нее и развернулъ большой красный флагъ, на которомъ золотомъ вышита была символическая птица Имамона. Въ ту же минуту, на воздухъ поднялся небольшой аэоостатъ, имѣвшій видъ пурпурнаго дракона, съ золотой каской на головѣ.
Со всѣхъ сторонъ раздались радостные крики, и на всѣхъ судахъ выкинули флаги съ изображеніемъ священной эмблемы Имамона. Послышались мощные и гармоничные звуки музыки, — и вся флотилія двинулась въ путь, имѣя во главѣ золоченый корабль вице-короля.
На палубѣ гости разбились на группы. Ардеа познакомился, между прочимъ, съ молодымъ человѣкомъ, родственникомъ Америллы, который оказался военнымъ; а такъ какъ князь очень интересовался положеніемъ военнаго дѣла на Марсѣ, то и вступилъ въ оживленную съ нимъ бесѣду.
Нирдана бесѣдовала съ молодой дѣвушкой, своей подругой, и разговоръ шелъ о важнѣйшемъ для женщинъ всѣхъ міровъ вопросѣ, а именно — о замужествѣ.
Ніа, такъ звали молодую дѣвушку, была уже невѣста, и скоро должна была состояться ея свадьба. Обсудивъ важный вопросъ о подвѣнечномъ платьѣ, приданомъ и полученныхъ отъ жениха подаркахъ, Ніа спросила, когда же состоится обрученіе Нирданы съ секретаремъ ея отца и сдѣлалъ ли онъ ей предложеніе?
— О, нѣтъ! Я вовсе не жажду слышать его признаніе и нисколько не спѣшу выходить замужъ, — небрежно отвѣтила Нирдана.
— О! Съ какихъ же это поръ ты такъ измѣнила свое мнѣніе? Прежде Гери нравился тебѣ. Къ тому же онъ очень богатъ, знатнаго происхожденія, и занимаетъ такое положеніе въ свѣтѣ, что, право, лучшей партіи и желать нельзя.
— Но онъ не нравится мнѣ.
— Не выдумывай, а лучше признайся, что онъ потому пересталъ тебѣ нравиться, что понравился другой? Ужъ не таинственный ли вашъ гость этотъ другой — лукаво спросила Ніа. — Онъ не дуренъ собой…
— Недуренъ! Нѣтъ, онъ очень красивъ, съ своими золотистыми, волнистыми волосами и удивительными глазами. Потомъ, кожа его такъ бѣла, а вся фигура его дышетъ удивительнымъ очарованіемъ, — восторженно сказала Нирдана.
Затѣмъ, спохватившись, она прибавила:
— Какая-то непроницаемая тайна окружаетъ его, и это одно уже дѣлаетъ его интереснѣе Г ери, который всѣмъ извѣстенъ съ самаго дня своего рожденія. Только ты ошибочно предполагаешь, будто чужеземецъ причиной того, что Гери пересталъ мнѣ нравиться. Ардеа скоро уѣзжаетъ съ Сагастосомъ, и, Богъ знаетъ, увидимся ли мы съ нимъ когда-нибудь.
Въ эту минуту подошелъ Гери, и разговоръ перешелъ на другіе предметы.
Рѣка, по которой шелъ корабль правителя съ сопровождавшей его флотиліей все болѣе и болѣе расширялась. Мало-по-малу берега стали исчезать въ далекомъ сумракѣ; очевидно, они вошли въ большое озеро.
Послѣ полутора часа пути показался большой островъ, покрытый роскошною растительностью, изъ-за которой виднѣлись громадныя зданія, массивные и, въ то же время, изящные контуры которыхъ стали вырисовываться все яснѣй и яснѣй.
На широкой лѣстницѣ, къ которой причалилъ корабль, выстроились пѣвшіе гимнъ жрецы, въ бѣлыхъ и красныхъ одѣяніяхъ, и жрицы въ серебристыхъ туникахъ, увѣнчанныя вѣнками.
Правителя встрѣтилъ великій жрецъ и провелъ пріѣхавшихъ въ большой открытый павильонъ, устроенный у другого спуска.
Здѣсь лѣстница была уже, но зато покрыта дорогими коврами. Ардеа узналъ, что на эту пристань прибудетъ царь, который въ данную минуту находился въ другомъ городѣ.
Спускались сумерки, и царя ждали съ минуты на минуту, такъ какъ церемонія должна была начаться, какъ только на небѣ вспыхнетъ первая звѣзда! На островѣ собралась громадная толпа народа и всюду, куда только хваталъ глазъ, виднѣлось море человѣческихъ головъ.
Вдругъ на водѣ появилась свѣтящаяся точка и стала затѣмъ быстро приближаться. Наконецъ, сталъ видѣнъ большой корабль, на носу котораго сіяло громадное электрическое солнце.
— Это ѣдетъ Махозеръ со своими двѣнадцатью совѣтниками, хранителемъ печати и четырьмя магами, которые воспитали его и учили управлять четырьмя стихіями, — прошептала Нирдана, наклоняясь къ князю.
Ардеа съ любопытствомъ наклонился впередъ, чтобы лучше видѣть царя таобтиловъ, высокая фигура котораго появилась на покрытыхъ ковромъ сходняхъ, переброшенныхъ съ корабля на берегъ.
Махозеръ былъ еще молодой человѣкъ, лѣтъ тридцати пяти, очень высокаго роста. Черты лица его были правильныя и строгія, глаза были синяго, какъ сапфиръ, цвѣта.
На немъ былъ черный и узкій, какъ у всѣхъ, костюмъ, а на плечахъ накинутъ синій плащъ, сдерживаемый у шеи драгоцѣннымъ ожерельемъ, ниже котораго виднѣлся золотой нагрудникъ; голову покрывалъ легкій золотой шлемъ, увѣнчанный зубчатой короной.
