Времена смерти - Сергей Владимирович Жарковский

он не зря мучил себя и «персонал», записывая свой «мемуар». Идея правильная. Спасибо, Мегасопелл, спасибо, лучший враг. Мучения письма – а это были именно мучения, хуже асфиксии, – себя совершенно оправдали, хоть последние сутки предстарта ляпал он в такту сплошную получушь, прыгая от нелишнего воспоминания к воспоминанию бесполезному, а уж все эти сопли с «мечами», с молитвами… «младой всегда восторжен», как говорится… Но даром не пропало, нет, не пропало: теперь можно точно сказать, где он воскрес по-настоящему – глава 9. Старичина Макарова, сошедшая в центр ЕН-5355 и нашедшая там призраков и призраков их… Теперь он помнит, как сладко мучился над «девяткой», – как вчера сотню парсек назад в тяжёлом приступе изнасилования злой музой под присмотром Мнемозины вкодировывая в текст мантру-код… и помнит он теперь, что, завершив её, испытал очередное, крайнее к моменту «тогда» чувство «преодоления реальности». И как, закончив период, без колебаний подвесил к «девятой» экшен «удалять после чтения» – чтобы поверить стопарсековым пунктиром это чувство, в проверке в общем-то не нуждающееся: опыт загробной жизни хобо Аба свидетельствовал тому уже весьма внятно… но сто парсек есть сто парсек, беспримерный пунктир, и на пунктире космачи не шутят хоть он будь внутрисистемным… И вот. И вот: да, пожалуй, проверки можно больше не устраивать никогда, смириться со своим гением, записать в бэкграунд: я умею предсказывать будущее, и всё тут. Я – Судья.

(Не торопись, Судья. Никуда. Так говорил Янис Порохов.)

– Капитан, сэр… – слышит Аб и откликается, отняв ладонь от креста:

– Приветствую вас, мистер Хендс! Как вы себя?..

– Я себя – чувствую, – отвечает Блэк-Блэк, с прилежностью выговорив все слова.

– Вода, сигареты? – спрашивает Аб, поправляя на кресте РСМ.

– Нет, сэр, я разберусь… – Блэк-Блэк сильно кашляет. – Спасибо, сэр. Дайте мне пару минут.

– Конечно, – говорит Аб. – Даю вам полчаса. Думаю, вашему мозгу и эта реанимация нипочём, хобо. Освоитесь, реанимируйте нашего Мегасопелла и доложите мне. Я буду в плащ-палатке. И выпейте спиртного: к сожалению, скоро нам предстоит неприятное.

– Да, сэр.

Аб оборачивает себя. Голый, опутанный световодами, трубками катетеров и обрывками пластыря, Блэк-Блэк висит на поручне на станине «топчана», пытаясь висеть по стойке «смирно». Белки его глаз, всего минуту назад белые, заплыли кровью. Аб толкается к нему и жмёт ему руку. От Блэк-Блэка остро пахнет – едкий, кислотный запах, как от того безымянного коня… Оп-са, любопытно, думает Аб, а ведь несчастный коник ведь так и остался на Эдеме, выжил ли он? Пасётся сейчас там – одинокий несчастный конь, среди развалин старых городов… жуёт инопланетную траву, удобряет инопланетный грунт. И некому освободить его от седла и строп упряжи…

– Со мной всё в порядке, сэр! – говорит Блэк-Блэк, и сказать бодро – удаётся ему.

– И с ним, надеюсь… – говорит Аб, продолжая думать о коне.

– Сэр?..

– Помните, мистер Хендс, того коня? последнего? – спрашивает Аб, сознавая, что вопрос ненужный, неуютный, напрягающий. Блэк-Блэк и напрягается. Он помнит.

– Неотчётливо, капитан, – отвечает осторожно. Не бойся, старшина, не будет продолжения… Да, негр-еврей великолепно перенёс наркосон. Реакции моментальные. Кровоизлияний только много… Глаза, ногти… Ничего не поделаешь – второй длинный наркосон в жизни у нашего старшины. Потрясающая физика. Да и лирика.

– Ну и неважно, Хендс. Приводите себя в порядок, реанимируйте Мегасопелла. Когда он очнётся – позовите меня, я помогу его включить… – Аб медлит. – Знаете, Хендс, советую вам снова залечь в «кормушку» и заказать полный тест. Кровоизлияний многовато. Давайте-ка я дам вам целый час. Через час длинная тяга на единицу, разгон к подъёму. «Кормушка» вас немного подправит за час. И спиртику, спиртику, Хендс!

– Да… возможно, сэр, вы правы.

– Подлечитесь – и далее по плану. Действуйте.

Аб возвращается к мемуару. Полными глотками напивается воды, жуёт галету. Прочесть мемуар целиком, разумеется, некогда. Аб вызывает статистику: от того места, где сообщение о реанимации Блэк-Блэка прервало «сценарий 3», до конца Пятой части остаётся ещё три полных главы, более семидесяти пяти тысяч знаков. Пятую часть он додиктовывал в уже почти бессознательном состоянии, сомнамбулически блуждая в своём словаре, сузившемся от недосыпа и нервного истощения до сотни навязчиво повторяющихся слов… К Пятой части Аб загнал себя, словно лошадь, лошадиными дозами спорамина и большой громкостью Большой Музыки, специально, сознательно. Проживать заново проклЯтое и прОклятое седьмое сентября полной душой, в здравом уме, с ясной памятью – значит их снова надолго лишиться… Кстати! А что я тогда вынес в Приложения к Пятой? Ну-ка. Начало одной из рукописей Судьи Светковского! Да, я был совершенно невменяем. Ведь пальцами копировал! Аб поверх «персонала» смотрит на закрытый сундук. С-собственность Императора… Хрен тебе, Император ты или там кто.

Пятую часть, Первую книгу я закончил 22 числа. Шесть с половиной суток кошмара! Выключился на сутки… нет, меньше – спал двадцать часов. До старта оставалось двое с половиной… да, пришлось поспешить. 24 утром принялся за «Три половины» и закончил его вечером 25! хорошо же я выспался. Проснулся истым профессиональным писателем. Чем у меня всё кончилось? Я не успевал. Задержал я старт, что ли? Аб закуривает, смеясь. Маньяк. Скорострел. Быстродум. Мало что мертвец в третьей степени, так ещё и маньяк-мемуарист. Мою бы страсть да в полезных целях – Галактику бы освоил в одно поколение.

Он решил дочитать «Времена Смерти» до конца. Исключительно, в общем-то, по старой пилотской потребности непокидания поста до полной остановки тайма миссии. Цель уже достигнута – капитан Хобо Аб воскрес, а не Марк Байно, но надо закончить, хотя бы в лайт-режиме. Сколько там осталось и чего? Аб отключил автоскроллинг, заглянул в дайджест по оставшимся трём главам и присвистнул. Больше сотни гиперссылок в главе 29-й, за пятьдесят – в 30-й!.. крепкая работа психа-профессионала. Нет уж, как вырезают кадыки реябтам, я смотреть больше не собираюсь… И пьяные откровения Романова слушать… Аб упростил сценарий до «txt-only» и ткнул концом мундштука в заголовок: «Глава 28».

…

…

…Глава 28 Без названия (в трёх частях)

1. Time-out

«Ты помолчишь, а я поговорю», – сказал Янис Порохов? Ха! Не было так! Потому что я взорвался.

…Удивление сработало как пиропатрон. Янису Порохову пришлось сидеть, а говорил я. Не буду прятать греха! орал я, а не говорил. Ого, как, оказывается, мне к горлу подступило! Когда я начал, Янис Порохов даже отшатнулся. Но мне было плевать на его эмоции. Царапало где-то край сознания, что похожу на Мерсшайра в истерике… О, горек стандарт исповедника! Всего лишь дважды я вкусил от него – Шкабу поспособствовал год назад,