Церера - Екатерина Алферов

Я попыталась не подавать виду и продолжила свой рассказ, но часть моего внимания теперь была приковано к этим незнакомцам. Я заметила, как некоторые кадеты тоже начали оглядываться, их лица выражали смесь любопытства и беспокойства.

Нонна, сидевшая в первом ряду, тоже заметила происходящее. Я увидела, как она выпрямилась в кресле, её взгляд стал острым и внимательным. Она едва заметно кивнула мне, словно говоря: «Продолжай, я разберусь».

Я сделала глубокий вдох и постаралась сконцентрироваться на лекции. Но теперь каждое моё слово давалось с трудом. Мысли путались, а в голове крутился вопрос: кто эти люди и зачем они здесь?

Инструкторы в задних рядах тоже заметили незваных гостей. Я видела, как они обменивались быстрыми взглядами и тихими репликами. Атмосфера в зале становилась все более напряженной.

Когда один из людей в форме без опознавательных знаков начал продвигаться к сцене, я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Я старалась говорить спокойно, но внутри нарастала тревога.

Внезапно я вспомнила утреннюю истерику Стеллы. Неужели она что-то почувствовала? Неужели её эмпатические способности предупреждали о чём-то, чего я не могла предвидеть?

Я продолжала говорить, стараясь не показывать своего беспокойства, но внутренний голос кричал, что что-то не так. Очень не так. И я не знала, чем это может закончиться.

Внезапно ситуация резко обострилась. Люди в форме без опознавательных знаков одновременно достали оружие. Их движения были быстрыми и слаженными, словно они отрабатывали этот момент множество раз.

— Всем оставаться на своих местах! Не двигаться! — прогремел властный голос, эхом разнесшийся по всему залу.

Я застыла на месте, чувствуя, как холодный пот выступает на лбу. Мой разум отказывался верить в происходящее. Еще секунду назад я читала лекцию о моей любимой биологии, а теперь оказалась в центре какой-то опасной ситуации.

Кадеты в зале отреагировали по-разному. Некоторые инстинктивно подобрались, готовые к драке, но быстро остановились, осознав, что они в меньшинстве. Другие замерли, ошеломленные происходящим. Я заметила, как некоторые из старших кадетов пытались прикрыть собой младших.

Инструкторы, сидевшие в задних рядах, напряглись, но не сделали резких движений. Их взгляды были сосредоточены и внимательны, они явно оценивали ситуацию.

Мой взгляд метнулся к Нонне. Она сидела неподвижно, но ее глаза были полны решимости. Я видела, как она почти незаметно двигает рукой, возможно, активируя какое-то скрытое устройство связи.

Один из вооруженных людей направился ко мне. Я почувствовала, как сердце готово выпрыгнуть из груди. Что им нужно? Почему они здесь? И что будет дальше?

— Доктор Соколова, — обратился ко мне мужчина, его голос был холоден и безэмоционален, но я отчётливо слышала незнакомый акцент. — Не делайте глупостей, мы знаем, что вы из себя представляете.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова застряли в горле. Мысли лихорадочно метались в голове. Что делать? Как защитить кадетов? Как выбраться из этой ситуации?

В этот момент я вспомнила о своей семье, о детях, об Августе. Я должна была выжить, чтобы вернуться к ним. Но я также не могла позволить, чтобы кто-то пострадал из-за меня.

Собрав всю свою волю, я сделала глубокий вдох и постаралась говорить спокойно:

— Прошу, не причиняйте вреда никому в этом зале. Могу ли я узнать, что происходит?

Я надеялась, что мой голос звучит спокойно, хотя внутри я была охвачена страхом и неуверенностью. Ситуация казалась нереальной, словно кошмарный сон. Но я знала, что должна оставаться сильной, ради всех присутствующих и ради своей семьи.

Хмурый мужчина уставился на меня буравящим взглядом, а потом соизволил ответить:

— У нас на родине это называется агрессивные переговоры. Садитесь на пол, держите руки на виду, — и подтолкнул меня дулом излучателя.

Я послушно села.

Я внимательно разглядывала оборудование на пришельцах. Я довольно много знала об оружии (спасибо, братец Марк!), но их излучатели и бластеры не были деметрианского производства. Более того, у террористов не было нейроэмпатических регистраторов. Значит, они не поймут, если я что-то сделаю.

Минуты тянулись за минутами. Младшие кадеты были сильно испуганы, некоторые дети всхлипывали, но сидящие рядом старшие старались их успокоить.

Напряжение в зале росло.

Оставаясь внешне неподвижной, я сосредоточилась и начала ментально прощупывать зал и прилегающие территории. Мои способности эмпата, отточенные годами практики, позволили мне быстро оценить ситуацию.

В зале я насчитала двадцать вооруженных пришельцев. Их эмоции были сдержанными, но я чувствовала напряжение и решимость, исходящие от каждого из них. За пределами зала обнаружила еще двадцать человек, вероятно, охрана или подкрепление.

Сорок человек. Я никогда раньше не пыталась контролировать такое количество людей одновременно. Это было рискованно, но, оценив свои силы, я поняла, что могу справиться. Годы тренировок и опыт воспитания трех маленьких эмпатов не прошли даром.

Я глубоко вздохнула, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Мой разум лихорадочно работал, взвешивая все за и против. Использование моих способностей в таком масштабе было опасным — это могло истощить меня физически и эмоционально. Кроме того, если что-то пойдет не так, последствия могут быть катастрофическими.

Но, глядя на испуганные лица кадетов, на решительные, но беспомощные в данный момент взгляды инструкторов, на Нонну, которая, я была уверена, уже вызвала подмогу, я поняла, что у меня нет выбора. Я должна была действовать.

Я начала медленно и осторожно прощупывать эмоциональное состояние захватчиков, ища слабые места, точки, за которые можно зацепиться. Мне нужно было найти способ повлиять на них всех одновременно, не вызывая подозрений.

Краем глаза я заметила, как один из младших кадетов начал тихо плакать. Его страх был почти осязаемым, и я поняла, что могу использовать это. Я могла усилить этот страх, распространить его на захватчиков, заставить их почувствовать неуверенность и сомнение.

Решение было принято. Я знала, что это рискованно, что это может стоить мне всех сил, но я была готова. Ради этих детей, ради Нонны, ради своей семьи, ждущей меня дома, я была готова рискнуть всем.

Медленно выдохнув, я начала концентрироваться, готовясь использовать свои способности в полную силу. Время словно замедлилось. Я чувствовала каждое биение своего сердца, каждый вздох.

«Прости, Август, — подумала я. — Я обещала больше не лезть в сражения… Но у меня нет выбора.»

И с этой мыслью я начала действовать, надеясь, что мои способности окажутся достаточно сильными, чтобы спасти всех нас.

Я сконцентрировалась, направляя все свои силы на захватчиков. Медленно, но верно, я начала ощущать, как их внимание фокусируется на мне. Их