Церера - Екатерина Алферов
Глава 51 и интерлюдия "Дети"
После рождения и воспитания нашей третьей крохи, малышки Стеллы, мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Эти десять лет были одними из самых тяжелых, необычных, но в то же время и самых счастливых в моей жизни.
Несмотря на наличие робота-няни, я понимала, что технологии не могут заменить материнскую любовь и внимание.
Порой я чувствовала себя совершенно измотанной, но стоило мне увидеть улыбки моих детей, как усталость отступала.
Август был потрясающей поддержкой все эти годы. Он брал отпуск, когда только мог, чтобы помочь мне с детьми, и при возможности работал из дома. Мы вместе учились быть родителями, совершали ошибки, радовались маленьким победам.
Наблюдать, как растут наши дети, как формируются их характеры и личности, было настоящим чудом. Я помню, как сердце замирало от гордости, когда старший сын сделал свои первые шаги, как я плакала от счастья, услышав первое «мама» от дочери Лары, как мы с Августом не могли налюбоваться на нашу младшенькую Стеллу.
Когда старший сын впервые сам прочитал мне сказку на ночь, или когда средняя дочь нарисовала наш семейный портрет, или когда Стелла сделала свои первые шаги — в такие моменты я понимала, что все мои усилия не напрасны.
Да, робот-няня была большим подспорьем в бытовых вопросах, но я не могла и не хотела перекладывать на неё эмоциональную связь с детьми. Никакой технологии не достаточно, когда у тебя растут три прирождённых эмпата.
Я старалась быть рядом, когда дети болели, утешать их после ссор с друзьями, радоваться их успехам и поддерживать в неудачах. Это было изматывающе, но я чувствовала, что именно так и должно быть материнство — полное, всепоглощающее, требующее всех сил и времени, но дающее взамен бесконечную любовь и радость.
Эти годы научили меня терпению, выносливости и безусловной любви. Они изменили меня, сделали мягче и в то же время сильнее.
Растить трех маленьких эмпатов оказалось одновременно удивительным и сложным опытом. Я помню, как впервые заметила проявление их способностей — это случилось, когда нашему старшему, Тому, было около трех лет. Он вдруг начал плакать, глядя на ребенка в парке, который только что упал и ушибся. Я поняла, что Томас не просто сочувствовал — он буквально чувствовал боль другого малыша.
С этого момента началось наше путешествие в мир повышенной эмпатии. Я старалась объяснить детям природу их чувств, помочь им понять, что они воспринимают не только свои эмоции, но и эмоции окружающих. Мы часто играли в игры на распознавание эмоций, используя карточки с изображениями лиц или даже просто наблюдая за прохожими в парке.
Одной из самых больших проблем было научить их ставить эмоциональные границы. Я помню, как наша средняя дочь, Лара, часто приходила из школы совершенно измотанной, потому что впитывала все переживания своих одноклассников. Мы работали над техниками «эмоционального щита», учились представлять вокруг себя защитный пузырь, который пропускает только те чувства, которые мы готовы принять.
Мы учились друг у друга, а также в обязательном порядке встречались с другими эмпатами. И очень многих усилий стоило, чтобы другие люди не избаловали моих детей…
Благодаря детям удалось наладить отношения с семьёй Августа. Хоть муж и внутренне рычал, когда его отец пытался подойти к малышам, но зато его сёстры стали самыми лучшими на свете тётями. Я немного опасалась, чтобы властная Нонна или Мэй с её острым языком не задели моих детей, но светские львицы заметно смягчались в компании нашей семьи.
С младшей, Стеллой, было особенно интересно. Она, казалось, родилась с врожденным пониманием эмоций других. Еще до того, как начала говорить, она уже могла успокоить плачущего ребенка одним прикосновением. Мы уделяли много внимания тому, чтобы она понимала: несмотря на свой дар, она не обязана «чинить» чувства всех вокруг. Во-первых, они должны уметь справляться сами, а, во-вторых, надо обязательно спрашивать разрешение.
Были моменты, когда их способности пугали меня. Однажды Томас пришел ко мне с серьезным лицом и сказал, что наш сосед очень грустит и ему нужна помощь. Позже выяснилось, что у соседа была глубокая депрессия, о которой никто не знал. Мы помогли ему получить необходимую поддержку, но этот случай заставил меня задуматься об ответственности, которая ложится на плечи моих детей.
Мы много говорили о этике использования их способностей. Я учила их, что чувствовать эмоции других — это дар, но манипулировать ими — непозволительно. Мы обсуждали сценарии, когда их вмешательство могло бы помочь, а когда лучше оставить все как есть.
Были и забавные моменты. Например, когда дети начали «читать» эмоции домашних животных. Они могли точно сказать, когда собака соседей чувствовала себя одинокой или была раздражена. Это помогло им развить глубокое уважение ко всем живым существам.
Одним из самых важных уроков было научить их заботиться о себе. Мы практиковали медитации, прогулки, находили способы «перезагрузки» после эмоционально насыщенных дней. Искали каждому занятие, чтобы отвлечься и побыть наедине с собой: рисование, музыку, танцы, и, обязательно, спорт. Я старалась создать дома атмосферу спокойствия и принятия, где они могли бы отдохнуть от постоянного потока чужих эмоций.
По мере того как дети росли, их способности развивались и углублялись. Они учились не только чувствовать эмоции других, но и понимать их причины, видеть более широкую картину. Это сделало их невероятно мудрыми не по годам, но я всегда напоминала им, что они имеют право и на обычное детство, на свои собственные радости и печали.
Растить трех эмпатов было непростой задачей, но видеть, как они используют свои способности, чтобы делать мир вокруг себя добрее и понимающее, наполняло меня гордостью и надеждой. Я верила, что они вырастут в людей, которые смогут изменить мир к лучшему, не жертвуя при этом собой.
В результате всего этого опыта и консультаций с детскими психологами была написана книга с рекомендациями по воспитанию детей-эмпатов. И это был очень своевременный труд, потому что второе поколение носителей ксеногена увеличивалось довольно быстро.
Когда Стелле исполнилось семь,
