Рай-1 - Дэвид Веллингтон
– Сашенька, куда ты идешь? Чего ты добиваешься?
Голос Екатерины доносился из динамиков, вмонтированных в потолок. Он эхом отдавался вокруг, отражался от каждого люка, звучал в каждом боковом коридоре.
Петрова подняла взгляд к потолку.
– Отпусти меня, мама. Позволь мне сделать то, что я должна сделать.
– У меня есть долг, Сашенька. Долг перед людьми на этом корабле. Неужели ты забыла, что происходит с теми, кто зажигает свет?
Если бы она только могла добраться до мостика…
– Ты моя дочь, и я люблю тебя, – сказала Екатерина.
Впереди них коридор наполнился голубым светом. Он приближался.
– Но я решила возглавить этот народ. И мы все должны пойти на жертвы.
Аватар был почти рядом. Петрова попыталась проскочить через люк в другой коридор. Это означало потерять оранжевую линию, прямой путь к мостику. Но это лучше, чем идти прямо на…
– Петрова! – воскликнул Чжан. – Берегись!
Гигантская когтистая рука пронеслась по воздуху, целясь ей прямо в голову. Петрова задыхалась, уворачиваясь от нее, и бежала вперед, пытаясь оторваться.
– Факел, – крикнул Чжан. – Ему нужен только факел!
Без света она никогда не найдет дорогу. Она не могла от него отказаться.
Аватар замерцал. Исчез. И вдруг снова оказался прямо перед ней.
Глупо. Так глупо, подумала она. Она не могла обогнать его. Она не могла маневрировать – законы физики ему нипочем.
Чжан вырвал факел у Петровой из рук и швырнул в коридор, схватил ее – за больную руку – и потащил в сторону, к люку.
– Мы будем в безопасности, – сказал он. – В темноте, но в безопасности, – пообещал он, когда люк закрылся за ними. Словно глаз, закрывающийся навсегда, он отрезал их от света и погрузил обратно в холодную темноту.
Боль в руке была сильной, мучительной. Мысль о неудаче была еще хуже.
– Нет, – прошептала она. – Я подошла так близко!
– Мы в безопасности, – сказал Чжан, заключив ее в объятия. – Мы в безопасности.
Перед ними вспыхнул голубой свет. Человекоподобная фигура с рогами на макушке.
Она замерцала, а затем синий свет стал красным.
Массивная рука опустилась и ударила Петрову по голове, сбив с ног.
– Петрова! – закричала Чжан. Она услышала неприятный стук, и Чжан затих.
Красная рука схватила ее за лодыжку и потащила по коридору. Петрова пыталась сопротивляться.
Но это оказалось бесполезно.
– Когда ты устанавливаешь правила, – произнесла Екатерина, ее голос прозвучал очень близко, очень тихо, так что Петрова подумала, не показалось ли ей, – одно из преимуществ – тебе самому не нужно следовать им.
141
Рука обхватила ее лодыжку так крепко, что казалась сделанной из титанового сплава, а не из света. Петрова билась и вырывалась, но все бесполезно. Из темноты к ней потянулись новые руки, десятки рук из неумолимого красного света. Она пыталась ухватиться за край люка, чтобы удержаться, но руки голограмм были сильнее.
В конце концов они подняли ее и понесли. Через люк в новое темное помещение.
Позади нее горел красный свет, придавая обстановке адское сияние. Над ней, перед ней, горел более бледный свет. Она подняла голову и увидела иллюминаторы, светящиеся слабым, рассеянным светом. Тот самый свет, в котором она видела свою мать. Свет звезд. Его было недостаточно, чтобы разглядеть что-то кроме смутных очертаний пультов и кресел.
Но ей показалось, что она на мостике «Пасифаи».
Она рассмеялась, поняв иронию.
Ее грандиозный план состоял в том, чтобы добраться до этого места. Найти способ захватить контроль над кораблем. А вместо этого, похоже, велик шанс, что их с Чжаном тут убьют.
Позади открылся люк, и мостик озарился красным светом.
– Мама, пожалуйста, – сказала Петрова, когда Астерион втащил бесчувственное тело Чжана и бросил его на пол. Голограмма заняла место в задней части мостика, вдали от обзорных экранов. Света было достаточно, чтобы Петрова смогла разглядеть Чжана. Он выглядел потрепанным, с синяками, но целым. По крайней мере, он жив.
– Мама, – позвала Петрова. – Я знаю, что ты где-то здесь. Пожалуйста. Отпусти его. Отпусти Чжана, он тебе не нужен.
– Мне нужен врач, я хочу, чтобы моя команда была здорова, – ответила Екатерина, выходя из глубокой тени. – Мне очень жаль. Я бы хотела пойти тебе навстречу, но мне нужны все ресурсы, до которых я могу дотянуться.
Мама стояла на самой высокой точке мостика – помосте, предназначенном для капитана. Красный свет подчеркивал черты ее лица, а свет из иллюминаторов превращал волосы в нимб теней вокруг лица.
– Сашенька, когда же ты поймешь? Тебе следует меня слушаться. Мне виднее. Но ты упорно продолжаешь бороться со мной. Что ж. Сегодня все закончится. Если я не могу убедить тебя логикой, поможет демонстрация.
Екатерина повернулась и жестом указала на кресло, возможно, предназначенное для штурмана или специалиста по связи. Голограммы красного света – Петрова не могла сказать, сколько их было в комнате, но не меньше полудюжины, – подхватили Чжана и затолкали в это кресло. Грубо связали по рукам и ногам. Голову к подголовнику примотали веревкой, впившейся в челюсть так, чтобы она послужила еще и кляпом.
Одна из голограмм опустилась на колени перед Чжаном. Лицо голограммы изменилось – вернее, появились зачатки лица. Некое подобие примитивной бычьей морды и пара глаз – темные провалы.
Чжан дернулся, и его глаза открылись. Его взгляд ни на чем не фокусировался; видимо, он соображал, где находится и как сюда попал.
Екатерина переместилась за спину Чжана, пригладила его волосы.
– Зрелище может быть тяжелым, Сашенька.
Чжан посмотрел на Петрову. На его лице отразился ужас, но затем он, казалось, заставил себя успокоиться, вернул самообладание. Его глаза не отрывались от ее глаз.
Аватар перед ним наклонился ближе. Петрова увидела, что тени в его глазницах побледнели. Там начали разгораться угли, крошечные язычки пламени.
– Мама! – крикнула Петрова.
Руки, сделанные из твердого света, крепко держали ее.
Удерживаемая аватаром, она могла только смотреть.
– Что ты делаешь? Его нельзя заразить василиском. У него иммунитет!
– Это он создал прививку от одного из видов оружия василиска? Умный ход. Но неужели ты думал, что у существа такой силы не будет других инструментов в своем распоряжении? Он живой. Василиск живой. А жить – значит приспосабливаться. Он уже пытался заразить его, и у него ничего не вышло. Теперь он попробует что-то новое.
Взгляд Чжана остановился на двух языках пламени, пылающих в голове голограммы. Он явно сопротивлялся, но не смотреть не мог. Он быстро моргнул, возможно, пытаясь закрыть глаза, но затем
