Рай-1 - Дэвид Веллингтон
Паранойя. Еще одна вещь, о которой нужно беспокоиться, которой нужно остерегаться.
– Подойдите, сядьте со мной. Поговорили с матерью?
– Она здесь, видимо, главная, – произнесла Петрова. – Не спрашивайте меня, как ей это удалось. Она говорит, что ей нужна наша помощь.
– Наша помощь? В чем?
– У них уже давно нет врача. А что касается меня, то я не знаю. Может, им нужен детектив или что-то в этом роде.
На губах Чжана застыл вопрос. Он боролся с желанием задать его. Вместо этого он потянулся к плечу Петровой – осторожно, чтобы не схватить за больную руку, – и наклонился к уху, прошептав:
– Но этого не случится. Ведь так? Потому что мы не останемся. И послушайте, я знаю, такое тяжело услышать. Но я не думаю, что вам стоит доверять матери.
Петрова подавила резкий смех. Он не понимал, почему она смеется.
– Послушайте, – сказал он. – Здесь что-то странное. Везде мы видели, что василиска распространяет корабельный искусственный интеллект. Но здесь это сделала ваша мать…
Она закрыла ему рот рукой, заставив замолчать. Затем повернула голову так, что почти поцеловала его в ухо. Ему стало необычайно неловко, но он заставил себя не вздрагивать.
– Не сейчас, – прошептала она. – Говорить об этом небезопасно. Пока постарайтесь влиться в коллектив. Мы поговорим позже.
Ему это очень не нравилось, но что тут поделать? Он знал, что она права.
Эти люди, толпа, казались достаточно дружелюбными. Но он знал, что это ненадолго, если они с Петровой нарушат правила. Он также знал, что для жертв заразного заблуждения насилие никогда не было под запретом.
Поэтому он делал все возможное, чтобы здешние обитателя были счастливы.
Больше суток они с Петровой находили способы приносить пользу. Стать ценными в глазах хозяев. Это означало находиться порознь.
Ему не нравилось разлучаться с ней надолго, но это был единственный способ вписаться в общество.
Чжан двигался сквозь толпу, оказывал услуги врача. Он мало что мог сделать в темноте, а имеющиеся в его распоряжении медицинские инструменты были самыми простыми, но он старался как мог. Самыми распространенными травмами среди живущих во тьме были ушибы, синяки и кровоподтеки от того, что люди наталкивались на стенки люков или спотыкались друг о друга в темноте. Еще вывихи, иногда переломы.
Он обмотал лодыжку очередного пациента бинтом, раздал пакеты со льдом тем, кто в них нуждался. Майкл был сердечно благодарен Чжану за помощь. Стало очевидно, что, хотя местные считали Екатерину своим командиром, она редко появлялась и в большинстве случаев руководил и принимал решения Майкл.
Майкл не давал никому бездельничать. Даже в темноте на корабле продолжалась работа. Приходилось отправлять отряды на склады, за вещами и продуктами. Кто-то заботился об очистителях воды, на ощупь меняя большие фильтры. Были группы, которые отвечали за моральный дух, проверяли тех, у кого проявлялись симптомы психического расстройства или тревоги, что нередко случалось. В отсутствие света депрессия угрожала людям постоянно.
Список дел был бесконечным, но вскоре Чжан узнал, что работа не такая уж и тяжелая. Обычно люди выполняли задания всего несколько часов в день. Много времени они проводили во сне – двенадцать часов из каждых двадцати четырех, обычно блоками по четыре часа. Четыре часа сна, потом четыре часа бодрствования, и так до бесконечности.
Это было странно, но вполне объяснимо. Недостаток света сбивает циркадные ритмы человека и нарушает выработку мозгом мелатонина. Майкл не считал это серьезной проблемой.
– Иногда, – признался он, – мне кажется, что я мог бы спать по шестнадцать часов в сутки. Возможно, со временем я переведу нас на такой график – это поможет справиться с уровнем стресса.
– Я бы посоветовал обратное, – сказал Чжан. – Если вы будете спать столько, сколько сейчас, вам грозит потеря мышечного тонуса и, возможно, пролежни. Я бы посоветовал вам заставлять людей бодрствовать как можно больше. Загрузите их работой, даже если для этого придется придумывать задания.
– Вы думаете, доктор? – спросил Майкл и усмехнулся. – Может, мы так и сделаем.
Чжан нахмурился, зная, что Майкл этого не видит.
– Я серьезно отношусь к своей профессии. Мы должны быть более осторожны со здоровьем ваших людей, и…
– Мы, – повторил Майкл.
Чжан тоже отметил это, хотя сказано было вскользь. Когда ты готовишься стать врачом, то в первую очередь учишься думать о том, как служить обществу в целом, а не только отдельным пациентам. Трудно было не думать о себе как о части сообщества на «Пасифае».
И, возможно… возможно, здесь было что-то еще. Он видел, как хорошо эти люди приспособились к жизни без света… Может быть, он даже начал понимать. Может быть, он начинал думать как они.
На «Пасифае», как это ни странно, было безопасно. Люди на корабле в основном здоровы, а с его помощью они могут стать еще здоровее. Их животы наполнены пищей. Никто не пытается активно убивать их. Он чувствовал, что Екатерина Петрова имеет к этому какое-то отношение – возможно, она вела ежедневные переговоры с искусственным интеллектом и капитанами других кораблей и удерживала их на расстоянии. А может, она просто работала над планом, как сделать этот адаптированный к темноте образ жизни постоянным. Как бы там ни было, Чжан – впервые с тех пор, как они прибыли в систему Рая, – подумал, что мог бы остаться здесь жить.
Состариться среди этих людей. Реализовать себя как врач. Возможно, именно это ему и нужно, чтобы наконец избавиться от своих демонов. Искупить вину за то, что случилось на Титане.
Это был шанс.
Но от того, что он допустил подобную мысль, у него по коже поползли мурашки. Нет. Об этом не могло быть и речи.
– Скажите мне кое-что, – попросил он Майкла, когда они оба проснулись после четырехчасового «сна» – единственного способа измерения времени, который был у жителей «Пасифаи». – Если бы я решил, что хочу уйти. Просто уйти в одиночку…
– Что вы имеете в виду? Вы хотите основать новую общину где-нибудь в другом отсеке корабля? – спросил Майкл. – Места, конечно, везде много, но в этом нет необходимости.
– Нет, – произнес Чжан. – Я не об этом. Я хочу сказать, если бы я захотел покинуть «Пасифаю». Перейти на другой корабль.
Например, на «Алфея». Куда-нибудь еще, где он мог бы видеть свои руки.
– Не говорите так, – сказал Майкл.
– Но… что если…
– Мы бы остановили вас. Для вашего
