Золотой человек - Филип Киндред Дик
– Выходит, мы погубили не один, а два мира, – нарушил молчание Холлоуэй. – Первым был Марс. Покончив с ним, мы перебрались на Терру… и точно так же планомерно, как Марс, погубили ее.
– Замкнутый круг, – подал голос Мейсон. – Мы с вами вернулись к тому, с чего начали. Пожинать плоды того, что посеяно предками. Они оставили Марс ни к чему не пригодным, и вот мы здесь, шарим в развалинах будто кладбищенские воры…
– Да заткнитесь вы! Хватит, – зло рыкнул на него Янг, без остановки шагавший из угла в угол. – Просто не верится…
– Стало быть, мы и есть марсиане, – громче прежнего, с визгливыми, истерическими нотками в голосе продолжал Мейсон. – Плоть от плоти тех, давних, улетевших отсюда. Вернулись из колоний домой. На родину. На родину… к собственным корням!
Джадд, отодвинув в сторону считыватель, поднялся на ноги.
– Да, так и есть, можете не сомневаться, – подтвердил он. – Я сверил их данные с данными наших археологов. Все совпадает. Их новым миром стала Терра… шестьсот тысяч лет тому назад.
– Что же мы сообщим Дэвидсону? – едва не захлебнувшись истерическим смехом, перебил его Мейсон. – Находка великолепна, с какой стороны ни взгляни! Целый мир, куда еще не ступала нога человека! Можно сказать, в заводской целлофановой упаковке!
Холлоуэй молча отошел к порогу времянки и устремил взгляд наружу. Спустя полминуты к нему присоединился и Джадд.
– Положение катастрофическое. Теперь нам уж точно деваться некуда… Да чем вы там, черт побери, любуетесь?!
В студеном небе над их головами равнодушно мерцали огоньки звезд. Впереди, залитые звездным светом, тянулись к самому горизонту разоренные равнины Марса – миля за милей безжизненных, ни к чему не пригодных развалин.
– Вот этим, – откликнулся Холлоуэй. – Знаете, что мне все это напоминает?
– Полянку после пикника?
– Именно. Битые бутылки, жестянки из-под консервов, скомканные картонные тарелки, оставшиеся на полянке после отъезда устроителей пикника. Вот только устроители пикника вернулись назад. Вернулись, и теперь им, хочешь не хочешь, придется жить на кучах собственного мусора.
– Что Дэвидсону доложим? – не унимался Мейсон.
– С ним я уже связался, – устало ответил Янг. – Связался и сообщил, что нужно продолжать поиски за пределами Солнечной системы. Что там подходящая для нас планета найдется наверняка, а у марсиан имелся двигатель, пригодный для дальних космических перелетов.
– Двигатель, – задумчиво поджав губы, пробормотал Джадд. – Все эти вышки… Возможно, подобный двигатель у них действительно был. Полагаю, нам стоит продолжить работу над переводом.
Все четверо переглянулись. В серых глазах Хэллоуэя вспыхнули искорки.
– Сообщите Дэвидсону: поиски продолжаются, – распорядился он. – И будут продолжаться до победного конца. На этой Богом забытой свалке мы не остановимся ни за что. Мы с вами еще найдем его, свой девственный мир. Девственный, не разграбленный…
– Не разграбленный, – подхватил Янг. – Где до нас не бывало ни единой души.
– Где станем первыми, – с алчностью прошептал Джадд.
– Да сколько же можно! – во весь голос закричал Мейсон. – Неужели вам двух миров мало? Давайте хоть третий-то пощадим!
Однако его никто не слушал. Джадд, Янг и Холлоуэй подняли горящие взгляды к небу, хищно стиснули кулаки, скрючили пальцы. Казалось, они уже там, на новой планете, уже вцепились в новый мир мертвой хваткой, изо всех сил и рвут его в клочья, атом за атомом, атом за атомом…
Маститый писатель
– Конечно, муж, – объяснила Мэри Эллис, потягивая гормонально-углеводный коктейль с легким фруктовым ароматом, – человек крайне ответственный, аккуратный, и на службу за двадцать пять лет ни разу не опоздал, однако он все еще где-то здесь, дома. И, мало того, раньше чем через десять минут за порог шагу не ступит.
– Просто невероятно! – восхитилась Дороти Лоуренс, покончившая с коктейлем и нежившаяся в облаках аэрозоля для ухода за кожей, распыляемого автоматическим пульверизатором, венчавшим спинку дивана, прямиком на ее практически обнаженное тело. – Чего только нынче не выдумают!
Миссис Эллис засияла от гордости, словно и сама занимала в «Терранских Опытных Разработках» немалую должность.
– Да, потрясающе, потрясающе! Как сказал кто-то у них на службе, всю историю цивилизации можно изложить в категориях развития транспорта. Конечно, сама я в истории ничего не смыслю. Такие вещи – они для ученых, работающих на правительство. Но из того, что этот человек сказал Генри…
– Куда подевался портфель? – донесся раздраженный, взволнованный возглас из спальни. – Боже правый, Мэри, я ведь прекрасно помню, что вечером накануне оставил его вот здесь, на агрегате для чистки одежды!
– Ты оставил его наверху, – слегка повысив голос, отозвалась она. – Загляни в стенной шкаф.
– Да с чего ему вдруг оказаться в шкафу? Уже и портфель на минуту без присмотра оставить нельзя!
Раздраженный топот, скрип дверцы шкафа, возня… и в гостиную на пару секунд заглянул Генри Эллис.
– Ну вот, нашел. Хелло, миссис Лоуренс.
– Доброго утра, – ответила та. – Мэри как раз объясняла, что вы до сих пор дома.
– Да, я до сих пор дома.
Взглянув в неспешно вращающееся вокруг него зеркало, Эллис поправил галстук.
– Милая, из города что-нибудь прихватить?
– Нет, – чуть поразмыслив, ответила Мэри. – По-моему, у нас всего достаточно. Если вспомню о чем-нибудь, позвоню тебе на службу по видео.
– А правда, – с придыханием спросила миссис Лоуренс, – что вы, как только шагнете туда, так сразу и окажетесь прямо в центре города?
– Ну, да… почти.
– Сто шестьдесят миль! Уму непостижимо… а ведь муж, на то, чтоб провести моноструйник по коммерческим линиям, поставить на стоянку, а после пешком дойти до работы, всякий раз убивает по два с половиной часа!
– Знаю, знаю. Прежде и я примерно столько же на дорогу тратил, но теперь этому конец, – пробормотал Эллис, подхватив пальто со шляпой и на прощание чмокнув жену в щеку. – Пока! До вечера. Рад был повидать вас, миссис Лоуренс.
– А можно… можно мне посмотреть? – с надеждой в голосе прошептала Дороти.
– Посмотреть? Ну разумеется, разумеется!
Поспешив к кухонной двери, Эллис вышел на задний двор.
– Идемте, идемте! – в нетерпении прикрикнул он. – Опаздывать мне совсем ни к чему. Уже девять пятьдесят девять, а в десять ровно я должен быть за столом.
Дороти Лоуренс, сгорая от любопытства, поспешила за Эллисом. Посреди заднего двора возвышался серебристый обруч изрядной величины, ярко поблескивающий на утреннем солнце. Стоило Эллису повернуть несколько рукоятей у его основания, обруч изменил цвет, замерцал ярко-алым.
– Поехали! – крикнул Эллис и энергично шагнул в обруч.
Обруч вокруг него зарябил, задрожал мелкой дрожью. Негромкий хлопок… и ярко-алый ореол погас.
– Бог ты мой! – ахнула миссис Лоуренс. – Исчез! Исчез без следа!
– Совсем не исчез. Просто он уже в центре Нью-Йорка, – поправила ее Мэри Эллис.
– Жаль, у
