Юрий Пашковский - Тени безумия
Команда «Василиски» изначально была собрана из Магистров, готовых покинуть Школу, став боевыми магами. Они разойдутся и будут одиночками, которых никогда не прикроет равный товарищ.
Потому и важно, чтобы «василиски» оказались готовы к бою один на один. Они не получат Именных посохов, если не останутся в Школе Магии, после экзаменов на первый разряд они получат лишь стандартные изделия. Так пусть же на поясе или в ауре у них будет наготове отточенный клинок, волшебный или обычный, который повысит их шансы на выживание, шансы, ничтожные у одиночек.
Обнулив чары и покинув иллюзориум, Уолт отправился на кафедру. Занятий сегодня больше не предвиделось, и журнал группы он решил заполнить попозже, благо одна тренировка за весь день позволяла заняться множеством отложенных на потом дел.
Около тридцати или даже сорока укемских катоблепосов, прозываемых на родине хрякотушами, прижали возглавляемый ведьмаком отряд в пещере, имевшей только один вход, из него как раз и валили существа с телами буйволов, длинными, покрытыми стальными иглами шеями и головами кабанов. Испускаемое нечистью ядовитое дыхание снимало с защиты воинов пять очков, и только амулет Святого Каура, имевшийся в инвентаре ведьмака, давал необходимое магическое противоядие.
Хрякотуши смяли эльфийского лучника и альвийского копейщика, оказавшихся первыми на их пути. Удачно выпавшие посмертные чары взорвали артефакты с бластами на поясах погибших, и стая потеряла десятерых. Катоблепосов это ничуть не задержало, и ядовитые чудовища обрушились на отряд, не успевший выпустить перед собой рыцарей с щитами класса «скьялдборг» и задержать тварей до создания волшебником заклинания против нечисти.
– Только идиот попал бы в столь очевидную ловушку, – заметил высокий пепельноволосый юноша с глазами всезнающего старика, который если и не присутствовал при создании мира, то по крайней мере слышал об этом событии от очевидцев. Ричард Гластирский, боевой маг второго разряда, заместитель заведующего кафедрой боевой магии по боевым заклинаниям стихии Воды, помнил еще шестого Архиректора, при котором поступил на работу в Школу, и являлся единственным старожилом на кафедре, прожившим больше пяти сотен лет и выполнявшим при этом миссии по закрытию Прорывов и изничтожению чудовищ. Учитывая, что ему уже стукнуло несколько сотен лет до обустройства на кафедре боевой магии, Ричарда можно было считать самым старым волшебником не только Школы, но и, пожалуй, всего Западного Равалона.
– Кто здесь идиот?! – вскинулся Ударий, невысокий крепыш, мрачно разглядывающий карты с заклинаниями и мучительно раздумывающий, какую применить.
– Понятное дело, тот, кто умудрился всем отрядом спуститься в глубокую-преглубокую яму по одной веревке. Иными словами, конечно же ведьмак, а не тот, кто его направляет. Ибо направляющему приходится соответствовать выбранной роли недальновидного истребителя нечисти и нежити, вживаться в нее и отыгрывать, и я бы рукоплескал его потрясающему отыгрышу, не будь у меня заняты руки.
Ричард держал в руках половинки сломанной волшебной палочки и всем видом показывал, как ему жаль, что он ну никак не может положить их на свободный стол рядом.
– А, ну… как бы… да? – неуверенно произнес Ударий и снова уставился на карты.
– Давай, ходи уже, – нетерпеливо произнес Ксанс, радостно рассматривая свои фишки с нечистью. Судя по довольному лицу Ночного эльфа, сюрпризов отряду ведьмака он приготовил немало.
– Да подожди ты! Куда спешишь?
– У меня вообще-то совместное занятие с одной весьма симпатичной травницей по медицинской магии в условиях неожиданного Прорыва. И я собираюсь покончить с тобой до начала урока, а не после.
– Это мы еще посмотрим, кто с кем покончит… – неуверенно произнес Ударий. Он уже начал осознавать бедственность своего положения. В сложившейся ситуации вариантов выбора у него практически не было. Разложенная на столе игра «Удивительные приключения удалого ведьмака» безоговорочно демонстрировала крах приключений Удария. Мерцавшее объемное изображение пещеры с хрякотушами и отрядом авантюристов генерировалось из нефритового игрового поля с расположенным снизу прибором, в котором находились особым образом настроенные волшебные кристаллы и камни, добывавшиеся только на Архипелаге. Для игры требовалось двое игроков, один играл за сбежавшего из ордена ведьмака, призванного спасти мир от гибели, а другой за Белого императора, стремящегося мир поработить. «Ведьмак» выполнял различные задания и собирал команду, а «Белый император» во время заданий ему мешал, насылая монстров или наемных убийц. Так же, если «Белый император» смог помешать большинству заданий «ведьмака», игра начиналась на его стороне и переходила в область стратегии с захватыванием городов и масштабных битв. В этой ситуации «ведьмак» начинал командовать войсками и не возвращался к своему персонажу, пока не отбивал нападение «Белого императора» или не задерживал продвижение его захватнической армии на определенное время.
Популярная на Архипелаге среди местных гильдий чародеев игра была совсем не известна в Серединных землях и поработила умы всех боевых магов, чуть ли не дравшихся за право выпросить ее у Бертрана и поиграть. Мастера предметной магии, которых притащили с кафедры голематики, самой продвинутой у предметников, только разводили руками: в устройстве игры разобраться они не смогли. Вот будь в их распоряжении годик-другой, тогда, может быть, что-то стало бы понято, вот тогда появилась бы вероятность того, что можно сделать копии.
Ждать никто не хотел, предметников в сердцах обозвали дармоедами и тунеядцами и выставили за дверь. Потом, конечно, ходили извиняться, носили сувениры и подарки – никому не хотелось, чтобы в ответственном деле отказал нужный артефакт – лишь потому, что кто-то обиженный недосмотрел и недоделал.
Уолт заглянул в карты Удария. М-да, положение аховое. Чародей Удария специализировался на магии Огня, а заклятия у него в основном были водными. Половина маны (так создатели игры назвали эфирные запасы волшебников) уходила на подчинение антагонистичной стихии, и в само заклятие вкладывалось меньше Силы, чем необходимо.
– Уолт, не вздумай подсказывать! – возмутился Ксанс.
– Да я и не собирался…
– Ага, как же, не собирался он! А кто в прошлый раз Дитриху комбинации подсказал, а? Я уже готов был переходить к осаде города, а ты своими подсказками все мне испортил!
– Ну для начала хочу заметить, что замечания Уолта, скорее, носили характер пожелания, а не руководства к действию. И лишь благодаря моему собственному стратегическому гению мне удалось применить их с наибольшей выгодой для себя, – Дитрих Ирит фон Кхалтх, худой высокий жилистый старик, судя по дряхлому виду одной ногой стоящий в могиле, а другой просто зацепившийся за куст рядом и потому еще не упавший в яму, на самом деле лишь недавно отметил двадцатипятилетие и переход в первый разряд боевой магии. Тринадцатый сын тринадцатого сына, Дитрих начал физически стареть в возрасте шести лет. К счастью, дар к Искусству, усиленный происхождением, традиционно считавшимся несчастливым и посланным убогами в противоположность счастливой двойной семерке от богов[12], позволил мальчишке выжить за счет необычной способности, заключавшейся в поглощении жизненной энергии напрямую из окружающих предметов и живых существ. Быть мальчишке чернокнижником, некромагом или слугой Разрушителей, либо пасть в битве с боевыми магами или Стражами Системы, либо оказаться заключенным в тюрьму Конклава – не заметь выдающегося таланта проезжавший через деревню Дитриха бывший заведующий кафедрой боевой магии Гроам Круумарх де Беорн, шефанго из Северных царств. Он, оставив заведование на Алесандра Генр фон Шдадта, возвращался из Школы на родину, где собирался провести остаток своих дней, тренируя молодых бойцов для истребления Горных, Каменных и Мифриловых Змей, которые в неимоверном количестве развелись в его родном королевстве. Гроам обратил внимание на странные искажения колдовских полей и заехал в деревню, перепугав до смерти всех ее жителей, до этого никогда не видевших шефанго и решивших, что за их душами пришел какой-то убог из Нижних Реальностей. Дитриха отдали «Разрушителю» с радостью, неистово благодаря небеса за столь малую жертву – в деревне стареющего вопреки естественному порядку вещей ребенка не любили, даже родная семья всячески сторонилась его, опасаясь навлечь на себя лежащее на отпрыске проклятие.
– Следующее, на что стоит обратить внимание, это комбинация, предложенная мне Уолтом, – продолжил Дитрих, сложив руки на груди. – В тот самый момент она являлась неподходящей для использования, и я благоразумно от нее отказался, что, разумеется, не помешало мне вспомнить о ней при годящемся раскладе, возникшем значительно позже и не имеющим отношения к тому моменту, когда Уолт предложил мне определенную последовательность. Таким образом, твои инсинуации, Ксанс, ни на чем не основаны.
