Вместе - Дэйв Эггерс
Сорен слегка улыбнулся.
– Мы должны подавать пример миру, как можно и нужно жить. В прошлом году наш “стручок” завершил двенадцатимесячный цикл всего с одним мешком отходов для вывоза на свалку. – Из часов Сорена раздался тихий свист. – Черт! Мне пора. – Он побледнел. – Я не должен был произносить то первое слово. Ты остаешься?
***
Она осталась, очень радуясь тому, что наконец одна. “Стручок” представлял собой большую студию, где спальные места были расположены по углам. Кухня плавно переходила в гостиную, где стоял огромный диван в форме турецкого огурца, на котором могли вольготно разместиться семь-восемь человек. Перед диваном в окружении полок с дюжиной книжек, расставленных по цвету корешков, висел экран. Другой мебели в модуле не было. Дилейни потратила несколько минут на щелканье, послала много смайликов тайской медсестре, которая пела “Над радугой” умирающему пациенту, и стыж родителям из Перу, которые позволили своей дочери гулять под дождем без куртки. В ванной она сделала Попая с зеркалом и отметила улыбочками три с лишним десятка чужих Попаев. Ее отец пользовался “Консенсусом” – ему нужна была помощь в выборе марки масла. Она добавила свой голос к большинству – веганское, органическое, несоленое – и отложила телефон.
Ванная была просторной и прохладной, почти все пространство занимала душевая кабина с утопленным в пол поддоном из наливного бетона синего цвета, со свечками по краям. Она не знала, когда снова окажется одна, поэтому быстро закрыла за собой матовую дверцу. Телефон тренькнул. Она получила “Исследование Удовлетворенности Личным Общением” от Сорена. Нажав на кнопку “напомнить позже”, Дилейни разделась.
Из душевой лейки, расположенной прямо над центром поддона, полился дождь идеальной температуры. Через окошечко в потолке светило солнце. Дилейни набрала в ладонь мыла и погрузилась в одурманивающий жасминовый туман. Ей казалось, что она никогда не принимала настолько расслабляющего душа, но спустя две минуты откуда-то раздался вежливый звоночек, поток воды начал постепенно уменьшаться и через несколько секунд иссяк, хотя она ничего не трогала. Пар рассеялся, и она осталась стоять в пустом поддоне, озираясь в поисках полотенца. За дверью появилась чья-то тень.
– Дилейни, это ты?
– Джоан? Я здесь. Душ отключается автоматически, что ли?..
– Угу, через две минуты. Ты не успела смыть мыло?
– Нет, все нормально. Я просто не знала. Сейчас выйду. – Она надеялась, что Джоан догадается оставить ее одну, однако не увидела за дверцей никакого движения. – А полотенца здесь или…
– Кажется, кто-то невнимательно читал свой контракт на проживание…
– Там было сто десять страниц! Наверное, я где-то отвлеклась. – Она начала дрожать. – Так что там с полотенцами?
– Выходи, – сказала Джоан. – Сейчас объясню.
Дилейни вышла из душа, прикрываясь руками, и под солнечным светом стало чуть теплее. Джоан вежливо отвернулась.
– Мы не вытираемся полотенцами, – сказала она. – Тут принято так называемое медитативное высыхание на воздухе. Смотри туда. – Она показала вверх.
Дилейни взглянула на потолочное окно и увидела, как стекло отъезжает в сторону, впуская свежий воздух.
– Конкретных деталей я не знаю, – сказала Джоан, – но тут все устроено так, чтобы улавливать ветер с Залива и пропускать его внутрь. Поэтому полотенца не нужны. Дыши. Медленнее. Ты почти высохла.
Дилейни изо всех сил старалась восстановить контроль над своим телом.
– Представь, – продолжала Джоан, – сколько воды уходит на производство и стирку полотенец. И вообще это глупо. Ты идешь в душ и выходишь оттуда чистой. Допустим, на тебе остается немного воды. Ты берешь полотенце, чтобы вытереть эту воду, а потом что, отправляешь полотенце в стирку? Но ты ведь только что вымылась, так почему же полотенце оказывается грязным, если ты вытерла с себя чистую воду?
– Мне холодно, – сказала Дилейни.
– Это хорошо! Еще один плюс. Вспомни об арктических заплывах, ледяных ваннах, клубах моржей. Польза для здоровья огромна. Тут ты сохнешь под солнышком с легким ветерком. Если подойти к делу осознанно, ты поймешь, что это здорово. Просто закрой глаза.
Дилейни закрыла. Она действительно уже почти высохла. Дрожь постепенно стихала. По коже пробегали почти приятные мурашки. Но она все еще стояла голой перед Джоан Фам, и это было непривычно и неудобно.
– Мы называем это “выходом из себя”, – пояснила Джоан.
Господи боже, подумала Дилейни.
– Чувствуешь, как хорошо от чего-то отказаться? – спросила Джоан. – Исключить что-то из жизни?
– Сосед дома! – объявил мужской голос.
– Мы тут! – Джоан шагнула туда, где недавно была дверь. – Это Фрэнсис. Еще один наш сосед. Постой там, – сказала она ему.
Дилейни опять похолодела. Это не может быть тот самый Фрэнсис. Но когда она оделась и вышла в кухню, он оказался тем самым. И теперь она будет жить с ним в одном модуле. Фрэнсис очень осторожно поглядывал на обтянутые блестящим трико ягодицы наклонившейся Джоан, но, почувствовав присутствие Дилейни, повернулся к ней с совершенно невозмутимым видом.
– Это ты! Вот мы и встретились. Наконец-то я заставлю тебя заполнить исследование, которое все время посылаю. – Он старался, чтобы это прозвучало как шутка, но голос был полон обиды.
Отступать было некуда. Дилейни уже подписала все контракты и соглашения. Ей придется жить с ним.
– Какое исследование? – спросила Джоан, проходя мимо него к ящичку с сухофруктами.
Ее движения сигнализировали о том, что ей комфортно общаться с Фрэнсисом, о доверии, даже уважении к нему.
– Вопросы о первом знакомстве, – пояснил он. – Я так и не получил ответов.
Джоан взглянула на Дилейни и закатила глаза.
– Тебе не хватает времени? – спросил Фрэнсис. – Если так, есть множество инструментов, которые тебе помогут. Мы заботимся о том, чтобы никто не чувствовал себя обиженным.
– Может быть, стоит начать ими пользоваться, – сказала Дилейни, оглядывая “стручок” в поисках чего-нибудь, на что у нее могла бы быть аллергия. Ей нужно срочно найти повод уйти. Она не может жить с этим человеком.
– Может быть, может быть, – проговорил он. – Знаешь, а ты – загадка.
– Ладно тебе, Фрэнсис, – сказала Джоан.
Он улыбнулся – сначала злобно Дилейни, потом мягко Джоан.
– Просто моя работа в “СооПреде” подразумевает устранение всех “может быть”.
– Мы знаем. – Джоан нежно потрепала его по щеке.
***
Когда Сорен вернулся, уже почти в десять вечера, Фрэнсис созвал собрание жильцов. На повестке дня были общие показатели и квоты.
– Учитывая, что теперь у нас новая соседка, – он кивнул на Дилейни, – а также несколько новых параметров, которым должен соответствовать весь “Гавел”, необходимо показать результаты лучше, чем от нас ожидают. Я буду краток, так как, согласно лучшим практикам, идеальная продолжительность подобных встреч составляет шесть-восемь минут.
Джоан ухмылялась, глядя на него. Он посмотрел на нее – сквозь нее – и продолжил:
– Итак, квоты. Дилейни, ты
