Как приручить дракона – 5 - Евгений Адгурович Капба
Так что я с утра и днем снова посетил Горынь: следил за тем, чтобы в лагере все было в порядке, всего хватало. Ещё бы! Через несколько дней должен открыться набор на первый созыв, судя по опросам в Сети — желающих было более чем достаточно. Но мы жили в земщине, и забронировать место онлайн тут все ещё казалось фантастикой — это ведь не опричные области с их бесконечной цифровизацией! Пока я не увижу очереди перед стойками регистрации, стопки свидетельств о рождении, заявлений от родителей и медицинских справок — все это вилами по воде писано и ничего не значит. Они ведь даже оплату не вносили — первый заезд был полностью благотворительным и полностью вышемирским. Проверяя кладовые и игровые, жилые контейнеры и веревочный парк, эко-тропу и спортивные площадки я гнал от себя дурные предчувствия, и списывал их на конец учебного года. В конце концов, «что-то кончается, что-то — начинается» если верить одному великому поляку, который написал историю не менее великого ведьмака.
Разгоняя «Урсу» по трассе под хриплый голос Тиля Бернес и тяжёлые гитарные риффы и скрипичные аккорды песни «Моё сердце пылает» я почти уговорил себя, что все на самом деле хорошо. Даже с Ясей поговорил — она заверяла, что обязательно приедет за два дня до начала заезда, и мы все ещё раз перепроверим вместе, и даже, может быть, поженимся втихаря у нас в соборе. С отцом Клаусом я по этому поводу разговаривал, и несмотря на некоторые не слишком серьезные препоны в виде принято тут официальной помолвки и не менее чем трехмесячного срока после нее, кхазад-священник был готов обвенчать нас в любой момент.
— Да прилепится муж к жене своей! Вот что сказал Господь, и кто мы, чтобы ему противоречить? — говорил гном. — А я скажу: мужчины — женитесь! Женщины — мужайтесь!
И смеялся громко своим густым басом. В общем — мировой мужик.
Я, честно говоря, здорово задумался по дороге, так что едва не проигнорировал взмах милицейского жезла: не полосатого, а другого — с катафотом на конце.
— Нарушаем? — подошёл к машине Криштопов и козырнул, и глянул с укоризной. — Георгий Серафимович, что-то вы какой-то невнимательный. Все-таки девяносто километров в час на въезде в город — это занадта! А шо занадта…
— … то не вельми! — согласился я. — Виноват, господин начальник милиции! Выписывайте мне штраф полностью. Задумался за рулем…
— Что, нервишки пошаливают?
— Не без того… Кошки на душе скребут, не знаю, какого беса?
— Вот и у меня — скребут. Потому вышел на пост, хотя вроде как должен лицом светить на мероприятии. А ты никак в школу? — поинтересовался самый честный Вышемирский милиционер.
— Надо ребята проводить, да, — кивнул я.
— Ну ладно. Ты если что — звони.
— И вы — звоните. Мы с вами на разных уровнях воюем, но определённо — в одну сторону.
— Точно! — он выписал мне штраф и протянул квитанцию.
А потом пожал руку. Потому что союзники-то мы союзники, но ездить нужно нормально!
* * *
Школа выглядела празднично. Крыльцо и надпись «DOBRO POZHALOVAT'» — изукрашены шариками, рядом — большой баннер-фотозона в стиле «NASH ZVYOZDNYJ VYPUSK» и столик с шампанским — самым настоящим. На Тверди имелось специальное постановление, дающее привилегию одну ночь в году выпускникам употреблять сей игристый напиток, от поставщиков двора Государя Всероссийского. Игристое белое вино «Жемчужина Апсара» обладало самым главным магическим свойством — от него не болела голова и не случалось похмелья. А легкое опьянение исчезало само собой через двадцать-тридцать минут. Конечно, можно было употребить ещё и ещё — но после четырёх-пяти бокалов включалось ещё одно магическое свойство, побочно-мочегонное, которое чисто физиологически вынуждало увлекшегося выпускника или выпускницу сделать перерыв в возлияниях.
В общем — вчерашние школьники, нынешние выпускники постепенно подходили к крыльцу, переговаривались, смеялись, фотографировались — изящный кучерявчик с камерой суетился на всю бешеную сумму, которую выплатили ему родители. Группа парней из «А» класса стояла чуть в стороне — красивые, взрослые, в отлично пошитых костюмах, свежепостриженные, с выражением некого лихого веселья и фаталистической бесшабашности на лицах. Я не стал проходить мимо — приблизился и протянул руку для рукопожатия:
— Джентльмены…
Джентльмены оценили — это было видно по их лицам. Я пожал руку каждому из них — все они теперь перестали быть моими учениками. Теперь они по праву могли считаться молодыми мужчинами, которым придётся решать вопросы совсем другого уровня…
— А правда, что вы из школы уходите? — спросил Ляшков.
— Из шестой — ухожу, — признал я.- Я построю свою школу, в Горыни. Вы ведь знаете, что у меня земля в Горыни, да? Но это будет школа для учителей, учебное заведение особого рода. И для того, чтобы сделать его как положено — мне потребуется опыт. Тоже — особого рода. Следующий год буду работать в Мозырском колледже.
— Повезло Кузевичу! — проговорил кто-то.
— Может и вам повезет, — развёл руками я. — Была бы моя воля — вы бы все тут инициировались. Вы хорошие ребята, и достойны этого ничуть не меньше Пеговой или Шутова. Наверное, вам досадно, что они выиграли в такую лотерею, да?Но подумайте вот о чем: у меня в Горыни сейчас строится ещё и база отдыха для нулевок. Знаете, кто такие нулевки? Это такие как я, на кого магия вообще не действует.
— Это как? Вы что — правда нулевка? В смысле? А что это значит? — дети из земщины не особенно интересовались такими вещами. Точнее — все информационное поле вокруг них было устроено таким образом, чтобы не заострять их внимание на чем-то подобном.
— Ага, — кивнул я. — Это значит, что если я выпью с вами шампанского — то для меня это будет просто кислое вино с газами, от которого пучит и болит голова. Ничего интересного. Нулевка не подвержены магическому воздействию: его не сожжет файерболом, но и не подлечить алхимическое лекарство от рака, понимаете? Здесь, в земщине, это чувствуется не особенно сильно, но…
— … Но нам ещё повезло родиться цивильными, получается? — обрадовался Ляшков. — То есть — быть просто человеком это уже очень круто?
— И просто орком-на! — прогудел Башка.
—
