Иван Логинов - Призванный. Возможно, баллада.
Сверху слышится трепещущий шелест, ощущается ветерок, шевелящий волосы, и что-то конвульсивно вцепляется нам в голову. Затем принимается орать на всю округу: «Чив! Чив!»
Нащупываем и выдираем из волос.
Воробьеныш. Желторотый, недавно оперившийся, умеющий летать пока большей частью вниз.
Откуда ж ты? Кто выпустил тебя из гнезда?
Оглядываемся.
– Э, чье дите? Заберите обратно!
Откликается лишь рыжий котяра, выглядывающий из-за угла с вопросительным:
– Мне?
– Шиш тебе, разбойная морда!
Придется уносить с собой.
Сажаем на плечо и двигаем дальше.
Мелодично разливаются колокольчики, и включается навигатор.
ЛИЧНОСТЬ
СПОСОБНОСТИ:
8. Удача 3
ЗДОРОВЬЕ:
69 хитов
Ситуационный модификатор: 3.
Персональный модификатор: 3.
Ситуационное соответствие: 1.
Общее отношение: осмотрительное.
Карма: пришлый
Ну вот, кажется, мы уже никого в этих краях не хуже. В любом случае, не всякий рискнет утверждать обратное. По крайней мере, в лицо.
Тропа выводит из остатков гаражей и принимается нырять по буеракам пустыря. Вскоре подбирается к кривым яблоням и заворачивает к фасаду арсенального склада.
Двери ангара приоткрыты.
Приближаемся и заглядываем.
Внутри темно, особенно со свету.
Входим и останавливаемся, привыкая к полумраку.
Из темноты раздается намеренно тягучий голос:
– Тут у меня спаренный пулемет, правое дуло смотрит тебе в левый глаз, а левое в правый. Будем проверять, что быстрее – ты прыгаешь или пуля летит?
Глава VII
– А говорили, ты сразу же рвешь газовую гранату, – произносим в темноту.
– И рванул бы, – отвечают оттуда, – да ты, смотрю, не один. Животных, что ли, любишь?
– Скорее, это они ко мне неравнодушны.
– Бывает, – соглашаются в потемках. – Ну, входи, коли пришел. Только руки на виду держи.
Осторожно пробираемся на голос, стараясь не наткнуться на выступающие из полумрака ящики. Наконец, за очередной пирамидой открывается свободная тускло освещенная площадка с конторским столом посредине, на котором сидит лобастый паренек в таком же летнем камуфляже, что и у Брайана. Тоже не из качков. Но лет на пять-семь моложе да стриженые волосы, кажется, посветлее.
– Располагайся, где удобнее, – приглашает он гостеприимно.
В качестве сидений имеются лишь ящики. Устраиваемся на одном из них и оглядываемся.
– А объявленный пулемет где же?
– Поверил?
– Хотел даже с ходу обратный кульбит попробовать, да про воробьеныша на плече вспомнил.
– Пулемет в нише над дверью, наружное наблюдение поддерживает.
Паренек кивает чуть правее. Там за ящиками скрывается низкий металлический столик с тремя плоскими экранами, на которых весь просматриваемый сектор перед воротами.
– Питаются от чего?
– От аккумуляторных батарей. Включаю только при открытых дверях. Топливо для генератора пока есть.
– Сказывали еще, что ты костюм химзащиты никогда не снимаешь.
– Смысла нет, внутрь они уже лет десять не суются. Только иногда от забора в матюгальник орут.
– Чего хотят?
– Да чего они могут хотеть? Вынести да распродать. Ты, я гляжу, не из местных.
– Ну да, пришлый, – вспоминаем мы карму.
– Не знаешь случаем, куда прапор толстомордый девался? Давненько его не вижу.
– Прапор?
– Завскладом здешний. Сука ворливая. Все мечтал свой бизнес из-под полы на рынок вынести. Потом и вынес, только товар тащить неоткуда стало.
– Да я в этих краях всего несколько дней. Кстати, между городком и поселком тут деревня…
– Помню.
– Так вот на центральной площади там торговый центр. Хозяина Харей величают. Я заглядывал по дороге, морда у него действительно кирпича просит.
– Ну, спасибо за подсказку, как-нибудь проверю.
– Говорят, он служил здесь.
Паренек хлопает себя по колену.
– Ну, точно, он, с тех времен только мы с ним и остались.
– Секретом долголетия не поделишься?
– Не поделюсь, сам не знаю. Да и вряд ли сумеешь им воспользоваться. Видимо, так карта легла. А всю комбинацию не повторишь, неизвестно, где она началась. Может, еще до моего рождения.
– Глубоко зришь.
– Времени у меня много, – усмехается он. – А ты-то сюда надолго?
– Пока непонятно. Разбираться надо.
– Можешь по пути внимание кое на что обратить?
– А именно?
– Крыс у меня прирученный куда-то запропастился, третий день не возвращается. Вообще-то, он самостоятельный, просто так не возьмешь, кошки с собаками сами его боятся. Тут что-то другое.
– А от остальных сумею отличить?
– Отличишь. Трехцветный он, буро-рыже-желтый. Я раньше и не думал, что такие встречаются.
– Ладно, посмотрю. Где он чаще бывает?
– В последнее время, я видел, в казарму зачем-то повадился.
– В казарму?
– Миссия там сейчас.
– Что за организация, кстати? Общался я с их представителем, ряженый, похоже.
– Сам до сих пор не пойму, – пожимает он плечами. – Но, конечно, посерьезнее, чем просто культурная. Волну-то, на которой они обычно ведут передачи, я нащупал, да сообщения у них свернутые, а подходящей аппаратуры для декодирования нет. Могу лишь глушить, но какой в том толк, они сразу же на запасные волны переходят, а у моей глушилки полоса не очень широка, весь диапазон не закроешь.
– А снабжаются они как?
– Тоже не знаю. Вертушки тут не шумят. Есть у них в гараже хаммеровский вездеходик, иногда он ночью уезжает куда-то за поселок, возвращается под утро, уже груженый. Видать, где подальше есть площадка.
– Не в карьере ли за Мертвым лесом?
– Может, и там.
– А появились они когда?
– Да почти сразу. Солдатики, как срок службы закончился, разбежались. Казарма опустела. Эти-то, невесть откуда взявшись, и выкупили ее у замполита, который в то время командира изображал. То ли за брикет прессованной чечевицы, то ли за пакет нюхательного табака. Правда, вели себя тихо, культурно, тут не поспоришь. Кое-кого из местных на подсобную работу взяли, из них-то и сформировалась новая городошная элита.
– Для затворника ты неплохо осведомлен.
– Кроха там, кроха здесь, вот и складывается общая картина.
– А в качестве основного профиля деятельности у них что?
Паренек неожиданно расплывается в широкой улыбке.
– С волком вы вчера вперегонки туда бежали?
– Туда. Доставить подрядился. По объявлению у ворот.
– Вот-вот, на показ именно это. Окрестное зверье лечат. А основное? Влиять тут, вроде, не на что. Возможно, просто сбор информации и форпост на будущее.
– Строить на дальнюю перспективу способна только очень уверенная в себе организация, скорее даже структура.
– Ну да, а это всего лишь периферийный отросток.
– Периферийный, но под рукой.
– Пощупать настраиваешься? Тогда надо подготовку провести.
Он спрыгивает со стола.
– Ну, дырку в ограде я уже подготовил.
– Это хорошо, значит, на гребне забора не станешь вырисовываться. Но у них весь периметр камерами слежения просматривается. Совсем подавить систему мы не сможем, но этого и не нужно, чего доброго всполошатся, подмогу для визуального наблюдения вызовут. А вот помехи на мониторы наведем, за них и твой неясный силуэт сойдет. Только старайся не шуметь, в самом здании тоже, они ведь где-то внутри и ночуют, видимо, на третьем этаже. Фонари там в окна будут заглядывать, так что обойдешься без пээнвика. Питание в нем подсело, а присобачивать кинетические элементы времени нет, да и тогда пришлось бы тебе постоянно трясти башкой, как припадочному. Со стороны-то оно, конечно, классно бы смотрелось – водолаз, трахнутый глубинной бомбой – но ты же не переполох устраивать отправляешься.
– Вчерашнего достаточно.
– Слыхал, слыхал, – смеется он, – только к утру угомонились.
– Не любят волки лечиться, ума, наверное, не хватает.
– Точно. А вот это возьми, может пригодиться.
И он протягивает мыльницу.
– Тогда и полотенце нужно, не об штаны же руки вытирать.
– Да нет, это кодолом, сам сварганил, для корпуса ничего более подходящего под руку не попалось. В принципе любое устройство вскрывает. Лишь бы сканирующий ввод имелся.
– Спасибо.
– Воробьенка давай сюда, дурачок зайдет, отправлю за гусеницами, он у нас спец по ползучим.
– Хорошо.
Скашиваем глаза на экраны, снаружи уже глубокий вечер, быстро переходящий в ночь. Территория миссии неярко, но равномерно освещена.
