Шлимазл - Гульнара Черепашка
— Немногих, — сознался он.
— Правильно. Пока гетто на своем месте — ничего не поменяется. Ни-че-го, — раздельно повторила она. — Переводись в зет-гетто. Там тоже есть несчастные девочки, которым некому помочь. Много несчастных девочек. Их в каждом из двадцати восьми гетто хватает. И не только девочек. Здесь всем живется паршиво.
— И как ты хочешь уничтожить... существующий порядок вещей? Ты ведь уже не маленькая. Прекрасно знаешь, почему все так.
— Знаю, — отрывисто отозвалась она. — Споты, — взгляд сверкнул ненавистью. — Только мы, жители гетто, платим за весь город! Да, за его пределами тоже много дерьма. Но там хотя бы есть выбор. Выбор, Стефан! Роскошь, которую можем оценить только мы, не имевшие его. Эту гнилую систему давно пора сломать. Можно будет сделать что-то вроде обязательной службы для всех выпускников технических колледжей и университетов, — она вздохнула. — Не должно быть вот так. Люди не должны так жить!
— Ты права, — он кивнул. Собственный голос царапал горло. — Люди не должны так жить. Что я должен сделать?
Она улыбнулась, кивнула.
— Ты примешь предложение, которое получил. Ты — настоящий профессионал. Много лет проработал здесь. Они тебя ценят. Я свяжусь с тобой, — Сара — нет, Вега — поднялась. — Мне пора, — направилась к двери.
Стефан, как во сне, пошел следом. Запер за ней замок. С минуту стоял в прихожей, прислушиваясь к затихающему звуку шагов на гулкой лестнице. Она не поехала на лифте. Наверное, на то были причины.
Завтра он пойдет к начальнику и скажет, что согласен.
Через неделю его переведут в зет-гетто, на новое место работы. На более престижную должность. Потом с ним свяжется Сара.
Сломать... систему. Это возможно?
*** ***
Забавно — когда Сара впервые за шесть лет появилась на его пороге, он усомнился в этом. Сейчас от сомнений не осталось и тени.
Неделя на сборы в эр-гетто. В ту неделю он уверен был, что идея Сары провальна.
И меньше недели он находится в зет-гетто. За эти несколько дней он вдруг уверовал и в собственные силы, и в то, что сложившуюся систему можно сломать. И заменить на более совершенную. Более справедливую.
А ведь вера в возможность перемен — далеко не все. Он и сам сделался куда более самоуверенным.
Словно слезла с него старая шкура — как это происходило со змеями в террариумах, которых видел как-то на выставке в Фермерском районе. Слезла — а с ней слезли и неуклюжесть, и замкнутость, и неудачливость.
Шлимазл превратился в революционера, нетерпеливо ожидающего отмашки от подполья в большом городе.
Это уже будет не мелкий демарш вроде отправки очередной малолетки наружу! Это будет первый шаг к реальным переменам. Какова бы ни оказалась цена этих перемен.
Глава 10
— Харуми-сан, — Стефан шлепнулся на край стола.
— Еще вчера вы звали меня по фамилии, — она смешно нахмурила бровки, изображая строгость. — И не садились на мой стол.
— Простите великодушно! — он подскочил, отвесил поклон. — Но вы ведь не станете сердиться всерьез? У меня к вам вопрос.
— Почему я опять не иду домой? — она устало откинулась на спинку стула.
— Нет, это все уже было, — он махнул рукой. — Комиссия ведь должна появиться после этих выходных. Вот вы и приводите дела в порядок, чтобы никому даже мысли не закралось, что вы можете не справляться. Я по другому поводу, — он смолк, собираясь с мыслями. — Я не знаю, сколько проработает эта комиссия, и к каким выводам придут эти деятели из Сан-Винга. Поэтому я хочу пригласить вас вместе прогуляться в эти выходные!
— Куда прогуляться? — изумилась Харуми.
— Ну, — Стефан задумался. — А какие есть интересные места здесь, в зет-гетто?
— Интересные? — кажется, ему удалось ее озадачить.
Секретарша откинулась на спинку стула и задумалась на минуту. Потом выпрямилась, лицо озарилось улыбкой.
— Ну, есть одно интересное место. Правда, это скорее на любителя. Но мне кажется, вам может показаться интересным. И идти лучше с утра.
— Отлично! — оживился он. — Значит, решено. На детей это рассчитано?
— Детям будет скучно, — безапелляционно заявила она. — И они привыкли проводить субботу с друзьями в интернате! Это уже давняя традиция, я не стану ее нарушать.
— В интернате? — растерялся Стефан.
— В том самом, в котором когда-то воспитывалась я, — девушка кивнула. — Я же там сначала работала. И ребята были со мной. У них там появились друзья, так что мы регулярно там появляемся. Воспитатели не против — они меня прекрасно помнят. И к ребятам моим привыкли. Это никому не вредит, так что, — она улыбнулась, развела руками.
Так что никто не против, — расшифровал Стефан.
И еще одно — она не хотела, чтобы дети слишком часто видели ее начальника. Или он слишком часто видел их?
В принципе, понятное недоверие. Только все равно покоробило.
Ладно, Харуми ничего ему не должна. Тем более, что она вроде как приняла приглашение. И даже собирается показать какую-то особую местную достопримечательность. А доверие… дело времени.
*** ***
— Интересно, что с проспекта Сакуры выхода сюда нет, — заметил Стефан, оглядываясь по сторонам.
Они с Харуми шагали по аллее между двумя далеко протянутыми клумбами с зелеными кустами в человеческий рост. Клумбы тянулись не линейно — они закручивались вытянутыми спиралями по стенкам улицы-трубы. Внутри трубы диаметром добрых тридцать метров этих клумб располагалось аж двенадцать штук. Эдакий сквер сельскохозяйственного назначения.
— По проспекту Сакуры носятся сегвеи и мопеды. Сюда им въезда нет — вот и не стали делать вход. Мало ли, кому там что в голову стукнет?
Ну да. Малолетним гонщикам закон не писан. Парни лет с одиннадцати-двенадцати чего только не творили. Сбивались в банды, устраивали гонки по центральным улицам.
Их особенно и не трогали. Всех малолеток, сбивающихся в стаи, не переловишь — у жандармов свои заботы. Тем более, что подросткам предъявить? А ловить, чтобы отпускать — расточительная трата
