Иван Валеев - Категории Б
Слепцов принялся молча массировать лоб обеими руками.
— Полковник, я прошу меня извинить… Просто я пока не очень понимаю, что меня беспокоит.
— Да? А мне показалось… Хорошо, тогда подождем результатов. И будем надеяться, что ничего экстренного не возникнет.
Результаты в кабинете полковника появились через пятьдесят пять минут, вместе с капитаном Северным. Северный выглядел еще более обеспокоенным.
— Разрешите доложить!
— Докладывайте, — кивнул полковник уже без давешнего раздражения, подумав «Быстро он. Великая вещь — компьютеры».
— Я взял статистику за четыре последних года, — сказал капитан. — Как раз четыре года назад, в мае, июне и июле был пик активности крыс. Неизвестно почему, но они тогда создали нам массу хлопот. Всего за три месяца было тридцать восемь случаев порчи крысами имущества…
— Не считая неучтенных, — пробормотал Слепцов.
Капитан на мгновение стиснул зубы.
— Так точно. Разрешите продолжать? — полковник кивнул, покосившись на Слепцова, и капитан продолжил: — Кроме того…
— Да, капитан, простите, я забыл спросить. — прервал того майор. — Во-первых, это точно были крысы? Как это определялось? И во-вторых, что у нас было с санобработкой на тот момент?
— Крыс мы чаще всего определяли благодаря наличию злоумышленников на месте преступления, — ответил Северный.
— Это как? — удивился Потанин.
— Их убивало током, — пояснил Северный и повернулся к Слепцову: — Что касается вашего второго вопроса, то в связи с жалобами на крыс, кроме регулярной санобработки по расписанию, мы производили и дополнительные. Приглашали различные фирмы. Одна из них — если будет нужно, можно будет проверить, какая — в конце концов справилась с этим нашествием. Далее. Через два года — то есть, два года назад — нашествие случилось снова, на этот раз в августе, и длилось полторы последние недели месяца. Девятнадцать случаев… не считая, разумеется, неучтенных. Кроме того, именно в августе был ремонт на восьмом этаже, поэтому какие-то проблемы могли списать на него. Кроме того, многие люди были в отпусках и поэтому жалобы от них могли поступить позже. После этого активность крыс сошла на нет до Нового Года, там возникли перебои в работе интернета — также благодаря крысам. Это был разовый случай.
— Спасибо, капитан, — кивнул Слепцов, после ответа на свой вопрос сидевший, вперив взгляд в столешницу. — Вы хорошо поработали… Скажите, — он поднял голову и уставился на Северного, — а какие сегодня еще были повреждены кабели?
— Никакие, — ответил капитан, — за исключением кабеля экстренной связи. Поэтому мы так долго искали место повреждения.
Слепцов покивал головой. Казалось, что он услышал именно то, что ожидал услышать.
— Майор, — полковник побарабанил пальцами по столу, — вы не могли бы все-таки нам рассказать, в чем дело?
— Сейчас… Капитан, а в те пиковые недели-месяцы… Тогда крысы повреждали экстренную связь?
— Так точно, — ответил капитан, сверившись со списком, — дважды в первый пик и один раз во второй. Тогда нам удавалось оперативно ликвидировать неисправности.
— Почему?
Северный пожал плечами.
— Крысы тогда задевали и другие кабели, в результате чего…
Он вдруг замолчал с открытым ртом. Старшие по званию молча наблюдали за остолбеневшим капитаном.
— Задевали другие кабели, — Северный поморгал — Это — диверсия. Диверсия, черт меня подери. Подготовленная диверсия, — и он встал по стойке смирно. — Разрешите идти?
— Вы его напугали, — заметил Потанин Слепцову после довольно продолжительного молчания. — Зачем вам это понадобилось?
Слепов, что-то черкавший на листке бумаги, встал из-за стола, взял этот листок и передал его полковнику. На листке была несколько неуклюже изображена большая мышь, стоящая на задних лапах, с ножом, как у Рэмбо, парой напяленных крест-накрест патронташей и сигаретой в зубах. Полковник хмыкнул.
— Но ведь он прав, — заметил майор. — Это диверсия…
— Организованная крысами.
— Именно. Они, знаете ли, умные твари. Шел я как-то домой… иду, значит, по улице мимо подвального окна, смотрю — а там крыса сидит. Спокойно так, знаете, сидит себе. А это какая-никакая дорога, там машины, вообще-то, ездят периодически, люди ходят регулярно… И крыса эта. Сидит, думает. Соображает. Кто ее знает, может, она уже до правил дорожного движения додумалась. Досоображала, значит. Понимаете? Но додуматься — полбеды, это, в общем-то, не так уж сложно. А вот если такая крыса не просто додумается до чего-то — если она еще и сможет передать то, до чего она додумалась, остальным… хотя бы тем, кто вместе с ней в подвале живет…
Полковник обхватил голову руками.
— Черт бы вас, Слепцов, побрал совсем, со вашими идеями этими… Вы и меня решили напугать?
— А что, страшно, да? — Слепцов уселся на край своего стола и невесело улыбнулся. — Сапиентизация…
— Как-как, простите?
— Сапиентизация. Приобретение разума… Оно, это приобретение, было предсказано не так давно.
— И вы хотите сказать, что крысы…
— Не только. В первую очередь те животные, которые живут рядом с человеком, но не являются полностью домашними. Крысы, кошки, собаки…
— Тараканы.
— Нет. У них мозга нет.
— У меня тоже, коль скоро я это слушаю…
— Н-да? А вы знаете, что у нас осенью тоже были неполадки со связью? В октябре, кажется, я точно сейчас не помню, но это можно проверить…
— Хм. А капитан не доложил…
— Разумеется. Потому что там не крысы сработали.
— А кто?
— Каррр!!!
Оба военных вздрогнули и одновременно повернули головы на звук — в сторону открытого окна.
Призраки из розетки
РассказВдох, выдох. «Все-таки дышать в этой маске тяжеловато. Как Дарт Вейдер, черт…» Вдох, выдох. «Пять Дартов Вейдеров шлялись по мертвополитену… Но тут свежего воздуха — шиш, не на свежем же воздухе…» Вдох, выдох. «Где тут они…» Вдох, выдох. «И лампы бы получше…»
— Агх!.. — сдавленный крик вывел Новикова из задумчивости. Он скосил глаза.
— Ну чего ты орешь? Призраков, что ли, не видел?
— Видел, — севшим голосом ответил Иванов и вытащил шпагу.
Призрак сделал слабую попытку увернуться от укола. Не удалось. Иванов ткнул призрака шпагой и тот ушел в землю. Со свистом. «Не, ничего новичок, держится».
— Туше.
Иванов дернул головой так, словно сплюнуть хотел. Ага, в такой маске только и плевать.
— Ладно, дальше давайте, а то жрать охота, машу вать, — пробухтел Полевой.
— Грубый ты, — с укором сообщил Полевому Новиков, — Тут призраки, а ты — жрать. Никакой с тобой романтики…
— Девок надо было брать, а не меня, — ответил Полевой, — Вот была бы романтика… Полные штаны романтики были бы…
— Грубый ты, — повторил Новиков, — Ну, раз так — почесали, господа.
Вдох, выдох. «Черт их задери… где ж тут они… мать…» Вдох, выдох. «Придурки… психованные…» Вдох…
— Дрезина, — сказал шедший впереди Гуревич.
Новиков тупо уставился на Гуревича.
— Какая, нахрен, дрезина? — опередил непосредственное начальство Полевой.
— Таки, по-моему, деревянная, — ответил Гуревич, пытаясь разглядеть то, что освещала его керосиновая лампа с отражателем.
— Мать твою за ногу по первое число, — просипел Полевой, — Ну кретины…
— Худшие дураки — это дураки с инициативой, — пробормотал Новиков и скомандовал, — В ружье, господа.
Пятеро мышей («экзорцисты» как-то не прижились — наверное, потому, что спьяну или после нервотрепки не выговоришь) взяли на изготовку трубки электропоглотителей и медленно двинулись к дрезине. Перед шедшим слева от Гуревича Маркиным сконденсировался призрак и тут же был электропоглощен. Потом опять тишина. Мыши подошли к дрезине.
— Самоделка, — сказал Гуревич.
— Еще бы, — проворчал Светлов, — Придурки, без мозгов, зато, сука, с руками.
Деревянная дрезина была собрана из каких-то толстых досок и частично склеена, частично связана веревками и чуть ли не изолентой.
— Изолента, — удивился Полевой. — Великое изобретение…
На досках чернели несколько опалин, в тех местах, куда долбанули разряды. Один из разрядов угодил в человека. То, что от него осталось — черная скрюченная головешка, — лежало практически в самом центре дрезины. Остальные успели отскочить. Впрочем, толку им от этого не было ровным счетом никакого. Рядом с дрезиной валялись еще четыре трупа, в таком же точно виде.
— Такие дела, — вздохнул Новиков и покосился на Иванова.
Иванову, кажется, было нехорошо.
— Иванов! Ты как? — громко спросил Новиков.
— Хуже, чем на мясокомбинате, — еле слышно ответил тот.
— И то ладно…
— Твою мать! — заорал, оглянувшись, Полевой.
