Сага о Головастике. Кристальный матриархат - Александр Нерей
Ничего нового, кроме пары стульев, стола и кровати, в квартире не появилось, как я и ожидал. Вдова двадцать третьего мира не поверила, что ей разрешили тратиться на все её нужды и ничегошеньки не купила.
— Которая тут Дашкина мамка? — вернулся я в кухню и скорчил свирепую начальственную рожу.
— Вот наша, — указал Димка на свою мамку.
— Ясно. Эта переселенка, а эта скупердяйка, — сориентировался я в мамках. — Почему не выполняете приказов и не ходите в магазины?
— Вы и так много для нас… А сами не знаю, как поживаете, — начала оправдываться Дашкина мамка.
— Мы, как пожелаем, так и поживаем. А теперь слушайте мою команду, — залез я на командирского конька-горбунка. — Обе в мебельный и хозяйственный, в рыночный и базарный. Куда хотите, туда и ступайте. А только чтобы сегодня же обе квартиры, как зеркальные отражения были. И о буржуйках не забудьте.
Димкина мамка назначается дежурной по покупкам. Вечером спрошу с обеих. А если что бубнить вздумаете, я вам такую кару небесную устрою, что… Рекрутирую деток на обучение голландскому, тогда взвоете. И про два «Трио» зарубку сделайте. С вас обеих миры под одну гребёнку причёсывать начну. Вмиг одинаковыми станете!
Закончив гневную речь я собрался вернуться с Настевичем в Кристалию, но тот закапризничал и не пожелал расставаться с мамкой. Наверно, испугался её дежурства по покупкам, за которое я пригрозил голландской карой.
— Пригляжу за ними. Заодно напомню, что покупать надо, — начал он выпрашивать первый отгул. — У меня не забалуют.
— С Дашкой захотел погулять? — решил я не сдаваться сразу, а поторговаться на будущее.
— Только мамке помогать. Слово посредника, — пообещал он.
— Про такое слово забудь. Никто не должен его слышать, а то беду накличешь, — припугнул я малого, но делать было нечего. — Объясни им, что я тебе рассказывал. О том, зачем мирам сравняться нужно. Про пуповину между мирами и их мамкой пожалобней распиши. Они же сами мамки, так что, сообразят. А потом в свой мир за буржуйкой.
Я вздохнул и вышел на лоджию, собираясь вернуться в двадцать второй мир, а там уже и к Яблоковой на расстрел за взятки.
* * *
Ливадия с грозовыми атрибутами перенесла меня обратно в Кристалию, где я, не откладывая в долгий ящик, ринулся на лестничную площадку, и далее, целясь вниз, вон из второго подъезда. Потом пошагал к мадам на разговор с пристрастием о взятках с зеркальными дверцами.
— Кто там? — спросила Яблокова, после того как распахнула дверь и уставилась на меня снисходительным взглядом.
— Взяткодатель несостоявшийся, — представился я и вспомнил, что так и не выяснил судьбу второго трио-трюмо.
— Входите, товарищ лейтенант. Тут все свои. Нечего дурака из себя корчить, — вежливо попросила мадам, а я открыл рот, собираясь о чём-то спросить, да так и вошёл в квартиру за номером один.
— Внештатная сотрудница, старший сержант в отставке Яблокова, — доложила домком и взяла под козырёк невидимой фуражки.
— Внештатная? — обомлел я и обессилено рухнул в кожаное кресло.
— Всё правильно. Из роли шизофреника можете не выходить. Я понятливая. Знаю, как тяжело нашему брату прикидываться слабоумным.
— Доложите, как положено, — ляпнул я первую вспомнившуюся фразу старшего по званию. — И сядьте, пожалуйста. Вы же у нас главная по дому.
Яблокова села напротив, но продолжила вести себя скромно.
— Ну, — поторопил я, желая узнать, какой «стихийный» сюрприз меня ожидает.
— Вы, конечно, пожелаете спросить, как я узнала, что вы к нам с инспекцией? — приподняла бровки домком и уставилась в пол.
— Конечно, — согласился я, вспомнив, как во всех мирах представлялся инспектором.
— Вот. Нашли бдительные товарищи сексоты. Секретные сотрудники. Тоже, понимаете ли, работаем и бдим, — объяснила она и кивнула на мою растерзанную школьную форму, аккуратно сложенную на табурете у окна.
— Ах, это. Я её, так случилось… Оказавшись в нескольких боевых переделках кряду, безвозвратно испортил, — не соврал я о форме.
— Ваша начальница в курсе ваших подвигов и уже прислала новую. В двух экземплярах. С фуражкой. Можете завтра же получить на складе КЖБ. А если нужно для дела, то и я к вашим услугам. Схожу, получу. Заодно доложу, что проверку на верность партии прошла. Вы же за водочные талоны не в обиде? Вам же по штату не положено? — выложила расстрельные новости старший сержант.
Я не просто обомлел или обмер, я выпал в осадок двухпудовой гирей, обронённой в глубокий-преглубокий колодец.
«Моя начальница? Моя фуражка? Форма? КЖБ?» — застучало в голове молотом по наковальне.
— Можно мне обратно в роль шизофреника? Я у вас для официальной проверки кое-что спросить должен. Если ответите правильно, так и быть, доложите, что проверку прошли, — жалобно попросил я мадам внештатную сотрудницу, незнамо какой организации.
— Всё понимаю. Порядок, есть порядок. Придуривайтесь в вашем стиле, а я подыграю. И никто тогда не обвинит нас в сговоре, — согласилась Яблокова.
Я вздохнул с облегчением и задумался о вопросах, давно вертевшихся в голове, на которые так и не нашлось рассказчиков.
— Что такое КЖБ? — начал я, напустив на себя подобие невменяемости.
— Ах, извините. Запамятовала, что название уже сменили. Раньше, когда служила, был Комитет Женской Безопасности, а сейчас КСБ. Комитет Советской Безопасности. Или, как вы, мужики передразниваете, «Куда Следует Бабам». Смейтесь на ваше шизофреническое здоровье.
Я для правдоподобия пару раз хихикнул и продолжил расспросы.
— А «Трио»? Вы отвергли его?
— Как испытательную взятку отвергла. Оно же на вашей конспиративной квартире. А в соседней комнате мой шкаф «Размах» о четырёх секциях. Можете пройти и проверить.
— Ясно. А почему, скажите на милость, он из дверей собран? — решил допытаться из-за чего в этих мирах такие проходные шкафы.
— По истории женского освободительного движения у меня пятёрка. Докла… Объясняю. Когда Надежда Крупская победила царицу и уняла железной рукой екатериноградские беспорядки, выяснилось, что на мебельных фабриках после пожаров ничего, кроме дверей не уцелело. Тогда рабочие женщины, в благодарность победившим революционеркам, изготовили первый в истории шкаф для одежды из одних только дверок. С
