Сага о Головастике. Кристальный матриархат - Александр Нерей
— В магазин или в станицу? — спросил Настевич, что означало окончание наших мнимых небесных трудов.
— В станице же никого нет. Все на закладке памятника. Так что, в мебельный. Только сначала нужно скрыться на дирижабле. Потом, и его родимого растворить в воздухе, и нас вместе с ним. У дверей магазина вернёшь нам видимость, — наказал я мальцу-удальцу, окончательно отделавшись от страхов и миров-невидимок.
Небо вокруг прояснилось, и мы помчались прямиком через Фортштадт, и дальше, в сторону Горькой балки, в сторону Змеиной горы.
— По Бикмеюшке соскучился? — спросил я командира.
— Двадцать вторая рулит, не я, — открестился он.
— Ладно, — согласился я с Кристалией. — Заодно на канал глянем. Скорей всего, его ещё нет, а есть нетронутый Егорлык. Узнаем, как всё раньше было.
И вдруг, мы со всего маху врезались в невидимую стену. Причём, мы с Димкой и вдвое похудевшей авоськой врезались и замерли в небе, а дирижабль спокойно пожужжал себе дальше.
— Стало быть, Егорлык отменяется, — сказал я себе, Димке и авоське.
Над головой кто-то коротко хихикнул, и нас троих с силой дёрнуло назад и понесло куда-то с ужасавшей скоростью и свистом в ушах.
— В мебельный нас. В мебельный! — командовал я неопытному извозчику, понадеявшись, что приказы воспримутся, как шутка.
Глава 22. Голландская цинга
Перед приземлением у мебельного мы замедлились и развернулись лицом к цели нашего путешествия.
— Слава тебе, Господи, — перекрестился Димка.
Опустившись на ноги, я начал благодарить Кристалию за доставку. Собирался попросить размагнитить нас с Димкой от невидимости, но получил толчок в спину и пулей влетел в распахнувшуюся дверь магазина.
— Должник, — потирая руки, прокомментировали грузчики моё скоростное прибытие, а после появления Димки, уточнили: — Должник с сыночком.
«Видимые, значит», — скумекал я и пошёл искать продавщиц.
— Почему меня на улице бросил? — налетел с претензиями «сыночек».
— Меня же двадцать вторая в магазин забросила, — поплакался я, пытаясь почесать спину, которая и не болела вовсе.
— Что покупаем? Кровать? — смягчился Димка, вспомнив, как сам кандибобером добирался до мебельного.
Не глядя на выставленные образцы, я сразу подошёл к знакомой продавщице с длинным языком и бесчувственной душой.
— Снова к нам? — ехидно спросила она.
— Куда же ещё? Мне бы повторить кое-что из прошлых покупок. А то под конфискацию попал, — соврал я, глядя в её равнодушные глаза.
— Яблокова может, — посочувствовала она или позавидовала домкому, я так и не понял. — Что вам?
— Стол такой же. Пару мягких стульев, как давеча брал. Кровать двуспальную. Матрас, опять же. Подушки тем же числом. И диван самый лучший добавить. Даже с двумя креслами, чтобы в один цвет с диваном. И всё, — закончил я перечислять перенесённую в Ливадию мебель и не купленную в прошлый раз.
— А шкаф почему не берёте? — спросила продавщица.
— В зале же их, вроде, не было, — смутился я и начал осматриваться, надеясь увидеть шкафы. — Неужели завезли?
— Они всегда есть. Были, есть и будут, как завещала Крупская! — торжественно выговорила продавщица и расправила плечи, выпятив грудь вперёд.
— Можно узнать какие имеются? — осторожно спросил я памятник, в который превратилась женщина, а сам подумал: «С этаким добром точно на шведскую лесенку не пролезешь».
— Ах, да. Вы же у нас справочный, — вздохнул и ожил памятник, вмиг обмякнув. — «Мини», «Левый Дуэт», «Правый Дуэт», «Трио», «Размах» и «Классика». Всё, что положено, всё есть. Традиции соблюдаем, стилизацию выдерживаем. Двери открываются и снаружи, и изнутри. Жене, или сестре, точно понравится, вот увидите.
«Какой же взять? — задумался я не ко времени. — Поди, не глядя, разберись. Ещё изнутри открываются. И всё согласно женской традиции. Они что, целиком в шкафы залазят, а потом, выход из них ищут?»
Я перестал рисовать мысленные карикатуры на женщин, заблудившихся в шкафах, и решил взять что-то среднее.
— Что там между самым мелким и самым крупным, то и заверните, — озвучил незатейливое решение.
Все вокруг рассмеялись над моим выбором, а, может, надо мной, шизофреником.
— «Трио»? Может «Классику»? Или у вас квартира нестандартная? — с издёвкой спросила продавец-вымогатель.
— Стандартная у него квартира, — доложили грузчики-сборщики.
— Только «Трио», — настоял я.
— А свои вещи на балкон? А вещи ребёнка? — не унялась злыдня в синем халате.
— Ребёнку тогда тоже «Трио» заверните. Пусть Яблокова потом конфискует, хоть до пенсии, — разгорячился я, а душа запела: «Эх, яблочко. Куда ты котишься? К Яблоковой попадёшь – не воротишься».
«Сразу ей одно Трио подарю, чтобы больше ни ко мне, ни к Насте не приставала», — принял я твёрдое решение.
Мне насчитали. Я расплатился. Мне пообещали сегодня же все доставить, я согласился и сразу к грузчикам.
— На водку за оба раза, — встретили меня грузчики.
— Одну «Трио» к первому подъезду. Для домкома Яблоковой. Остальное, куда мамка скажет, туда занесёте. Вот вам серрублик, — собрался уже вернуть должок, но грузчики перепугались моей щедрости и начали отнекиваться.
— Много это. Чересчур. Не возьмём столько с больного человека, — наперебой разноголосицей начали они отнекиваться. — Мы не звери. Не бабы. Это Мариновна зверюга, а не мы.
— Ладно вам. Аванс это. Всё в квартире по уму сделайте. Вешалки, шпингалеты, всё, на что глаз глянет, и рука поднимется, всё в ремонт. Не сегодня так завтра, или когда время будет. Мне сестру жалко, вдовая она, — закончил я уговоры, и грузчики охотно согласились помочь.
— Инструмент у нас завсегда с собой. Айда грузить подводы! — скомандовали они себе, и пропали из глаз.
Я вернулся к стойке продавцов и выдал им вместо прощания:
— До угла Анапской с Черноморской, а там вправо. Потом, соответственно, налево.
— Знаем, — каркнули на меня упитанные вороны в халатах.
Я прогнал наваждение с воронами подальше и вспомнил, что давно потерял Димку из вида.
— Где пострел-самострел? — спросил у Кристалии и получил очередной толчок в спину, поэтому, не успев каркнуть, вороном выпорхнул из магазина.
* * *
У входа в мебельный спецмаг будто из-под земли выросла деревянная ракета «Восток-1». Как во дворах пятиэтажек или в
